Обладать и ненавидеть

— Разве это не кажется таким странным?

Он стонет и моргает, открывая глаза.

— Я только начал засыпать.

— О, извини. Я буду вести себя тихо.

Я поворачиваюсь и смотрю в потолок.

Он протягивает руку и касается моей щеки, заставляя меня снова посмотреть на него.

— Скажи это.

— Верно. Ну, просто это так странно, что мы спим вместе.

— На самом деле все просто. Я хотел быть с тобой, когда вернусь домой. Уже поздно. Нам нужно поспать, так что мы здесь. Больше в этом ничего нет.

— Больше ничего?

— Элизабет.

— Мне жаль. Я не смогла бы сейчас молчать, даже если бы от этого зависела моя жизнь, правда. Мои мысли гудят. Это просто совершенно дико для меня. Этим утром я даже в самых смелых мечтах не могла себе представить, что ты будешь спать со мной сегодня ночью.

— Но так ли это? Спать, то есть?

— Замечание принято. — Я изображаю, как мои пальцы сжимают губы, а затем выбрасываю ключ.

Его глаза снова закрываются, и я изучаю его, пока мое сердце колотится в груди. Я улыбаюсь, понимая, что я так счастлива, как никогда за долгое время. Я думаю, что могла бы бодрствовать всю ночь, наблюдая, как он спит, и все равно завтра вылезти из постели, чувствуя себя свежей, как маргаритка.

Думаю, я лукавлю, наблюдая за ним, едва шевеля мускулами, вплоть до того момента, как Уолт смиренно стонет, перекатывается через меня и прижимает меня к кровати.

Я вскрикиваю от шока.

Он позирует как голодный лев, который только что поймал свою добычу.

— Я чувствовал, что ты наблюдаешь за мной.

— Я уже собиралась закрыть глаза. Честно. Пожалуйста, не уходи. Смотри — теперь я буду спать.

Я зажмуриваю глаза, чтобы показать свое добросовестное усилие.

В тот момент, когда я это делаю, его губы опускаются на мои.

Мои глаза снова распахиваются, и он прерывает поцелуй.

Его взгляд прищурен, брови нахмурены, что выглядит как разочарование.

Я не издаю ни звука. Как будто его поцелуй был ядовитым дротиком, и теперь я парализована.

Затем, самостоятельно придя к какому-то выводу, он наклоняется и снова целует меня, на этот раз сильнее и дольше. Я приоткрываю губы, наши языки соприкасаются, и о сне официально не может быть и речи.

Руки Уолта сжимают мои, удерживая их прижатыми по обе стороны от моей головы, пока он ведет поцелуй, поворачивая голову, углубляя его, пока я тихо не застонала ему в рот. Мои бедра приподнимаются, чтобы найти его, и он вознаграждает меня, толкая их вниз, прижимая меня к матрасу. Моя шелковая пижама — идеальное дополнение к его спортивным штанам. Тонкий материал едва ли подходит ему, когда мои бедра раздвигаются, и он устраивается между ними, двигая и потираясь бедрами в ритме, который уколол все мои подавленные желания.

Его рот путешествует от моего рта вниз по моему телу, останавливаясь сбоку на моей шее, затем вниз к вырезу моей пижамы. Одной рукой он оттягивает материал ниже, обнажая более чувствительную кожу. Я не горжусь тем, какой слабой я чувствую себя под ним, какой податливой я стала. Я принадлежу ему в пугающем смысле.

Он подставляет одну из моих грудей прохладному воздуху, а затем горячим губам, движениям его языка, и затем я выгибаюсь на кровати, чувствуя так много всего сразу, что вскрикиваю.

Ему это нравится. Ему нравится слышать, что он делает со мной, потому что он продолжает, переходя на другую сторону, раздевая меня сверху вниз. Моя майка сбивается на талии, когда он отодвигает ее в сторону, деликатно проводя зубами по моему животу. Затем, как будто он не может ничего с собой поделать, он нежно кусает, и мои глаза закрываются. Утром от этого на мне останется светлая отметина. Боже, почему это так сексуально?

Он разговаривает со мной, двигаясь вниз по моему телу. Слова льются из него, как будто он забыл, что я их слышу. Незаконченные предложения, а просто мысли, которые запечатлеваются в моей памяти.

«Красивая».

«Бл*ть».

«Твоя кожа… словно бархат».

«Твои бедра».

«Черт».

