Связанные вечностью

— Сакура, мы не можем просто оставить это?

— Не пытайся меня очаровать. Ты заплатишь долг или не покинешь Японию, не потеряв конечность. Не вынуждай меня. Ты знаешь, как я люблю каждый твой дюйм.

Пытаясь замедлить колотящееся сердце, Ниам осмелилась спросить:

— Что происходит?

— Заставь махоцукай молчать, — Сакура мрачно посмотрела на неё, — или я сделаю это за неё.

Ниам не успела сломать ей шею, Кийо склонился и задел губами губы Сакуры.

— Прояви уважение к Ниам… или я уйду.

Его слова должны были приободрить её, но Ниам не стало лучше.

Прикосновение губ оттолкнуло Ниам дальше от Кийо. Она ощущала себя чужой. Одинокой. Она всегда была одинока.

Она не могла понять, почему так больно, когда она едва знала Кийо, и даже не знала, какие у них отношения. Кому нужно такое? Если бы у неё была подруга, и она рассказала Ниам о парне, который был то милым, то холодным козлом, посоветовала бы подруге бросить этого мудака. Ниам не могла бросить его физически, но эмоционально…

Альфа напряглась от приказа Кийо, но не ответила. Она скользнула ладонью к его пучку и сжала его, притянув голову к себе, чтобы заклеймить губы:

— Ты будешь сражаться.

— Один бой, — поддался он, к удивлению Ниам. Она не знала, о каком бое они говорили, но она не могла поверить, что Кийо сдавался. Она не думала, что для него остался кто-то важный после матери, но эта высокомерная, потрясающая волчица явно заполучила его симпатию.

— Ещё посмотрим.

— Один бой. — Он мягко отодвинул её и помрачнел. — Один бой, Сакура.

Она обдумала это и вздохнула.

— Один бой. Но должен быть грандиозным. Шинджуку-Гёэн через две недели. Мы прикрываем это от публики под большими международными боями. Съедутся одни из лучших волков. Большие деньги, Кийо. Я хочу, чтобы ты там бился, так что, надеюсь, ты никуда не спешишь.

— Мы останемся на бой. Мы останемся в «Нацукашии». Можешь послать за мной, когда придёт время.

— Нет. Ты останешься тут.

Ниам стало не по себе от перспективы быть под надзором стаи.

— У нас есть дела в другом месте. Я — не твой пленник, Сакура. Тебе придётся поверить, что я буду там при надобности.

Альфа ухмыльнулась, её взгляд скользнул похотливо по его телу, поднялся обратно.

— О, будешь там при надобности. Хай?

Он мрачно смотрел на неё, а Ниам почти тошнило.

— Кийо. — Сакура отклонила голову и насмешливо посмотрела на него. — Если хочешь оставаться в «Нацукашии», будешь там при надобности. Хай?

— Если я не занят, то да.

Ниам не могла смотреть на него.

— Я зову, ты приходишь.

Ниам хотела уйти отсюда. Сейчас же.

Кийо, наконец, ответил:

— Ты знаешь, где меня найти… кстати… как ты нашла меня так быстро?

— Мы следим за всеми камерами. Аэропорт, вокзалы… там распознавание лиц. Ты в нашей базе данных. Как только ты попал в Нариту, наши системы подали сигнал. — Сакура усмехнулась. — Я не закрываю глаза на долги, Кийо. Я — не Оджи-чан.

— Нет, твой дядя знал, когда отпустить.

Сакура пронзила его хмурым взглядом.

— Можешь идти. Но не думай, что я не хочу узнать, почему ты в моём городе с необычно пахнущей махоцукай.

Кийо не ответил. Он повернулся и кивнул Ниам уходить. Ощущая себя отдельно от ситуации, она будто парила, покидая комнату, едва замечая ладонь Кийо на спине.

Минуты спустя, когда Харуто вёл их по фойе отеля к выходу, она ощутила прикосновение Кийо. Она не хотела, чтобы он её касался. Она не хотела, чтобы её хоть что-то касалось. Он ясно дал понять, проснувшись на самолёте, что не хотел связи с ней. Он жалел, что рассказал ей о матери. Только такой вывод можно было сделать после его холодного поведения. Она думала, что они связаны, что она нашла того, кто понимал, кто был на её стороне. Ниам была в чудесном настроении, пока он не проснулся. С тех пор, а тем более теперь, её настроение стремительно ухудшалось.

Приятно было знать, что её видения были манипуляциями Астры.

