Страница 2 из 31
– Ну-ну, ты не балуй! – раздался голос молодой, тоже высокой худощавой женщины, до этого момента копошившейся в потемневшем от времени полированном шкафу. – Людмила Алексеевна только осмотрит тебя, а потом пойдёшь в группу и там делай что хочешь. А здесь стой смирно и отвечай на вопросы, когда тебя спросят.
Егорка, помня о предстоящем ужине, стиснул зубы и стоически выдержал весь осмотр. Потом его посадили на стул и велели ждать воспитательницу, которая должна была придти за ним. Он сидел и, болтая ногами, поглядывал исподлобья на хоровод входивших и выходивших из кабинета незнакомых ему молодых и пожилых женщин в белых халатах, парочку незнакомых громкоголосых мужчин в трико с вытянутыми пузырями на коленях и обкусанными свистками на верёвочке на шее. Неожиданно внимание Егора привлекла бившаяся об стекло бабочка. Он сполз со стула и, никем не замеченный, подошёл к подоконнику. Шуршание в комнате прекратилось.
Через несколько минут вошедшая в комнату санитарка Люба, неслышно подошла к стоявшему спиной к ним мальчику и, охнув, влепила ему звонкий подзатыльник: «Ах ты, паразит! Что же ты делаешь?!»
Егорка моментально прикрыл голову руками и заскулил: «А я чо?!! Я же ничо…»
– Ага, ничо он!! Да вы посмотрите, Людмила Алексеевна! Даш, и ты тоже глянь! Берёт и бабочке по одной лапке отрывает! Ей же больно, дурачок! – руки в боки нависла над Егоркой санитарка Люба.
– Ничо… ей не больно… – нарочито громко всхлипывая, пробубнил Егорка, зорко следя из-под скрещенных над головой рук за воинственно-настроенной незнакомой тёткой.
– Почему это ей не больно?! Ты же ей лапки отрывал! А, если взять и тебе твои ноги поотрывать?! – худощавая медсестра Дарья с холодным любопытством смотрела на мальчика.
– Так я же ей сначала башку оторвал! – Егорка протянул им на ладошке жалкую обезноженную и обезглавленную тушку бабочки и странно улыбаясь, добавил, – башка-то ейная там – на подоконнике. А без башки ей не больно – мозгов-то уже нет.
В комнате наступила тишина, женщины переглянулись. В этот момент наконец-то в медкабинете появилась воспитательница Ольга Афанасьевна: – Ну, где мой новый сынок?
– Вот он – Егор Ванжус, 7 лет. Всё остальное в личном деле, – не сводя глаз с Егорки, задумчиво произнесла Людмила Алексеевна.
– Вот и ладненько, потом я забегу в соцотдел – почитаю его биографию, – доброжелательно улыбнулась воспитательница и, подхватив одной рукой Егоркины вещи, другой приобняв его за плечи, увела мальчишку из кабинета, что-то весело приговаривая.
– Надо будет его попозже Алле Михайловне показать, – покачала головой медсестра Дарья, усаживаясь за стол, стоящий напротив стола врача.
– Да нет, Даш! С психиатром пока подождём. Думаю, что это просто детские вредные привычки. А вот то, что у него полно синяков на теле разного срока давности – вот это мне не нравится. Да и тени под глазами не очень. То ли почки, то ли сердце – нужно проверять, – отозвалась Людмила Алексеевна и, достав чистую медицинскую карту, начала заносить в неё данные на нового воспитанника.
Ольга Афанасьевна повела Егора по длинным коридорам, потом они поднялись по широким лестницам. Мимо них пробегали с криками дети разных возрастов. Все они с большим любопытством оглядывались на Егора.
– Ольга Фанасьевна, а это кто? – засеменила рядом с ними худенькая девочка лет шести-семи с коротко-стриженными, соломенного цвета волосами.
– Это, Олечка, Егорка. Он новенький и будет жить в нашей группе, – Ольга Афанасьевна, успевшая по дороге немного рассказать Егору о детях, завела его в группу, состоявшую из нескольких комнат, и подвела к аккуратно заправленной детской кровати. – Вот здесь ты, Егорка, будешь спать. Вот твой стульчик – сюда нужно будет вешать свою одежду. А в коридоре у тебя будет свой шкафчик – на нём красивая бабочка. Ты ведь любишь бабочек?
– Люблю, – равнодушно согласился Егор. И словно что-то вспомнив, оживился: – Поесть-то когда дадут?
