«Крокодил»

* * * Есть тяжелая болезнь, нет у ней диагноза. Протекает без болей, но весьма заразная. Самый главный ее знак — крепкое здоровье. Не подвержен ей слабак, здесь — без малокровья. Нету сжатий головных иль сердечных спазмов, нет и слабостей иных, например, маразма. Первоклассный организм (лучшее давление) излучает радость, жизнь и пищеварение. Чем сытней набит живот, тем опасней случай. Этот вирус сам растет от благополучия. Глаз остер, быстра нога и железны нервы. Там, где раздают блага, В очереди первый. Изворотливость важна! Пусть одна извилина. Пусть одна, зато она невозможно сильная. Эпидемия страшна. Сладостна, удобна. Называется она Комплексом апломба.

Инна Савельева

ЭКЗОТИКА

ВЗГЛЯД ИЗ ЕВРОПЫ В африканских племенах Бабы с виду — просто страх: На макушке сто косиц Мажут жижей из яиц. А от глаз черта к вискам — Синька с глиной пополам. Нос под тяжестью кольца Заслоняет пол-лица. Вот умора! Ну, народ: Ваксой измазюкан рот, Зубы красные — кошмар! Бус на шее сорок пар. Сумасшедший экстерьер Нашим бабам — не пример. ВЗГЛЯД ИЗ АФРИКИ В европейских городах Бабы с виду — просто страх: На копну своих кудрей Льют вонючий, липкий клей, А глаза у них притом Обрисованы углем. Веки в свежих синяках, Кровь густая на губах. Кожа белая, как жир, А на ней мука лежит. Черт-те в чем зажата грудь — Ни запеть, ни продохнуть. Этот сумасшедший вид Нашим бабам не грозит!

Байрам Салимов

ЧУТЬ ПОСПЕШИЛ Ишак с поклажею и седоком Шел по тропе размеренным шажком И вдруг — в галоп! Рванулся вдаль стрелой. Вскричал седок: — Язык отсохнет мой, Коль впредь я назову тебя: ишак, А не крылатый аргамак!.. — А длинноухий… тотчас наземь лег. И час упрямца поднимал ездок. Когда же поднял — выразился так: — И все-таки, как вижу, ты — ишак. Тебя поторопился я, прости, В разряд коней перевести. СВЕТ ЗНАНИЙ — Что печалишься, сосед? — Да в квартире свету нет, Мрак чернее волчьей пасти… — Поглядим, — сказал Ахмед, Мастер по монтерской части. Минул час. Рука моя Свечку уж держать устала. Но ведь не электрик я И в амперах смыслю мало; У Ахмеда — опыт, стаж… Со стремянки он бросает: — Слишком тонок провод ваш — Ток в него не пролезает! СТИХИ ГРУСТНОГО СОРТА — Отчего, Разобъясни-ка мне, — Мясника спросил я в магазине, — У тебя куски в одной цене? Что ж ты по сортам Не делишь ныне? — Покупатель сорта одного Нынче стал, — В ответ раскаты баса, — Я сегодня слышу от него Лишь один вопрос: «А хватит мяса?» О ДРУГОМ СЛЕЗЫ Махмуд, Подставив бритве темя, Крепился из последних сил. А мастер, коротая время, Тупую бритву все хвалил: — Еще от деда… Сталь какая!.. — Клиент уже в слезах: — Родной, Возможно, бритва и стальная. Да я, признаться, не стальной… — Что вижу! Плачешь ты, похоже. По волосам?! Умерив дрожь. Завыл несчастный: — Нет, по коже, Что с головы моей дерешь!.. Перевод с лезгинского Б. Гайковича и Н. Князева

Сергей Сатин

ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ Средь лилипутов Гулливер, Отнюдь не без причины. Являл разительный пример Высокого мужчины. Бедняга! Жизнь по временам С ним обходилась круто. Момент — и вот, глядишь, уж сам Он в роли лилипута. Одно лицо и там, и тут — То великан, то лилипут, То смотришь вниз, то смотришь ввысь; Кто ты — попробуй разберись!.. Что говорить, вопрос непрост. Не самоочевидно, Как реализовать свой рост. Чтоб не было обидно. Быть великаном ты готов У лилипутов? Будь им. Но это пара пустяков Любым нормальным людям. Ты хочешь к великанам в круг? А знаешь, что в кругу том Для поголовно всех вокруг Ты будешь лилипутом? Нет, хочешь в мире жить с собой — Живи меж тех, чей рост, как твой, Как, собственно, и все мы. А Гулливер нам не указ, И вообще, друзья, у нас Подобной нет проблемы.