Его пальцы погружаются в мои шорты, касаясь прямо моего центра. Он находит мое желание, и это как спусковой крючок; это разрушает его контроль. Он погружает в меня два пальца, и его рот снова находит мой. Его поцелуй горячий и нетерпеливый, когда он вводит и выводит пальцы, набирая темп, убеждаясь, что я готова для него. Я могла бы позволить ему продолжать в том же духе, и это было бы повторением того, что мы делали в его кабинете ранее. Я уже чувствую, как у меня начинают сводить пальцы на ногах, мое тело так жаждет нового оргазма, но на этот раз я хочу большего. Я хочу, чтобы он испытал все это вместе со мной.

Моя рука движется по его телу, спускаясь по позвоночнику и обхватывая талию, пока я не могу задеть край его спортивных штанов и боксеров и коснуться кончиками пальцев его твердой длины. Он дергается в ответ и издает низкий стон мне в рот.

Я набираюсь смелости, обхватываю его рукой и начинаю скользить вверх и вниз. Его пальцы на мгновение остаются внутри меня, когда он позволяет мне делать свою работу. Его поцелуй прерывается, и его глаза закрываются, как будто он пытается сосредоточиться только на том, что моя рука делает с ним. На моем лице появляется победная улыбка. Мне это нравится.

Он позволяет мне провести рукой вверх и вниз по нему еще несколько раз, покачивая бедрами в такт моему темпу, а затем быстро хватает меня за запястье и останавливает мое движение. Его глаза открываются, и он пристально смотрит на меня. Моя улыбка медленно исчезает, когда он восстанавливает контроль над ситуацией, убирая руку из моих шорт и отодвигаясь от меня. Он возвышается надо мной на кровати, перемещая свое внимание вниз по моему телу. Он ведет себя так, как будто я буду находиться под ним всю оставшуюся вечность, как будто нет абсолютно никакой спешки, когда он не торопясь изучает меня. Моя кожа вспыхивает, когда он облизывает нижнюю губу и опускает свой горячий взгляд вниз, туда, где он прижимается коленями, прямо к моим бедрам. Я следую его примеру, подтягивая свой тонкий топ и задранные шорты.

Он начинает стаскивать мою одежду вниз по бокам и бедрам, забирая все, что на мне надето. Я лежу голая на кровати, когда он бросает мою одежду на пол и отступает, чтобы посмотреть на меня.

Я ничего не скрываю. Я даже не хочу этого делать. Не тогда, когда он так на меня смотрит. Не тогда, когда у меня в руках вся власть.

— Я сейчас вернусь, — говорит он мне, выскальзывая из комнаты, но через мгновение возвращается с презервативом в руке. Я смотрю, как он раздевается, разрывает фольгу и сжимает ее в кулак.

У меня отвисла челюсть, когда я смотрю на него, полностью возбужденного.

Однако он даже не замечает моей реакции на него, слишком занятый тем, что восхищается мной таким же образом. Его взгляд скользит по моему телу, как будто он ребенок в кондитерской, слишком ошеломленный, чтобы решить, какое лакомство он хочет лизнуть первым.

Он надевает презерватив, а затем двигается, чтобы снова залезть на меня сверху.

Я сглатываю внезапный приступ нервного возбуждения.

Его взгляд скользит по моему с вопросом согласия. Я поднимаюсь, обхватываю его руками за шею и опускаю его на себя. Это «да», сказанное моим телом, мольба о том, чтобы он продолжал. Его рот прижимается к моей шее сбоку, а затем он проводит губами по моей челюсти и вверх к моему рту, устраиваясь между моих ног. Я осторожно раздвигаю бедра, позволяя ему войти.

Он выравнивает нас и начинает вдавливать свою длину в меня.

Это больше, чем я ожидала, и мое тело напрягается само по себе. Он замирает и откидывается назад, пытаясь посмотреть на меня. Я не позволяю ему. Я крепче обнимаю его за шею и снова целую, расслабляя свое тело, сильнее раздвигая бедра, отдаваясь ощущениям.

Он погружается все глубже и глубже, медленно, чудесно, до конца, и глубокий стон вырывается из него, как будто он только что обрел нирвану.

На мгновение он остается совершенно неподвижным внутри меня. Я думаю, он дает мне время привыкнуть к нему, и затем, наконец, он начинает медленно двигать бедрами, немного отодвигаясь, а затем снова толкаясь в меня. Он делает это снова и снова, с каждым разом наращивая темп все больше и больше, пока не начинает входить в меня все сильнее и быстрее. Его рука опускается вниз, чтобы схватить меня за бедро, и он двигает моей ногой. Он прижимает ее к моему животу и смотрит вниз. Он как будто ушел в себя — полностью захвачен зрелищем того, как мы соединяемся вместе.