Битва самцов

– Могу я чем-нибудь помочь?

Рука Джона Марса легко коснулась моего плеча, и это не ушло от моего внимания.

– Я всего лишь пришла узнать, по какой причине погиб мой муж. Не знаю… в голове не укладывается. Человек сидел в самом безопасном месте и… не выжил.

Джона Марс понял меня и попросил пару минут никуда не уходить. Я взяла кофе из автомата и села на свободную скамью. Доктор Марс не заставил меня долго ждать. Я только один глоток успела сделать, как он снова оказался передо мной.

– Ничего не понимаю, – сказал он, присаживаясь рядом, – в ночь, когда ты выловила меня, его имя было зарегистрировано. А теперь его будто стёрли со всей историей. Такого быть не должно. Истории болезней наших пациентов, сколько бы они ни продержались, после смерти отправляются в архив. Но и в архиве я его имя не нашёл.

У меня быстро нашлось этому объяснение.

– Он был знаменитостью. Его продюсер не хотел огласки. Фанаты Читта до сих пор не знают, что звезды не стало. Возможно, – мой голос дрогнул, но я договорила: – Они поменяли имя, чтобы оставить его прибывание здесь в тайне.

– Если так, то это вполне логично.

Мы выдержали недолгую паузу, я допила кофе, смяла стаканчик и выбросила. Руки не переставали дрожать. Ком в горле душил меня, но расплакаться перед доктором мне было стыдно.

– С тобой всё хорошо, Элора? – спросил доктор Марс.

– Да. Почти… – А потом призналась: – Нет. Всё плохо. Я очень тяжело переживаю смерть мужа. Живу одна и… он везде… мерещится. Везде… Во сне и наяву. Просто нескончаемый кошмар.

– Сильно его любила?

И поздно это поняла.

Не в силах сдерживаться, я расплакалась. Это и был мой ответ: так сильно любила, что сердце невыносимо болит. Я потерялась в своей жизни. Мечты и желания превратились в пыль. С той минуты, как Читтапон Ли вошёл в мою жизнь, начались перемены. А теперь, когда я готова была их принять, он ушёл… навсегда.

– Мне не к кому пойти и выговориться… простите… я… – задохнулась от рыданий, склонившись к коленям.

Джона Марс быстро помог мне подняться и повёл к лифту.

– У тебя есть я. Пойдём в мой кабинет. Обход я сделал, поэтому есть свободное время.

Мы вошли в лифт и, пользуясь тем, что в кабинке, кроме нас, больше никого не было, доктор обнял меня. Его мягкое поглаживание по спине успокаивало. В кабинете он усадил меня на кожаный диванчик и пошёл к дальнему столику, где стоял электрический чайник.

– У меня есть чай с мелиссой, успокаивает, – сказал он. – Где же твои родные?

– В Орландо. – С удивлением отметила, что совсем нет сил говорить. – Они – известные личности и лишний раз их не стоит беспокоить. Папа обязательно поднимет ажиотаж. А меня попросили потерпеть.

– Вот что, – Джона взял стул и оседлал его, оказавшись при этом прямо передо мной. – Я, конечно, не психолог, но женщин хорошо понимаю, можешь догадаться. Я умею слушать, поэтому можешь выговориться и освободить душу от тяжести. Говорят, чужому человеку проще довериться. Дерзай, Элора! И без стеснений. У меня даже диванчик есть. Можешь лечь, если хочешь, и смотреть в потолок.

– Вы думаете, я…

– Зови меня Джона. И никаких формальностей, окей?

На моём лице появилась слабая улыбка.

– Окей.

И только я приготовилась рассказывать свою непростую историю жизни, как доктора Джона Марса срочно вызвали в операционную.

– Дождись меня, хорошо? Я постараюсь быстро вернуться, – сказал он, явно расстроившись из-за внезапного вызова.

Я заверила его, что никуда не денусь, после чего он ушёл.

Первые пять минут мне было грустно и скучно. Я залила пакетик с чаем из мелиссы кипятком, сделала глоток, затем вернулась на диван и достала телефон. Входящих звонков или сообщений не было. Я даже не знала, от кого я жду посланий. От Вона? Он исчез, использовав меня. Хотя и я тоже хороша… Не надо было называть его Читтом. Понятное дело, его мужское достоинство было уничтожено. Так мне и надо! Сама виновата.

