Амнезия

Джони по молодости еще не понимала толком сама себя, однако до сих пор была тверда в одном: интенсивная физическая активность на свежем воздухе – не для нее. Не то что Шон – он как раз увлекался прогулками и спортивными тренировками. Джони предпочитала… другие хобби.

Такое, например, подростковое «хобби», как смыться из дома посреди ночи, не оставив ни слова о том, куда или к кому она отправилась. Бронксвилл выглядит благополучным богатым районом. Таков он и есть… Однако ему присущи особенности, вряд ли замечаемые туристами и случайными посетителями. Там построили семейные гнездышки хирурги, юристы и финансовые гуру – а также по меньшей мере по одной знаменитости из мира журналистики и мира профессионального спорта. Непосвященные нередко забывают, что эти богатые преуспевающие персоны, как правило, обзаводятся детьми. И обеспеченные трастовыми фондами и элитными частными школами детишки зачастую отличаются дурным характером. Такие дети легко, причем даже в самом раннем возрасте, нарываются на неприятности. Из-за алкоголя, наркотиков, секса. И не на те легкие неприятности, какие случались в восьмидесятых, когда росли мы с Полом. Мир сегодня, на мой взгляд, стал страшнее. И последствия – более жуткими.

Если Джони наконец поумнела и готова гулять по воскресеньям с женихом, то тем лучше для нее.

– Может быть, мы не полностью облажались с ней, – хмыкнув, предположила я.

– Нет, конечно, хотя дети склонны к рецидивам, – Пол подошел ко мне.

Ему хотелось, разумеется, развеселить меня, но я не восприняла его шутку. И резко прошла мимо него в коридор.

– Слушай, мне нужно съездить в магазин, купить еще морилки для лодки.

– Хорошо. Ты можешь скататься на пикапе? – Я остановилась на верхней площадке лестницы.

– Тебе что-нибудь нужно? Я могу привезти.

– Пока не знаю. Мне просто хотелось бы держать прокатную машину в доступности, если не возражаешь.

– Ничуть.

– Спасибо, – наконец улыбнувшись, бросила я и начала спускаться по лестнице.

Я все утро проверяла свой телефон, дожидаясь ответа от Фрэнка, но не дождалась. Я уговаривала себя, что его молчанию могло быть самое обыкновенное объяснение – ведь Фрэнк взрослый человек, никому ничем не обязанный. Однако беспокойство мое лишь усилилось. Почему Фрэнк предположил, что Лору Бишоп подставила полиция? Или, по крайней мере, что они использовали исключительные меры для закрытия этого дела?

Кроме того, кто послал мне голосовое сообщение «Я хочу вернуть мою маму»? Кто нацарапал его же в лодочном сарае? Насколько правдива история Майкла, его намек на то, что он забыл свое настоящее прошлое? Почему Стивен Старчик так заинтересовался освобождением Лоры Бишоп? Кем, по мнению Майкла, был человек снаружи дома?

Искал ли меня Майкл? Или это невероятно тщеславное предположение с моей стороны? Знает ли он об освобождении своей матери? Может, отчасти поэтому он появился здесь? Считает ли Лора Бишоп, что ее ложно осудили?

У меня не было ответов ни на один из этих вопросов. Я могла быть уверена лишь в том, что маленький Том Бишоп свидетельствовал: мать убила отца. Именно так он в конце концов сказал мне. И то же самое сказал копам.

Глава 33

Пол уехал в город, Джони и Майкл отправились гулять, Шон тоже куда-то смылся, поэтому дом остался в моем полном распоряжении. Мой телефон зазвонил, когда я искала в вещах Джони очередную сигарету.

– Фрэнк!

– Да, я.

– Рада тебя слышать.

– Слушай, у меня есть кое-что для тебя… – Его голос звучал странно, немного напряженно.

– У тебя все в порядке?

– Даг Уайзман, – сказал Фрэнк. – Мне трудно отследить, где он сейчас, но Даг из Нью-Йорка. Там родился и вырос. И он виделся… Ну, я не знаю, встречался, или как это назвать… В общем, общался с Лорой Бишоп после убийства. Она собиралась уехать с ним из города. Наверное, уехать и начать новую жизнь.

– Как ты узнал об этом? – Я вышла из комнаты Джони, перешла в свою и закрыла дверь.

