Страница 35 из 43
— И чем быстрее поужинаем, тем быстрее я всё расскажу. — Он встал с облюбованного с самого начала камня, полез в свой мешок: — У меня тут есть кое-что для Марты, — и вытащил какой-то свиток. Надеюсь, — он посмотрел на неё, — ты сможешь это прочитать.
Марта ссыпала чай в котелок, отряхнула руки, подошла к Князю, забрала у него свиток и развернула. Тот оказался покрыт странными иероглифами, во всяком случае, с моего места виделось именно так. Она просмотрела его, потом повернулась ко мне.
— Целиком прочитать не смогу, слишком древний диалект, но кое-что разберу. Судя по названию, это легенда о бодхисаттве.
Марта оглянулась, выбрала один из торчащих корней, присела на него и продолжила рассказ.
Она говорила, а я вспоминал то, что слышал от профессора. Про мальчишку, укравшего венец, про мужчину, ставшего лучшим правителем, про монаха, ушедшего в горы. Да, кажется, профессор практически ни в чём не ошибся. Разве что…
— Венец тот спрятан в горах в глубоком озере, но найти его сможет не каждый. А желание исполнится только то, которое будет настоящим. Смотрите вокруг, будьте внимательны и следите за биением сердца. — Марта опустила руку со свитком и посмотрела на нас с Игорем. — Странно, тут именно так и сказано — следите за биением сердца. Что это значит?
— Может, надо следить, чтобы у всех оно билось? — Он встал, снял котелок с огня, пристроил его рядом с костром так, чтобы не перевернулся, а после пояснил: — Типа, чтобы все были живы.
— Ага, иначе мертвец загадает желание, и будет большой бадабум, — рассмеялся я, пытаясь не показать, что меня эта загадочная фраза тоже поставила в тупик. — В любом случае, нам ещё нужно найти венец. Озеро вот, — я показал на него рукой, — но на нём нет ни острова, ни чего-то другого, где он может быть. Не на дне же лежит? С учётом этого, — мотнул головой в сторону свитка, — оно очень глубокое и, — я вспомнил, как мыл в нём руки, — очень холодное, так что нырять — не вариант.
— Зассал? — Вопрос от Игоря в такой формулировке я услышать готов не был, и поэтому вспылил.
— Ты с моё поработай, потом будешь говорить про то, кто и где зассал. Молокосос! Имя то себе придумал — Князь! Понты!
На этом месте он дёрнулся, словно от пощёчины, и я увидел в его глазах настоящую злость. Злость, но не ненависть — уж последнюю я могу распознать легко, не раз встречал. Это удивило. Обычно такие, как Игорь, ненавидят своих «коллег», а тут ничего подобного нет, только то, что легко решить обычной дракой. Неужели он действительно становится лучше? Но почему? Вроде ничего такого с ним не происходило, только Марта…
Надеюсь, я не ошибаюсь, как не ошибся и с дракой. Игорь сбросил с себя этот китайский халат, оставшись в штанах и нательной рубахе, перетянутой поясом, и посмотрел на меня.
— Померимся понтами?
— Не вопрос. — Я тоже разделся, сняв и рубаху, и оглянулся на Марту: — Не мешай. Это мужские дела.
— Не бойся, — Игорь тоже посмотрел на неё, — мы друг друга не покалечим, — а потом перевёл взгляд на меня и добавил: — Сильно.
Марта закусила губу и кивнула, и я, глядя на неё, почти пропустил первый удар, направленный мне в переносицу. Как с такой быстротой Князь оказался рядом со мной, я не заметил, и успел лишь отклонить голову, так что кулак его по касательной задел моё ухо. Вот же зараза! С другой стороны, а чего я хотел? Мы не на татами, и рефери тут нет, чтобы объявлять о начале боя.
Отклонившись от следующего удара — теперь в солнечное сплетения, я перекатом оказался за его спиной и выпрямился. Бить его я пока не собирался, следовало посмотреть, что он из себя представляет.
Князь метался вокруг меня, словно был не человеком, а кем-то более ловким, сильным, гибким, а я только отклонялся и ставил блоки, не давая задеть себя по-настоящему. Удар — блок. Удар — блок. Мы передвигались по площадке вокруг костра, перепрыгивая через корни и камни, делая подсечки и ставя подножки.