Бестолку полазив по интернету, решила написать брату. Написала какую-то чушь, но от неё стало значительно легче. Корбин начнёт задавать вопросы, я, конечно же, дам уклончивые ответы, однако, на душе полегчает. Как же сложно, когда родной человек не может быть рядом в трудную минуту. Невыносимо…

Задумавшись, я, наверное, уснула, потому что когда в следующий раз открыла глаза, в кабинете стемнело, а я была накрыта мужским джемпером. Подняв голову, увидела Джона, склонившегося над столом с ручкой в руке. Он что-то сосредоточенно записывал.

– Проснулась? – он улыбнулся.

– Ох, ради бога, простите…

– Элора, сон лечит, знаешь такое? К тому же я успел закончить работу. Голодная?

– Очень, – тихо призналась, затем аккуратно сложила джемпер и встала, чтобы поправить на себе одежду. Волосы разлохматились, я расчесала их пальцами.

– Передам дежурство и можем ехать. Я знаю один хороший ресторанчик. Как относишься к китайской кухне?

– Положительно. Муж возил меня в китайский ресторан…

– Давай договоримся, – он остановился передо мной, по-доброму глядя в глаза, – этим вечером ты не станешь больше грустить. А для этого перестанешь вспоминать мужа. Я понимаю твоё горе и хочу помочь. Не воспринимай мою просьбу, как оскорбление.

– Хорошо, – поджав губы, проговорила я.

Через пятнадцать минут Джона отвёз меня в китайский ресторан кушать пельмешки.

~~~

Отставив бутылку с пивом, Корбин взял в руки телефон.

– Элора прислала сообщение, – сказал и нахмурился.

– Что пишет? – поинтересовался Зак.

– И вот как потом не переживать? Она просит не беспокоиться, обещает, что проводит отлично время со своим мужем и он её не обижает. А потом я получаю этот бред!

– Да что там?

Корбин повернул телефон экраном к Заку, тот взял его в руки и внимательно прочитал одними губами написанное Элорой сообщение:

ЕСЛИ БЫ ТОЛЬКО У МЕНЯ БЫЛА ВОЗМОЖНОСТЬ ВЕРНУТЬСЯ, Я БЫ ВСЁ ТЕБЕ РАССКАЗАЛА… ТЕРПЕНИЕ НА ИСХОДЕ. НАВЕРНОЕ, СКОРО УВИДИМСЯ… ЛЮБЛЮ. ТВОЯ СЕСТРИЦА Э.

Зак вернул Корбину телефон и был не менее озадачен.

– Разве она не писала тебе до Рождества, как счастлива с этим… корейцем или тайцем или кто он там ещё?

– Они снимали клип в Нью-Йорке. Элора обещала приехать на Рождество. Потом резко передумала, потому что её муженёк изъявил желание провести отпуск на островах. Отпуск, Зак! Я «съел» это тогда. Но после разговора с ней я уже не уверен, что всё так, как она говорит.

– Что ты имеешь в виду.

– Голос у неё был странный, потухший какой-то. Дважды она срывалась и чуть ли не плакала, потом брала себя в руки. Мама не заметила, но я уловил печаль в её голосе. Что-то происходит, Зак, и я должен это выяснить.

– Так звони ей прямо сейчас. Чего ты ждёшь?

И Корбин позвонил сестре. Только гудки шли, а Элора не отвечала. Тогда Зак посоветовал написать ей сообщение. И тот настрочил:

ЕСЛИ У ТЕБЯ ПРОБЛЕМЫ, ДАЙ МНЕ ЗНАТЬ.

Ответа не последовало. Элора была не в сети.

Настроение у парней упало. Пиво не спасало от мрачных мыслей. Потом Зак вспомнил:

– Я вчера вечером в клубе Фаррен встретил. Хм. Она обошла меня стороной, будто я был раскалённым железом, и она боялась обжечься.

Корбин невесело усмехнулся.

– И правильно. Значит, я преподал ей хороший урок. Змеюга навсегда его запомнит.

– Боюсь спрашивать, что ты с ней сделал.

– Отымел по полной программе.

– Да ну?

– Да не приведи Господь! Кого угодно только не Фаррен.

Зак откровенно смеялся.

– Да, девочка она сексуальная, но и я бы не стал с ней иметь какие-либо дела. Так что ты с ней сделал?

– Чуть не придушил.

– О как. И кто после этого тут змей? – Зак сделал глоток пива, затем добавил: – Надо было меня позвать.

~~~

Взгляд синих глаз под короткими чёрными ресницами был прикован к воде, резво плещущейся в фонтане. Сознание уходило в прошлое, а потухший взгляд красноречиво говорил, что мир его больше не интересует. Зрачки бегали туда-сюда, улавливая то птицу в небе, то гонимый ветром пакет по каменной дорожке, то кошку, которая, напившись, спрыгнула с выступа фонтана. Всё это – часть не его мира.