– А вот через полчаса все дети пойдут ужинать. Наши пока гуляют на улице. А мы с тобой сходим к завхозу и получим на тебя одежду и обувь.
Они спустились на первый этаж, и подошли к закрытой двери с табличкой «Завхоз». Ольга Афанасьевна постучалась и открыла дверь. Егор ахнул и, с широко раскрытыми глазами, восхищённо стал рассматривать завалы разноцветных коробок-конструкторов, мячей, мягких игрушек в углах комнаты. Здесь же на стульях лежали новенькие спальные наборы, рулоны гипюрового полотна, скатерти, коробки с банным мылом и шампунем и прочие нужные в обиходе вещи. За большим письменным столом, заваленным бумагами сидела темноволосая полная женщина.
– Че вам? – недовольно буркнула она, поднимая взгляд от бумаги, на которой только что выводила что-то перьевой ручкой.
– Здравствуйте, Ирина Прохоровна! Это вот новенький. Нам бы на него одежду и обувь получить бы, – чуть заискивающим голосом произнесла Ольга Афанасьевна.
– Ходите, как Бог на душу положит. А заранее нельзя было сказать? А то вон у меня писанины сколько!
– Да я и не знала, – начала оправдываться воспитательница. – Вот только его мне передали…
– Ой, да ладно! Не стоните только мне тут! Пошли быстрее на склад. А это вот тебе, малой. Это теперь твоя игрушка, – завхоз неожиданно сунула в руки Егору большой, разноцветный, гремящий железом самосвал. Егор кинул на неё изумлённый взгляд и тут же вцепился мёртвой хваткой в нежданный подарок.
– А спасибо сказать? – Ольга Афанасьевна дернула его за локоть
– Спасибо, – выдохнул Егорка, не сводя счастливых глаз с самосвала. Давно ему таких подарков не делали. Вернее – никогда.
Завхоз Ирина Прохоровна быстро подобрала для него одёжку и обувь. Всё было ношенное, но крепкое, неярких тонов и на размер больше.
– Пусть будет с запасом, – авторитетно заявила она. – А то где одёжа усадку даст при стирке, а где и сам подрастёт.
Когда Егор с воспитательницей вернулись в группу, дети уже пришли с прогулки. Няня Фёдоровна помогала им переодеваться и мыть руки. Она весело кивнула Егору головой. Завидев новенького, дети шумной толпой окружили его. Егор без особого интереса окинул взглядом галдевших вокруг него мальчиков и девочек. Он крепко прижимал к груди железный самосвал, но больше всего его сейчас интересовала еда. Поэтому, когда воспитательница стала выстраивать детей попарно, чтобы идти в столовую, он, растолкав всех, пролез к ней и, крепко взяв за руку, твёрдо заявил: – Я пойду с тобой.
– Хорошо, Егор, – весело улыбнулась ему Ольга Афанасьевна. – Но только сегодня, а завтра ты будешь ходить вместе с Женей. Он у нас тоже пока без пары. И говорить старшим нужно «вы». Хорошо?
– Хорошо, – буркнул Егорка и нетерпеливо добавил, – я хочу есть. Идём скорее.
Большая, серая столовая гудела от детских голосов. В углу стояли невысокие квадратные столики для малышей. В тарелки был налит вкусно пахнущий дымящийся суп. Егор выдернул ладонь из руки воспитательницы и, сев за первое попавшееся место, быстро пододвинул к себе сразу три тарелки с супом.
– Э, нет – так не пойдёт, дружок, – покачала головой Ольга Афанасьевна. – Во-первых, твоё место будет вон за тем столом. Сидеть будешь с Никиткой, Арсеном и Дашей. И каждому на столе только по одной тарелке супа.
– А я хочу три, – негромко, но со скрытой угрозой в голосе, процедил сквозь зубы Егор. Он окружил тарелки руками и налёг на них, прикрывая своей грудью.
–Так нельзя, Егор! Что же будут кушать другие дети? – воспитательница подошла к нему и попыталась аккуратно отодвинуть его вместе со стульчиком от стола.
– А-а-а, пошла к чёрту! Дура!! Это моё, моё!! – неожиданно заорал на всю столовую Егор. Он оттолкнул воспитательницу, тут же схватил ложку, кусок хлеба и принялся быстро хлебать из трёх тарелок поочерёдно.
Дети, сидевшие за другими столиками, перестали есть, повернув головы в его сторону. Сидевшие в другом конце зала старшеклассники даже приподнялись со своих мест, чтобы получше разглядеть шустрого новенького.