Страница 61 из 80
Глава 19
Он шустро признал в ней родство, но не хозяйку.
Демон не позволил мне собраться с силами — двумя огромными пальцами, будто величайшую мерзость, схватил меня за голову. Лицо Виты исказилось: так смотрят на надоедливый, не долетевший до урны мусор.
Где-то на задворках сознания сидела мысль, что с ней можно было бы договориться. Сарказм же ухмылялся — нет, тебе попросту нечего ей предложить. А вот у него есть все, что ты решил отринуть, как ненужное.
Бесполезное.
Словно я сам в себя пихал скомканный образок…
Они были словно нашедшие друг дружку одиночества, наконец, сумевшие сплестись в единое целое.
Он поднес к моему лицу красный камень, помахал им перед носом, словно дразня. И тут же испарил прочь, словно фокусник, стоило мне протянуть руки.
— Я знала, что ты придешь. Придешь? Притащишься, милый братец. Скажи мне, кто были те девицы? Как только разберусь с тобой, мы отправимся наверх. Я, мой новый друг и ты — как думаешь, тебе пойдет облик марионетки? Мне так хочется помочь тебе узреть, как я меняю их головы местами. А потом усажу за стол в игрушечном чаепитии. Будет весело!
— Ты безумна. — Мне показалось, что я уже говорил нечто подобное за сегодня. Старею, повторяюсь…
— Так кто они?
— А ты спроси у него сама. У той дряни, которую ты пустила в себя.
На миг повисла тишина; я все так же болтался в огромной хватке, у меня начала затекать шея. Дерни эта полоумная рукой — и я умру быстрее, чем успею это осознать.
В школе учителя частенько вздыхали, выдавливая из себя стократ заезженную шутку, что из всех музыкальных инструментов я предпочел выбрать их нервы.
Опыт прошлых лет спешил мне на помощь.
Молчание было тяжким, я решил прервать его первым.
— Что такое, Вита? Язык проглотила?
— Заткнись!
Былая насмешливость сменилась яростью. Это хорошо: привыкшая быть главной среди сонма послушных кукол, моя названая сестрица не желала быть той, кем управляют. Демон молчал из вредности. Вырвавшийся из-под моего гнета, впервые с своего зарождения, он наконец получил возможность править, а не прятаться в тени.
Внутренний раскол, что же может быть лучше?
— Он тебе ничего не говорит, правда? А знаешь почему? Ты станешь точно такой же марионеткой, в которую хочешь превратить меня самого!
— Захлопни пасть! — Демон от бездействия перешел к делу. Я зажмурился, когда он размахнулся, собираясь впечатать меня в стену. План, надежный как швейцарские часы, в кои-то веки дал сбой.
Очень, сука, вовремя все пошло поперек сраки, ничего не скажешь.
Я ждал боли, но ее не последовала. Вита стискивала собственную руку, не давая уже ее собственному, домашнему внутреннему демону размазать меня по камню стены.
— Нет, постой! Пусть говорит!
Пальцы нехотя, с трудом, но разжались — я рухнул прямо к ее ногам. Ударился, из груди словно выбили весь воздух. Живот тотчас же отозвался тупой, тягучей, словно карамель, болью.
Я все же нашел в себе силы для насмешки. Смех сейчас был моим главным оружием. Глазом я косил на Алискин клинок — он потух. Нэя сползла с него золотой каплей, еще только возвращающей себе прежние черты.
Это хорошо, подумалось мне. Кусочек святости, золотой лучик. Я еще не знал, как она мне может помочь, но твердо решил для самого себя: в рот этой погани пихать ее не стану.
— Говори! Что ты смеешься?
Я гоготал — и от нервного напряжения тоже. Если ты сейчас ошибешься, говорил мне напрягший все мышцы инстинкт самосохранения, то твоя новая жизнь закончится быстро. Он тряс проказника юмор, чтобы тот был предельно осторожен в словах.
— Разве это не забавно? Многие мечтают попасть в историю, а ты в нее вляпалась. Где ты отыскала то, что выплюнул даже я? На самом днище, на которое провалилась? — Она нависла надо мной, словно гора. Демон шептал ей на ухо, беспощадно ворошил прошлое, стремясь обратить немногие светлые воспоминания в мрак ненависти.
Я сплюнул ей под ноги, словно выражая свое презрение. Здравый смысл знал, что с парящей надо мной девой нельзя договориться. Мои слова лишь заставят то кипучее варево эмоций, что бурлит в ней, всклокотать, перелиться через край. Внутренний конфликт не приведет к расколу, но даст мне немного времени.
Отчаянный авантюрист во мне, словно спешивший занять место внутреннего демона, строил невозможность лихих планов.
Перекатиться в сторону, нырнуть прочь от последующего удара оземь, схватиться за клинок и…
Он был словно ребенок, который мыслит действиями, не особо задумываясь — а что же дальше? Каким будет финал?
Наверное, об этом мне в тот раз пытался сказать Кондратьич…
— Он не скажет тебе ничего только потому, что ты нужна ему лишь для бесчинств. Будучи единым со мной, он пытался вытаскивать из меня самое мерзкое и злое. С тобой-то ему гораздо проще, правда? Собственные тени ты прячешь недолго, а коллекцию скелетов в шкафу выставляешь всем напоказ. Сладкая из вас получится парочка!
Это явно стало последней каплей. Набрав побольше воздуха в полную грудь, она ответила криком. Мрак сорвался с ее уст, вспарывая мглу, разгоняя прочь последние остатки света. Словно муравейник от пинка, крошевом взорвалась каменная колонна. Потолку над нами это не понравилось — словно в назидание, он обрушил наземь с десяток хлипких булыжников.
Я на это не рассчитывал, но грех было не воспользоваться подвернувшимся моментом. Тень с моей спины, долго ждавшая момента, получила свободу. Трехрукая, несуразная, вместе со мной она ловила один камень за другим прямо в воздухе.
Следующим скачком я бросил собственное тело влево, чувствуя, как взгляд полных мглы и мрака готов испепелить меня на корню.
Словно градом, вместе с тенью мы обрушили твердь снарядов на ее плоть. Вита оказалась не столь ловка, какой казалась.
Первый валун врезался ей в живот, отскочил, словно от резиновой стены, второй и третий клюнули в плечо и бедра. Ее повело, в попытках уйти она схватила затылком четвертый.
От пятого ее спасла эгида.
Демон схватил ее в охапку, закрывая широкой спиной от удара, чтобы через мгновение ответить секущим, плеточным шлепком.
Извернувшись, я поймал его за отросток, тотчас же пустил импульс нестерпимой боли.
Вита взвизгнула дьявольским гласом, теряя равновесие. Рухнула наземь, пытаясь сжаться в комок — словно ища самые уязвимые места, боль концентрировалась у живота.