Страница 17 из 43
В том, что мне необходимо, сомнений не было — о камне Папа предоставил всю известную ему информацию. Но вот о том, где тот искать, точные данные отсутствовали, и получить их, как я понял, было возможно, лишь пройдя путь двух сумасшедших, которые сто лет назад отправились на поиски чуда.
В статье из вырезки говорилось, что они отправились на Дальний Восток, но конечный пункт путешествия не указывался. Отсутствовали и какие-либо другие зацепки. Но я знал, что делать, потому что слово «сплетня» мне, как и почти всем на этой планете, известно с детства, а не сплетничать о людях, ищущих волшебный камень, невозможно.
— Ещё кофе? — Ко мне подошла молодая девушка с подносом, забирая со стола уже пустую чашку. — Или, может, книгу подберёте? — Она свободной рукой показала на стоящие вдоль стены полки. — У нас разная литература есть, можете читать, пока гостите у нас.
— Спасибо, да, я не откажусь от ещё одной чашки. — Я посмотрел на подборку книг. — А карты Российской Империи у вас здесь не найдётся?
— Российской Империи? — Девушка заливисто рассмеялась. — Боюсь, настолько древние мы не храним. Хотя, кажется, где-то был Атлас мира. Может, он подойдёт?
— На безрыбье… — рассмеялся я вместе с ней. — Несите. Или мне самому?
— Если не сложно. География на втором стеллаже, третья полка снизу.
Кивнув, я поднялся и пошёл искать нужную книгу. Ею оказался сборник карт размером А2, и некоторые из них разворачивались вдвое. Признаюсь, я такой атлас видел впервые, но, если честно, он мне не был нужен. В наш век интернета искать по бумажным картам то, что легко находится по электронным — терять время, и хоть его у меня пока было в избытке, всё-таки я решил им не разбрасываться.
Для начала я составил примерный маршрут от Нежнина в сторону Дальнего Востока. С одной стороны, при наличии интернета сделать это оказалось достаточно просто. В то время нормальных дорог было раз-два и обчёлся, так что любой обоз пошёл бы именно ими, стараясь не сворачивать в сторону. С другой же, это всё равно оставалось чистой воды допущением, так как проблемы в пути возникали разные, и руководители для их решения могли скомандовать съехать с дороги на совершенно случайной точке. Но всё-таки вариант, куда двигаться, нашёлся, а это уже полпути, главное теперь — не остановиться и не свернуть не туда.
Девушка поставила передо мной чашку кофе и присела напротив.
— Извините, я, наверное, мешаю?
— Не особо, — я покачал головой, — я просто ищу информацию, а тут у вас уютно и тихо.
— Да, у нас сейчас немного народа. Вот когда сессия, тогда студентов море.
— Скучаете?
Я оторвался от изучения карты соседней области и решил рассмотреть девушку. Симпатичная. Лет двадцати, скорее всего, тоже студентка. Волосы русые, собранные в длинную косу, перекинутую через плечо, из выреза ворота форменной белой рубашки выглядывает кусочек какого-то тату.
— Есть немного, — ответила она. — А что вы ищите?
— Составляю маршрут одной старой экспедиции.
— Ого! А зачем?
— Пишу книгу.
Девушка не казалась мне подозрительной, но её вопросы начали раздражать. Я не любил вот так раскрывать свои мысли, тем более, людям, которым до этого в действительности нет никакого дела.
— Вы писатель? — Она удивлённо распахнула глаза. — А как вас зовут?
— Алекс, и нет, я просто историк. Скучный человек, который сидит целыми днями, закопавшись в древние книги, и света белого не видит.
— Понятно. То-то я думаю, чего вы к нам зашли. Другие, если не считать студентов, к нам и не заходят. Из института рядом?
— Да. Именно поэтому. — Я сделал глоток уже остывшего кофе и посмотрел в экран планшета. — Хотел посидеть тут, поработать, сменить, так сказать, место постоянного пребывания.
— Ой, — девушка встала, — а я вам мешаю. Извините. — Она неловко улыбнулась и вернулась к гудящей в углу кофемашине, а я продолжил разбираться в картах.
2.
