Страница 43 из 88
— У нас всё получится, — Анна в ответ сжимает мою ладонь, — А твои «прогрессоры» давно выросли из детских штанишек. Ты сам говорил, что пора дать людям поработать независимо, без лишнего контроля.
Мне бы её уверенность. С «Прогрессом» не всё так просто, вмешиваться в рабочий процесс и направлять коллег в нужную сторону необходимо. А ещё строительство киностудии и кооператив. За судьбу новой киностудии я так не переживаю. Идей и планов хватает. Только мой отъезд действительно стал самым настоящим событием. Обсуждение столь необычного случая велось и в ЦК. Благо там у меня хорошая «крыша» не только со стороны Демичева. «Внешторг» давно является самым верным союзником товарища Мещерского, так как я один приношу больше валюты, чем всё «Госкино». Но и это ещё не всё. Разговор, который беспокоит меня до сих пор, состоялся за две недели до отъезда.
Важная, пока крайне мере для меня, встреча с куратором началась буднично. На улице достаточно прохладно, поэтому пришлось ехать на очередную конспиративную квартиру, расположенную в Лефортово. Обычная двушка, с минимумом мебели, но явно жилая, судя по специфическим запахам. Но мне было абсолютно всё равно, где проходит разговор. Безопасность — забота принимающей стороны.
После небольшого вступления Андрей Геннадьевич нехотя посвятил меня в детали покушения. Он считал произошедшее желанием меня припугнуть, но ситуация вышла из-под контроля. Я же являюсь сторонником иной теории. Понятно, что у злоумышленников всё было на тоненького и семью они трогать не собирались. Но главной целью был именно я, а не водитель. Немного обдумав слова собеседника, выдвигаю собеседнику свои требования. От услышанного подполковник чуть не подавился чаем, который недавно налил в металлические кружки.
— Похоже, вы забыли, в какой стране живёте! Здесь вам не Чикаго, а Москва, — успокоившись, ответил «грушник», — В СССР наказание осуществляется строго через суд.
Но не удивлюсь, что он просто ломал комедию и пытался обдумать мои слова, выигрывая время. Всё-таки я не давал ранее поводов усомниться в собственной адекватности. А ещё мне стало весело. Только это был мысленный смех сквозь слёзы. Представляю реакцию сего наивного пейзанина, окажись он на двадцать лет в будущем. Вот бы дядя удивился от криминальной обстановки, царящей в Москве девяностых.
— Может вам денег предложить? Миллион, не рублей, конечно. Или пять? — решаю потроллить куратора
— Алексей, вы, похоже, перепутали обычную жизнь и кинематограф. Сделаем скидку на творческую натуру и общую экспрессивность, свойственную артистам. Но впредь прошу не вести подобных разговоров, — строго произнёс подполковник, — Все замешанные в преступлении люди понесут наказание. Естественно, придётся подождать, но непосредственный исполнитель уже получил срок, вскоре за ним последуют остальные. У нас нет возможности кардинально вмешиваться во внутренние процессы, но никто не уйдёт от ответственности. В этом деле нам поможет Народный контроль. Работа уже ведётся и можете не переживать за результат.
Товарищ немного заблуждается на мой счёт. Я представитель совершенно иного времени и культуры. И миллион долларов за наказание заказчиков покушения предложил вполне осознанно, хотя, выглядит это глупо и по-детски. Мне нужны их головы или реальные сроки, а не пустые заверения. Касаемо неминуемого наказания, то сильно сомневаюсь, что оно последует.
Если описывать произошедшее кратко, то ваш покорный слуга перешёл дорогу одному из руководителей ГССР. Скорее всего, до товарища донесли моё участие в организации так называемого «грузинского дела». Не думал, что так аукнется та самая серия статей во французской прессе, заказанных мню для дополнительного пинка союзным силовикам. Информацию слили из ведомства Андропова, так как больше некому. Вернее, «грушники» объяснили неприязнь к моей персоне конфликтом с комсомольцами и нежеланием снимать в «старых песнях» Бубу. Но я не идиот и прекрасно понимаю, что речь идёт об ином конфликте.
С учётом того, что борьба с пьянством приняла немного иные обороты, грузин решил обратиться к местной «водочной мафии». Я их так называю, но в Союзе пока нет такого понятия. На самом деле в массе своей это вполне респектабельные директора винзаводов и универсамов, наживающихся на левом алкоголе, и далёкие от обычных уголовников. В это время власть, теневой бизнес и криминал только начали сращиваться, не представляя реальной угрозы обществу. По крайней мере, при вдумчивой экономической политике и планомерной работе силовых ведомств, задавить подобных дельцов не представляется архисложной задачей. А вот побороть подпольных цеховиков, которые производят товары народного потребления, пользуясь нарастающим дефицитом, проблематично. Нужны комплексные реформы целых отраслей экономики и самое главное — осознание проблемы со стороны кремлёвских старцев. Пока я не вижу реальных шагов в этом направлении.
Что касается производства и реализации неучтённого алкоголя, то всё элементарно. Схему в своё время разработали тогдашние зам начальника «Главвино» Мирзоянц и директор куйбышевского винзавода Алабидзе[1]. Данные махинаторы давно разоблачены и понесли излишне мягкое наказание. Но дело их живёт и процветает. Ведь в СССР не обязательно открывать подпольный цех. Левый алкоголь чуть ли не официально разливается на государственных предприятиях и далее поставляется к заинтересованным торгашам. И именно Грузия является основной базой советских бутлегеров, давно организовавшими целую сеть. Впрочем, подобная ситуация наблюдается и в других республиках, но воровство и коррупция там не столь масштабные. Хотя, если вспомнить «узбекских хлопкоробов» или менее известное «азербайджанское дело» образца 1969 года, то у каждого региона есть своя специфика. Но речь идёт о бутлегерах и их деятельности, живших относительно спокойно.