Хроники Кригга

— Уборка номеров. — пропищала она тонким голоском.

Медленно убрав пистолет в кобуру я помог ей встать, извинился и отпустил уборщицу.

Говоря о социальном статусе нелюдей (имея ввиду иные расы) на человеческих планетах и в человеческих государствах, то тут нужно понимать аспект схожести с самим человеком. Те-же айули могут спокойно жить среди людей не ощущая на себе практически никакого давления от человеческого большинства, так как они просто-напросто похожи и социально адаптированны к нашему социуму и даже без проблем могут иметь совместное с человеком потомство. Санкционированные ксеносы, если можно так выразиться.

Аллианцы, как доктор Т'Арвер тоже являются гуманоидами, но при этом внешне отличающийся от людей настолько, что совместное сосуществование этих видов порой сопряжено с проблемами. Также масла в огонь поливает культурная и нравственная разница видов. Как бы не хотели представители левых движений и идеи мультикультурализма, но вряд-ли им получится научить всех мирному и гармоничному сосуществованию. Мешает этому внутренний расизм, присущий каждой расе и протекционизм собственных нравственных и культурных идеалов, которых порой конфликтуют с идеалами иных рас.

Ситуация с не гуманоидными видами ещё более печальная, но при этом простая — все ненавидят всех. На фоне этого по всей галактике происходит огромное количество межрасовых конфликтов, начиная от простой хулиганки и заканчивая локальными геноцидами отдельных поселений, регионов и планет. Я же, по специфике своей деятельности не обращаю внимания на различия, просто потому что он нанимателя мне важен не цвет кожи или количество конечностей, а деньги.

Номер, который Трильена мне оформила был весьма комфортным, по меркам человека, живущего на корабле. Неплохая кровать, раза в два шире, чем мои нары на Кречете, просторный душ, пара гардеробных шкафов, ТВ и маленькая кухня.

Стянув с себя доспех я отнёс его в душевую и сняв внутреннюю, мягкую подкладку стал отмывать его от забившегося песка и запекшейся крови твари, оставшейся на столе доктора Т'Арвера. Закончив обслуживание брони и оружия я наконец-то решил и о себе подумать. Комбез бросил в стиральную машинку а сам встав в душ начал поливать себя то холодной, то горячей водой. Контрастный душ полезен, а я не прихотлив ибо порой мыться приходилось и в реках и на улице из ведра. Забавная ситуация с водой на этой планете. Обычно городские котельные сооружения занимаются подогревом воды, а тут напротив, её охлаждением. Чтобы разогреть воду на планете, где средняя температура от плюс пятидесяти по Цельсию, достаточно лишь выставить цистерны на солнечный участок.

Желудок требовал еды, и мне повезло что на первом этаже был автомат по продаже съестного. Но все шмотки были в стиралке. Не осталось ничего иного, как накинуть на себя полотенце, тапочки и сходить в таком видел к автомату. Реакция девушки-администратора и уборщицы, которую я совсем недавно сбил с ног, была бесценной. Обе прикусив губу смотрели на почти голого, покрытого шрамами мужика, покупающего себе еду в автомате. Купив пачку яиц и пачку бекона я сотворил себе огромную яичницу с беконом и имеющимися на кухне приправами, и с огромным удовольствием её съел, после чего закрыл непрозрачные жалюзи в спальне, и под обдувающий ветер из кондиционера уснул.

В это же время.

Комплекс «Возрождение»

Фусенко спешно собрал команду учёных и получив одобрение Гарзы направил их на основной раскоп, для наблюдения и изучения. Всего было отобрано двадцать человек, которые были поделены на четыре команды сменяющих друг друга каждые двенадцать часов. Чтобы собрать эту команду Гарзе пришлось пойти на серьёзный конфликт с доктором Лоурен, так как люди и оборудование были отобраны из её отдела.

Вокруг артефакта было выставлено огромное множество датчиков, камер, тепловизоры, сейсмодачтики и даже не известно как оказавшийся тут, древний радио-перехватчик. Оперативным начальником на раскопе был назначен заместитель Фусенко — адъютант Морбис. Не смотря на скверный характер, он умел настроить работу коллектива и грамотно руководить ими. Так и сейчас, он распределил учёных по постам, а сам поставив стул в уголке за столом просто наблюдал за работой и артефактом.