И в конце концов мне нужно отдохнуть. Именно так ответил Шляпе, когда он позвонил и поинтересовался, куда я запропастился. Конечно, Папа сделал его смотрящим за переданным мне делом, но всё-таки рассказывать о том, до чего я докопался, не хотелось. Всё ещё было слишком зыбким. Да и за свою безопасность я всё-таки переживал. Понятно, что Папа вряд ли сам решится на поиски, но отправить своих ребят следить за мной — это вполне в его духе. Я-то скорее всего смогу от них уйти, но тогда возвращение в город мне заказано, и неизвестно, что будет с Сонькой и племяшкой. Папа способен на всё. Даже не в Нежнине.
То, что я назвал отпуском, было поездкой к ключевой точке маршрута, который я построил на своих догадках. Ею стал Иркутск — совсем не Дальний Восток, а всего лишь юго-восточная Сибирь. Почему, вернувшись, ни один из друзей не сказал, что они не добрались туда, куда собирались, я так и не понял. Зато понял другое: ни Папа, ни его грёбанные аналитики так и не сообразили просто взять слова Лыкова на веру. А ведь требовалось лишь одно: поискать информацию чуть дальше по времени.
Это были июнь одна тысяча девятьсот четырнадцатого года и очередная заметка в местной газете о том, что собирается новая экспедиция на восток. Теперь уже речи о конкретном месте не шло, говорилось лишь о повторении маршрута Лыкова-Нестерова. Именно так его назвали. Сначала, читая заметку, я не сообразил, почему экспедиция не состоялась, а потом, посмотрев на даты, понял: началась война. Да, та самая, названная Первой мировой. Лыков просто не успел. И пусть пока все военные действия шли далеко на западе, люди не хотели покидать свои дома и семьи, боясь потерять всё, если вдруг бои дойдут и до Нежнина.
Лыков, не будучи офицером, на фронт не уехал — остался в городе и стал посмешищем. Он пытался собрать народ, но никто не шёл за ним. Рассказывал о чудесах и огромных богатствах, хранимых под Нийслэл хүрээ, но ему не верили. Таскал везде карты, тыча пальцем то в Иркутск, то куда-то в страну монголов, но все только крутили пальцем у виска. В конце концов Лыкова стали встречать в питейных города, где он за стакан водки готов был говорить с каждым, кто согласится его слушать. И говорил, говорил... Как он с таким багажом умудрился стать доктором исторических наук, я так и не понял. Возможно, сыграла роль его увлечённость древним миром, а возможно — деньги его семьи. Впрочем, сейчас это было неважно.
И уже вот об этом я узнал от администратора нашей городской психлечебницы. По её словам, этот Лыков был и их местной легендой. Мы сидели в её кабинете в отделении неврозов и пограничных состояний, она поила меня чаем с лимоном и делилась сплетнями.
— Вот Гоша сказал, что ты историю о нашем городе пишешь, и такие люди — они тебе интересны. А почему? Есть же интереснее. Вот Горжанин, например. Целый торговый комплекс построил. Ну и пусть сейчас от него ничего не осталось почти, но тогда-то это было ого-го! Я так думаю. — Она откусила от пирожка с морковкой приличный кусок и начала усердно жевать.
«Наверное, она в день штук по пять таких съедает», — подумал я, глядя на её довольно пышную фигуру, а вслух сказал:
— Так о них кто только уже не писал, а о тех, кто что-то делал, но в истории не остался, не пишут. Вот я и хочу вытащить таких людей, пусть о них тоже узнают.
— Ага, — дожевав, произнесла администратор. — Тогда понятно. Ну, о ком тебе рассказать? Гоша сказал, что тебе Лыков интересен.
— Лыков, — согласился я. — Он же до Первой мировой столько всего сделать успел, а потом к вам загремел, и о нём забыли. Так что случилось-то?
Я не зря пришёл сюда. Георгий был одним из тех, кто мог найти любую информацию, а мне она была нужна. Полчаса переговоров, кошелёк, похудевший на несколько тысяч рублей, и у меня в руках оказались контакты самой большой сплетницы в той сфере, которая меня интересовала — Машковой Марии Маратовны. «Эм в кубе» — так её звали окружающие, и не только за имя, но и за внешность.
— Этот Лыков у нас тут легенда.
Мария посмотрела на надкусанный пирожок в руке, с сожалением отложила его на тарелку и поднялась, подходя к шкафу, сверху до низу заполненному стопками каких-то старых потрёпанных бумаг. Она порылась в них, вытащила из одной стопки серую папку на завязках и подала мне.