Страница 2 из 80
Я покачал головой и вспомнил, как наведался тем же вечером к Славе. Ангелица выслушала меня с ничего не выражающим лицом. Её взглядом можно было охлаждать пиво — кажется, она была не очень рада меня видеть. А, может, затаила обиду на то, что я предпочёл провести вечер в обществе Менделеевой, хотя она истратила на меня весь свой чудесный вечер.
Сила красноречия оказалась беспомощна перед лицом холодной как лёд Слави. Выслушав меня до конца, сложив руки на груди, она ответила отказом.
Я сразу понял, что упрашивать её бесполезно, да и будет выглядеть слишком жалко. У неё же на отказ были свои причины — гордо задрав симпатичный носик, она заявила, что у людей есть такое понятие, как совесть. Ангелы не люди, но некий эквивалент оной имеется и у них. И вот он-то, этот самый эквивалент не позволяет ей помогать не просто полудемону, а полудемону в делах преисподней. Ведь очищения тех туннелей на пользу Сатаны, а для неё это как серпом по горлу.
Когда же я спросил её о Нэе, они лишь пожала плечами. Живой луч света восстановится и вернётся ко мне сам как только наступит время, а она ничем не может помочь. Словно не желая отпускать меня просто так, она скучающе поинтересовалась, не желаю ли я провести эту ночь вместе с ней?
Я, может, где-то в глубине души и желал, но на это совершенно не было времени. Хотя я бы посмотрел то представление, которое устроят меж собой Биска с Славей…
Ясночтение снова пришло на выручку, раскрывая секреты лежащего здесь товара. Помимо привычного вкуса, пирожные обещали залечить раны — по 65 единиц за штуку. Действовали только в подземельях, относились к подклассу пряничных. Предупреждение гласило, что за раз один персонаж не может использовать более трёх предметов данного подкласса. Словно оправдываясь, обещало при злоупотреблении проблемы с зубами.
Словно невзначай, я вытащил бумажник, пересчитал наличку — не так много, как хотелось бы, но для демонстрации хватит.
Кассир, едва завидев деньги, чуть приоживился. В глубине его глаз мелькнула надежда, что я здесь не просто так и, может быть, чего-нибудь куплю.
Я въедался теперь взглядом во всё, что только видел. Понятно, почему сюда мало кто заглядывает, даже из тех, кто отправляется в приключение. Это я вижу особенные свойства, а вот остальные не видят разницы между местным товаром и тем, что продают в роскошных, полных рекламах лавки.
Верно мне Кондратьич в своей мудрости вещал, что всякий чёрт, он посреди обыденности сидит, да в глубине прячется. Ежели что-то кажется странным, то стоит ненадолго задуматься — вполне возможно, что это «ж-ж-ж» неспроста.
Кстати, о старике…
Я привык думать про Кондратьича, как про мастер-слугу. Старый солдат, с трудом вытянувший меня из самой клоаки отчаяния — я и подумать не мог о том, чтобы взять его в те туннели. Но выбор есть не всегда.
Он вызвался сам — как узнал, от кого? Но стоило мне к нему заявиться, как он уже был во всеоружии. Свежий кортик, невесть из каких запасников вытащенная винтовка…
Для полноты образа ему разве что не хватало пояса с гранатами, да пулемётных лент. Биска, глядя на его усердие, недовольно поморщилась — я попытался выведать у неё, чем ей не угодил Ибрагим в тех туннелях, но она дала самой себе право не отвечать.
Ну да и шут бы с ней, я всё равно упирался в лимит человек. Из каких недр мне вытащить четвёртого, я не знал. Отчаяние было злым, а потому перед сном шептало о том, дабы я попросил помощи у друзей. Ладно там, Женька, но вот Дельвиг со своей девчонкой там такого понапишут-намузицируют, потом сам чёрт ногу сломит.
Во сне мне виделось, что отчаявшись окончательно, я еду к тем самым Уральцам, против которых воевал в «Сплюше» — при виде денег наёмники частенько забывают о былых обидах.
Я даже знал, кто подкидывал мне эту идею — однажды краем глаза видел, как Биска раз за разом оставляет на журнальном столике взятый мной в качестве трофея шеврон.
И вот я вновь оказался почти там, от чего пытался убежать. Николаевич ждал, когда я из-за пазухи вытяну кровнорождённого подопечного, мне где-то требовалось разыскать ещё одного человека для того, чтобы исполнить свой долг перед адскими глубинами, на носу маячили дуэль и практика.
Не любит, ох и не любит меня этот мир! Решил не убить, так сгноить…
Да ещё не шла из головы информация, что за моё похищение заплатила Егоровна.
Биска упоминала мне, что я интересую её как подопытный кролик. После того, что случилось в Ъеатре, мне думалось, что она немного оттаяла ко мне.
Чёрт бы там плавал!
Теперь, после того, что удалось раскопать Кондратьичу, мне думалось только о том, что старуха лишь отложила свои мерзкие планы на некоторый срок, а, может, даже и решила сменить их на нечто зловещее.
Да и Евсеевы… Наташка, якобы сестра, сумела подвести меня под монастырь. Орлов-то ведь из-за неё так взвился. Правда, я толком-то и не понимал, как можно ревновать к сестре, ну да кто его знает, какие гадости мажорчику лезли в голову?
Я покачал головой, прогоняя тщету мешающих мне мыслей. Надо было сосредоточиться на том, что я могу взять с собой в эти треклятые туннели.
Хозяева магазина имели странный вкус. По их мнению, ни одно хорошее приключение не могло обойтись без совковой лопаты. А уж что делать посреди чужеродных глубин без свитков святых писаний — одному только богу известно.
Верёвка казалась мне самым полезным инструментом из представленного — судя по описанию, она готова была обмотаться и закрепиться вокруг чего угодно, обращаясь в тарзанку. Не меньший интерес представляли ключи — сплошь однообразные, но обещавшие вскрыть любой замок до второй степени.
Кассир жадно потёр руки, когда я выложил перед ним набранный скарб и загнул такую цену, что у меня едва глаза не полезли на лоб. Словно опасаясь гнева достойного господина, он спешно и молчаливо ткнул в вывеску над собой — как странно, что я сразу её не заметил. Словно родом прямо из дьявольских идей, она гласила, что несчастный, отважившийся закупаться здесь, должен усвоить простую истину — только три предмета одного типа продаются по указанной цене. Все остальные, что идут сверху, получают дополнительный эквивалент к стоимости — ровнёхонько сто процентов от предыдущей цены. Купил ты три пирожных по пять рублей, будь готов выложить за четвёртое уже десять.