Ненужный. Начало пути

А тот, подняв на него ошарашенные глаза, открыл рот и по шире…

Когда это случилось, Рафи брел по улице, совсем не разбирая дороги. Недавно услышанные вещи — и про Лану, и про магические способности, и про гимназию — стали для него не слабее удара сапогом в лицо. Вон он и пытался все это «переварить», ведя мысленные разговоры с Другом.

Пока Рафи было ясно одно: сестра оказалась в лапах очень серьезного человека и справиться с ним можно лишь став таким же. Поэтому он постарается приложить все возможные и невозможные силы, чтобы выучиться магии и наказать похитителя сестры. Правда, более опытный друг, предупредил его, что нужно быть очень осторожным, соглашаясь принять помощь с гимназией. Бесплатный сыр, несколько раз повторил он, может быть лишь мышеловке.

— Постой! Эй!?!

Откуда-то со стороны до него вдруг донесся чей-то крик. Рафаэль даже ухом не повел. А зачем? Мало ли кому и зачем кричат? И паренек вновь погрузился в мысленный диалог.

— Стой, говорю… Эй!…эль!

Рафи едва не споткнулся. Показалось, что услышал свое имя. Что это еще такое? Кому он мог здесь понадобиться? Или, вообще, послышалось?

— Рафаэль, стой!

И тут в его плечо кто-то с такой силой сжал, что парень едва не взвыл от боли. Казалось, кузнечными клещами перехватили: ни дернуться, ни вырваться.

— Ты из приюта? Твое имя Рафаэль? — его резко развернули, и парень оказался перед высоким хмурым мужчиной со странными невыразительными «рыбьими» глазами. Последние, какие-то мутные, особо запомнились. Незнакомец требовательным тоном задавал один вопрос за другим, подозрительно заглядывая в его глаза. — Отвечай!

Признаться, от такой смены событий Рафаэль немного растерялся. Друг же, наоборот, среагировал незамедлительно, начав в его голове едва не набаты бить:

«Спокойно, Рафи! Затихни и не рыпайся, все равно не поможет. Похоже, у нас с тобой охрененные проблемы. Сразу видно, мужик серьезный, подготовленный. У такого из рук не вырвешься и бегом от него не убежишь. А револьвер, ты, как на грех, оставил дома».

И не дав парню опомнится, его так встряхнули, что зубы клацнули. Сразу во рту появился солоноватый вкус. Что ни думай, но так с добрыми намерениями точно не поступают.

— Ты Рафаэль? — продолжал талдычить незнакомец. И судя по загоревший в глазах огонькам, он явно терял терпение. — Быстро отвечай! Ну?

Если бы не Друг, Рафаэль окончательно бы растерялся. Голос в его голове уже в набат бил:

«Выдохни! А теперь набери побольше воздуха в рот! Готов? Больше! Сейчас орать придётся так, как никогда раньше! Этот урод точно такого не ждёт. Главное, его ошарашить, а там, глядишь, кто-нибудь из прохожих поможет. Крикнешь вот что… ».

Рафи так вдохнул, что грудь затрещала. А после как начал орать:

— Помогите! Люди добрые, насилуют! Спасите! Мужеложец! Люди, спасите! Помогите!

Незнакомец точно такого не ожидал. Лицо вытянулось, вздрогнул всём телом и чуть хватку ослабил.

— Содомит проклятый, пусти! Люди, миленькие, спасите! Христа ради, прошу, помогите! А-а-а! — молодой голос звучал громко, как сирена. Оглушал, ошеломлял. — Помогите! Мамочка, спаси! Мама…

Хватка у незнакомца ещё больше ослабла. Считай, и не держит больше. Сейчас самое время, чтобы бежать, куда глаза глядят.

— А-а-а! — на последнем издыхании Рафаэль рванул, отмахиваясь рукой. Кажется, даже попал куда-то. — А-а-а!

Почти удалось вырваться. Казалось, еще мгновение, и он свободен. Потом рывок до ближайшей подворотни, где начинаются доходные дома. Там такой лабиринт, что сам черт ногу сломит. Ему же все здесь была знакомо, с легкостью затеряется.

Но незнакомец, не растерявшись, вновь схватил его. Вцепился, как клещ в ворот рубахи. У Рафи аж дыхание перехватило. Того и гляди задушит.

— Хитрый сучонок, — прямо в лицо прошипели пареньку. И стало совершенно ясно, что он окончательно попал. Шансов вырваться ему больше никто не даст. — Пожалеешь, что на свет родился.

И без замаха ударил под дых. Рафи совсем плохо стало. Ни вздохнуть, ни крикнуть. Только рот разевал, как рыба.