Было неприятно понимать, что она оставалась одинокой.

Ниам отодвинулась от ладони Кийо. Когда Харуто открыл джип, она забралась на заднее сидение и прижалась к дверце. К счастью, Кийо не стал придвигаться к ней.

Она ощутила на себе его взгляд.

Но это не вызывало таких эмоций, как раньше.

Ничто не могло её задеть. Её эмоции были слишком опасными. И ей нужно сосредоточиться и следовать за истинными видениями, поступать правильно. Она остановит Астру. А потом снова уйдёт в укрытие.

Одна.

Подальше от Кийонари Фудживары.

ГЛАВА 18

С Ниам что-то не так.

А так как Кийо не знал, что именно, не представлял, как это исправить. Тревожило сильнее то, что он хотел знать, что не так и исправить положение. Он списал это на ревность, но было что-то ещё. Он чувствовал. И ему это не нравилось.

Он говорил себе не задавать ей вопросы. Отпустить. Сам же решил создать дистанцию после разговора в самолёте. Ниам просто подражала его примеру. Кийо должен радоваться. Но, хоть Ниам была рядом, казалось, их разделяли миллионы миль. Её отдалённость беспокоила по разным причинам.

Было легко молчать в джипе, пока Харуто вёз их в Чуо. Кийо не хотел, чтобы стая знала его дела и кто для него Ниам. Поведение Сакуры в отеле было рождено из ревности. Она думала, что Ниам его женщина. Он не знал, как она так быстро пришла к такому выводу, но ласки, флирт и не мягкое требование служить, когда она захочет, были для того, чтобы задеть Ниам. Если бы Ниам не затрещала энергией, когда Сакура коснулась его, альфа и не стала бы затрагивать тему. Хотя, может, стала бы. Нет, скорее всего, стала бы.

Кийо мысленно вздохнул. Харуто высадил их у отеля.

— Я должен знать что-то новое о городе? — спросил Кийо, выходя из машины, зная, что Харуто поймёт его.

— Ковен вампиров захватил Акихабару. Пока они не трогают остальной город, мы к ним не лезем. Никаких волков.

Кийо кивнул. Он и не собирался в район развлечений.

— Что-то ещё?

— Возможно, ты слышал, что рынок Цукиджи переехал в Тойосу, но рынок с едой там остался.

Он чуть не рассмеялся. У Харуто еда всегда важнее.

— Приятно знать.

Харуто кивнул, выглядя удовлетворённо от передачи важных новостей.

— Аруфуа-сан свяжется, когда ты понадобишься.

Кийо подавил недовольство и кивнул. Повернувшись к Ниам, которая ждала у входа в отель с холодным отстранённым выражением лица, Кийо проклинал видение, которое привело их в Токио. Он понимал мотивы Ниам, что им нужно быть тут, чтобы защитить его (кто бы знал, от кого), но пока от них были только беды. И он раскрыл Ниам Сакуре и её стае.

Это ему тоже не нравилось.

Он прошёл к ней.

— Пора в номер.

Она кивнула, повернулась, и он неосознанно положил ладонь на её поясницу, чтобы направить в башню отеля. Жест был инстинктивным. Но ему пришлось сопротивляться, когда она отодвинулась от его прикосновения. Отказ и гнев опалили внутренности. Гнев не на неё. На себя. Он все испортил, когда проснулся в самолёте.

До этого она злилась на него. Он понимал. Он мог справиться. Но… не с этим.

Он поспешил догнать её, но уже не касался.

Кийо поговорил на японском с женщиной за столом, и она передала, что фойе отеля на тридцать восьмом этаже. Он сказал это Ниам, она тихо кивнула и прошла за ним в лифт.

— Отсюда открывается хороший вид, — без надобности отметил он, пока лифт тихо двигался наверх.

— Угу, — отозвалась она.

Он стиснул зубы, чтобы не зарычать.

Когда дверцы открылись, Ниам почти выпрыгнула, чтобы оказаться подальше от Кийо. Её глаза чуть расширились, и хоть изменение было едва заметным, Кийо понял, что отель ей нравился. Тут не было западной роскоши, как в отеле Сакуры. Но Кийо нравилось тепло «Нацукашии» с паркетом, мебелью середины века, лампами в стиле бумажных фонарей и стенами из шоджи. Открытые лестницы вели к этажу ниже. Поразительные окна во всю стену тянулись от этого этажа до потолка фойе. Токио было видно на мили.