Сколько времени это длилось, я не мог сказать, но Игорь будто бы и не уставал вовсе. Странно это выглядело. Обычно такие драки я вывозил на выносливости, выматывая противника, заставляя его постепенно замедляться, терять концентрацию, но здесь всё шло совсем не так, и мне никак не удавалось понять, что за технику боя он использует. Кажется, тут было и самбо, и карате, и кикбоксинг, и даже что-то из ушу. Гремучая смесь. И как любая гремучая смесь — она могла стать смертельной, но только не в моём случае.
Поняв, что если всё не закончить, то так скакать мы сможем до утра, в подходящий момент я не стал уклоняться, а перехватил летящую в меня ногу Князя и вывернул её. Он поддался, поверил, крутанулся так, как это делают обычно, выворачиваясь из захвата, и упал в другую сторону, от души выругавшись.
Я присел рядом, поднимая руки в жесте, показывающем, что всё закончилось, и улыбнулся:
— Я же говорю — понты. — А потом похлопал его рукой по плечу. — Сейчас попросим Марту, она, как женщина, побудет медсестрой, сделает тебе холодный компресс, и к утру всё пройдёт. В следующий раз помни, что не всё, что ты видишь и знаешь, происходит так, как ты видишь и знаешь.
— Сволочь! — сквозь зубы прохрипел Игорь и с усилием улыбнулся. — Если бы…
— История, друг мой, не имеет сослагательного наклонения. — Я встал, порадовался предусмотрительности Лю, глядя на то, как Марта смачивает в озёрной воде бинты, и подошёл к котелку с чаем. — Ужинать пора и на боковую. Завтра будем разбираться, где спрятан артефакт.
Глава шестнадцатая. Артефакт
1.
Игорь не спал. Нога почти не болела, хотя он до сих пор не мог понять, как повёлся на такую простую уловку. Вот знает ведь, что если бы всё было так просто, Алекс давно не ходил по земле, а лежал прикопанный в никому, кроме его палача, не известном месте. Будет очередной урок: не считай, что ты лучше всех — есть те, кто так точно не считают. Хотя вот…
Мысли перескочили на артефакт, и Игорь задумался. Ну вот идёт он, ищет, а что ему нужно? Что он загадает, если будет такая возможность? Нет, он, конечно, пообещал, но вдруг? Ситуации разные бывают.
Деньги? Но что они такое? Вот появится их у него бесконечное количество. Можно будет купить всё и всех. И? Он не дурак, прекрасно понимает, что там, где можно купить, никогда не бывает ничего настоящего. Ни настоящих друзей, ни настоящей любви. Всем нужны только деньги и ничего, кроме денег. Нет, если всё будет так, то выход в конце останется только один — пулю в висок или петлю на шею. Нет.
Любовь? А вот интересно, будет ли он помнить, что эта любовь не настоящая, а загаданная? По сути — искусственная. С ним рядом сейчас нет человека, которого он сейчас и который любит его, так что будет, когда тот появится? Одно дело — не помнить, не знать, другое — всё помнить и понимать. И как распознать, эта любовь настоящая или полученная благодаря артефакту? Ведь тогда всю жизнь любые его чувства будут отравлять подозрения о настоящести происходящего. Всё равно что любовные привороты, в которые Игорь никогда не верил.
Или семья? Не было у него семьи. Никогда. Почти все, кто вырос в детском доме, всегда хотят в семью, а Игорь не хотел. Его всё устраивало. Он никогда не был слабым, одно время организовал свою банду и третировал младших. Пара из них даже сбежали, чтобы их больше не избивали и не отбирали хотя бы то малое, что перепадало в праздники и по иным «особым» случаям. А потом в их детдоме появился тренер, который начал учить не только драться, но и думать. Банда распалась, потому что Игорь понял — сила не в кулаках, а в голове, и жизнь постепенно стала такой, какой была сейчас. Не самая лучшая, но она в целом его устраивала. Нет, семья не нужна, если бы она была, не факт, что Игорь научился бы тому, что умел, знал и понимал сейчас.
Тогда что? Что есть такого, без чего не может быть жизни? Свобода? А что такое — свобода? Любая работа — это уже не свобода, а зависимость от того, кто тебе её дал. Любые отношения — это не свобода, а зависимость от второй стороны. Даже одиночество — это не свобода, а всего лишь зависимость от того, что тебе никто не нужен. Не бывает настоящей свободы.