Уже несколько часов Морбис просто сидел и буравил взглядом артефакт, его редко освещающиеся символы и иногда переводя взгляд на мониторы датчиков.

— Засиделся. — подумал он и встал, чтобы пройтись рядом с артефактом.

Учёный подошёл в притык к глыбе внимательно осматривая еë символы, по некоторым проводя руками. Они были на неизвестном языке, однако Морбис пытался найти им какое-то определение в своей голове.

— Неужели я так громко думаю? — спросил сам себя учёный и начал отходить.

И в этот момент, ему показалось, что артефакт загорелся немного более ярко, чем до этого.

— Что показывают приборы? — спроси учёный.

— Незначительные колебания, но это вероятнее просто что-то постороннее. Возможно шум вагонетки на станции.

Это было хоть каким-то объяснением небольших колебаний в показаниях приборов, однако Морбис уже не очень доверял им. Он вглядывался в артефакт и ему казалось, что тот начинает смотреть на него в ответ, хотя у глыбы не было даже намёка на глаза. Но воображение, не на шутку разыгравшейся в голове адъютанта, само исправило это упущение. Два символа напоминающие буквы «о» загорались одновременно напоминая ему глаза. Глаза смотрящим на него.

— Фиксирую усиление сигнала. — сказал один из учёных.

Однако Морбис уже ничего не слышал, он был поглощён артефактом. Он «слушал» его, пытался разобрать тот тихий, непонятный звук исходящий от артефакта. Было такое чувство, будто этот звук попадал в мозг минуя уши. Будто это что-то телепатическое. Учёный зажмурился, его сознание начинало полниться чудовищной палитрой звуков и изображений которых он не понимал. Звуки в его голове начали формироваться в голос, но он все ещё говорил не членораздельно, однако уже отчётливо прослеживались два: мужской и женский и были они ему очень знакомы. Резкая боль в затылке вносила понимание, начинали отчётливо слышаться отдельные буквы и слоги. Ему казалось что он вот-вот начнёт понимать смысл этих голосов, но коллеги начали приводить его в сознание.

— Что случилось? — спросил Морбис, в действительности не понимая ничего.

— Мы вас звали. — отвечала молодая лаборантка. — Но вы игнорировали нас.

— Я…слушал.

— Что слушали, кого?

— Ну — замявшись произнёс Морбис — наверное мне показалось.

— Приборы показали максимальную активность, как раз в тот момент, когда вы нас перестали слушать.

— Показания записаны?

— Да, но записи повреждены. Словно приборы не смогли распознать сигнал. Дешифратор вовсе вышел из строя.

— Продолжайте наблюдение. Я присяду, голова разболелась.

Морбис вернулся на оборудованный для себя «наблюдательный пункт» и продолжал контролировать деятельность своей команды, время от времени подходя к артефакту, который до конца дежурства не издал ни единого сигнала.

Гостиница в Сенд-Ривер.

Уже проснувшись, размявшись и приведя себя в порядок я размышлял о том, стоит ли мне надевать снаряжение? Не на охоту же иду, на свидание. Все таки не надо, надену комбез, пистолет возьму, и ПНК. Остальное будет лишним. Выйдя на улицу я проследовал к мотоциклу но сесть в него было не суждено. Я обернулся на сигнал автомобиля в стороне. Это был тот-же внедорожник, на котором Трильена забрала меня из полиции. Внутри была она, а за рулём на этот раз бот-драйвер.

— Спасибо, что не стал надевать свои доспехи, — произнесла Трильена с улыбкой.

— Да я подумал, что будет лучше без них. Кстати ты неплохо выглядишь.

Одета она была в обтягивающие темно-синие брюки, на ножках ботфорты с небольшим каблуком, а верх состоял из рубашки, поверх которой надета короткая, кожаная куртка.

— Драйв, в Сердце Пустыни вези нас, — отдала она команду боту.

— Сердце Пустыни? — спросил я.