— Я из тебя такую куклу сделаю, что и недели не протянешь. Станешь для всей дружины тренировочным болваном[1], — ухмыльнулся мужчина, потащив его за собой, словно безвольную собачонку. — А когда ссаться кровью начнешь, заставлю и твою сестру с тобой поработать.

До высокой черной кареты с княжеской короной на дверце оставалось каких-то десять или пятнадцать шагов, как на пути незнакомца появился некто…

Из протокола допроса Григория Мелихова, вахмистра второй роты Отдельного имперского жандармского корпуса о происшествии от 13 сентября 19… года.

'…[Следователь]: Подследственный Мелихов, самым подробным образом изложите обстоятельства известного вам дела. Предупреждаю вас, что в случае утаивания важных для следствия сведений к вам будут применены особые средства.

[Обвиняемый]: Не по чести мне врать, Ваше Благородие. Ничего не утаю. Всю правду расскажу, ибо чист я и перед господом и Его Императорским Величеством.

[Следователь]: Не отвлекайтесь, подследственный Мелихов. Отвечайте по существу на поставленный перед вами вопрос.

[Обвиняемый]: В этот самый день я возвращался с ночного дежурства, о чем есть соответствующая запись в регистрационном журнале. Решил идти не как обычно по Кузнецкой улице и после на Николаевский проспект, а через Боровский переулок. Так быстрее получается. А мне как раз по скорее домой попасть нужно. Невеста обещалась со мной утренний променад совершить, и никак нельзя было опаздывать. Я ведь ещё хотел ей предложение сделать. Всю премию за недавнюю поимку сквадовских злодеев на колечко с рубином потратил. Очень миленькое, ей обязательно понравится. У меня его ваши отобрали. Вы бы, Ваше Благородие, поспособствовали…

[Следователь]: Еще раз предупреждаю, рассказывайте только то, что имеет отношение к делу. И напоминаю, подследственный Мелихов, что вы проходите обвиняемым по делу о нападении на дворянина, первого секретаря светлейшего князя Голицына. Отягчающим обстоятельством является следующий факт: вы применили служебное оружие против одаренного.

[Обвиняемый]: Понял я, Ваше Благородие. Покорнейше прошу меня извинить… Итак, только я вышел из подворья церкви Святого Михаила, перекрестился, отдал поясной поклон, слышу крик. Сразу и не сообразил ничего. Решил, что вроде как послышалось. Сделал ещё пару шагов, и снова крик услышал. Значит, точно не послышалось. Голосок тонкий, звонкий. Вроде как мальчика кричал. Я сразу же понял, что непорядок или какое-то непотребство творится.

[Следователь]: Что именно кричал этот мальчик? Можете вспомнить?

[Обвиняемый]: Конечно. Как такое забудешь? Про богопротивных содомитов он кричал. Мол, помогите и спасите от мужеложца. А я как услышал про содомитов, то совсем бешеным стал. На дух ведь не переношу такое паскудство. У меня даже глаза кровью наливаются, как такое только слышу. Сразу кулаки сжимаются, и хочется кого-то пристукнуть.

[Следователь]: Понятно. Дальше…

[Обвиняемый]: А мальчонка-то всё жалобно надрывался. Кричал так истошно и отчаянно, что сердце кровью обливалось. Я не выдержал и за шашку схватился… Выбежал на середку улицу и давай головой по сторонам вертеть. Ищу, значит, эту гниду, чтобы голову ей оторвать. Туда гляжу, сюда гляжу, а никого подозрительного не вижу. По улице самый обычный люд ходит и ничего непотребного не творит. И тут смотрю на ту сторону, где купеческие дома стоят. Вижу, как господин в чёрном какого-то мальчонку за вихры таскает и злобно ухмыляется. Парнишка же плачет, рвется на волю.

[Следователь]: А теперь поясните, почему вы решили, что совершается преступление? Ведь, мальчишка мог оказаться обычным беспризорником-воришкой. Об этом вы не подумали? Вы же вахмистр жандармского корпуса и не должны сразу же шашкой размахивать.

[Обвиняемый]: А чего там рассусоливать-то? Это как в бою, будешь долго мысли думать, вмиг пулю получишь или головы лишишься. Все мне было понятно тогда. Мальчишка выглядел прилично, в хорошем пиджаке и штанах из доброй материи. На ногах штиблеты. Беспризорника такая одежа может только сниться. А этот, что держал его, выглядел, как чистый содомит! Весь какой-то прилизанный, глазки мутные, а морда чистая, словно бабья.