– Дело вот в чем. Я продолжал копать под Тома Бишопа, найденного мной в Аризоне, и выяснил, что одно время он жил в доме, принадлежащем этому Уайзману. Не знаю, чем тебе это поможет, но таков факт.

Я тоже не знала. С тех пор как Майкл признался в своем прошлом, Том Бишоп из Аризоны представлялся мне другим человеком. Но, учитывая его связь с Уайзманом… Может, Том-Майкл просто еще не поделился этим периодом своей истории? Вполне вероятно.

– Но послушай, – продолжил Фрэнк, – я должен поговорить с тобой по другому поводу. Потому и позвонил.

– Что-то случилось прошлой ночью?

– М-да, сожалею. Эми… гм… в общем, больше я ничего не могу сделать. Мне придется свернуть эти поиски.

Его слова застали меня врасплох.

– Фрэнк, прости. Я не хотела доставить тебе неприятности.

– Ты и не доставила, нет. Просто кое-что тут появилось… Ты же понимаешь, как работает мой бизнес. Во все включаешься по полной, и только так.

Фрэнк лгал. Я слышала фальшивые интонации в его голосе. И в промежутках между словами.

– Я сожалею, Эмми, что не могу копнуть глубже. Мне хотелось бы тебе помочь, но…

– Все в порядке.

– Ну ладно… И береги себя, док. Я проверю…

Я все-таки успела спросить прямо перед тем, как он собрался отключиться:

– Кто-то связался с тобой? Вынудил прекратить поиск?

– Будет лучше, если мы оставим эту тему, – помолчав, ответил Фрэнк.

Так и есть.

– Просто скажи мне, если на тебя наехал Старчик.

Я слушала тишину. Слабый фоновый шум телевизора. Должно быть.

– А как насчет Муни, Фрэнк? Ты смог связаться с ней? Ты говорил, что в отставке она обосновалась на Лейк-Джордж. Сможет она поговорить со мной?

– Прости, Эмили.

– Знаешь, Фрэнк, – быстро прошептала я, – они давили на меня. Беспокоились, что она собиралась уехать из города. Или, как я теперь поняла, собиралась свалить с Уайзманом.

Это вполне могло быть причиной уклончивости Фрэнка. Коррумпированные копы ложно обвинили женщину в убийстве ее мужа. Известны случаи подбрасывания улик – но подбрасывание, образно выражаясь, детских показаний? Прикрытие принуждения работой психотерапевта-консультанта?

Грязное дело. Копы сделают все, чтобы оно не всплыло.

– Фрэнк?

Но мой старый приятель уже отключился.

Глава 34

Номер Старчика сохранился в моем телефоне. Я подумала, стоит ли позвонить ему. Но что я могла сказать?

И во что я ввязалась?

– Мама? – раздался снизу голос Шона, только что вошедшего в дом.

Я глянула на часы – скоро полдень. Поглощенная этим делом, я и не заметила, как пролетело целое утро.

– Сейчас спущусь!

Сначала я пошла умыться, как будто испачкала руки. Мое отражение в зеркале выглядело виноватым, потемневшие карие глаза исполнились сомнений.

Шон топтался на кухне в пропотевшей майке и шортах. Припав к стакану, он жадно глотал воду.

– Привет. Устроил пробежку? – спросила я, широко улыбнувшись.

– Да, пробежался пару раз вокруг Зеркального озера. А где все? – Мотнув головой, он вытер губы тыльной стороной ладони.

– Кто где. Отец поехал в магазин, а Джони с Майклом вроде бы отправились на прогулку. Ты их не видел?

Шон отрицательно покачал головой, продолжая пить воду. Над его верхней губой проступили бисеринки пота. Он выглядел загорелым и подтянутым, на ногах выделялись крепкие мышцы. Должно быть, он заметил мой взгляд.

– В чем дело?

– Просто горжусь тобой.

– Гм, гордиться-то особо нечем, по-моему…

– Почему это?

– Ну, не знаю, – пробурчал он.

– Шон, люди извечно пытаются понять смысл жизни. А ты уже понял. Ты уже живешь своей жизнью. Вот что главное. Будущее делается в настоящем. Ты зарабатываешь деньги, заботишься о себе. Кого волнует, что ты не выбрал пока любимой профессии?

– Ты что-то сделала с моей матерью? – Изумленно приподняв бровь, Шон глянул на меня так, будто я спятила.