Пульт времени

Воронцов посмотрел в лицо испуганной девушке и сказал ей командным тоном:

— Подойди ко мне!

Та испуганно, с глазами полными ужаса, нехотя подошла к нему.

— Как тебя зовут?

— Света, — робко ответила она. В уголках глаз у неё появились влажные капельки.

— Откуда ты? Кто твои родители?

— Я из общины Ласточка. Моего отца звали Сергей — он погиб прошлой зимой. А маму зовут Марина, — она начала рыдать во весь голос.

Перстень снова сработал без осечек, и время остановилось.

— Четыре цинка, так четыре! — ухмыльнулся Воронцов, направившись к барону. Он потянулся к цепи на его шее и отстегнул карабин со связкой ключей. — Я это позаимствую? Молчание — знак согласия! Спасибо за содействие…

Он прошёл за первую ширму. Судя по количеству платьев, развешанных на верёвках, тут проживали девушки. Вторая комната оказалась детской, о чём можно было судить по большому количеству разбросанных самодельных игрушек из дерева и вязаных кукол. Вся надежда оставалась на последнее помещение, расположенное за спиной Гозело.

— Так-так-так… — осмотрел он комнату. — А вот это уже интересно…

Помещение было забито полными мешками. Помимо них тут располагались массивные деревянные сундуки, запертые на навесные замки.

Первый сундук заставил Алексея охнуть. Он будто оказался в пещере Алибабы. Сундук был под завязку наполнен золотыми и серебряными украшениями. Попытка приподнять этого мастодонта оказалась изначально провальной. Золото занимает немного места, при этом оно очень тяжёлое.

Второй сундук был раза в два больше первого — размером с промышленный холодильник. Он был битком набит ящиками с патронами. В третьем лежало оружие. Его Алексей запер, как и первый с украшениями. Затем он аккуратно открыл один ящик с боеприпасами и закинул себе в вещмешок два цинка с патронами. После этого началась перетасовка ящиков. Он достал из сундука все ящики, а частично опустевший положил на самый низ. Затем полные ящики были уложены сверху.

Напоследок мужчина проверил, всё ли вернут на места. Все замки были заперты и как будто нетронуты. Мусора на коврах не прибавилось. Как только он убедился в том, что не наследил, то с усилием закинул на плечи тяжеленный вещмешок и поплёлся обратно в «царские покои». Рана на пледплечье болела, старая травма тоже давала о себе знать, спина стонала, руки тоже оповещали о своём наличии болезненными спазмами.

Ключи вернулись обратно на цепочку барона, Воронцов встал на своё место, и хронопоток снова вернулся в своё естественное русло.

— Четыре цинка? — переспросил он.

— Четыре, — ухмыльнулся барон. — Совсем дёшево отдаю, словно родному!

— Беру!

— Э-э-э?! — выпучил глаза жирдяй.

Народ огромными глазами наблюдал за тем, как гость один за другим достаёт из своей сумки цинки с патронами. Первый — не него смотрели как величайшее богатство. Второй — глаза людей широко распахнулись. Третий — челюсти начали опускаться вниз, грозя пробить земную мантию. Четвёртый и вовсе привёл большую часть присутствующих в благоговейный трепет.

— Ровно четыре, — губы Алексея изогнулись подобно змее, в голосе добавилось иронии, когда он продолжил: — Пересчитывать будете?

Гозело одобрительно пялился на стопку цинков. В его в глазах поселилась алчность в смеси с радостью афериста, который только что сумел нагреть на крупную сумму денег простофилю.

— Вижу, что четыре, — мерзопакостную улыбку он пытался замаскировать под добродушную. — Ты купил отличную девку! Лучшую из лучших. Ой, как же я тебе завидую.

Барон повелительно взмахнул рукой, после чего Герон подхватил цинки подобно стопке кирпичей. Он крякнул от тяжести и согнулся. Медленно он потащил патроны в комнату с сундуками.

— Спасибо, Барон, за твою щедрость, — Алексей старался сдержать рвущийся сарказм. — Не будем тебе мешать после дороги.

Новоиспечённый рабовладелец схватил за руку расстроенную и ошарашенную Светлану, и повёл её к выходу.

— Счастливой дороги, дорогой, — помахал ему ручкой барон. — Если что, наша семья всегда рада тебе помочь.

Покинувши шатёр барона Лёша и Света дошли до палатки Тагари. Тот что-то выстругивал ножом из деревяшки.

— Тагари, спасибо за гостеприимство. Я ухожу.

Парень прекратил стругать, убрал в сторону нож, встал со стула и обнял Воронцова.

— Дядь, если нужна будет помощь, то я всегда тебе помогу. Я тебе жизнью обязан!

— Ну-ну, — отстранился Воронцов. — Бывай, парень.

Алексей быстро покинул территорию табора. Девушка молча следовала за ним по дороге. Если бы мужчина не хромал, то она бы за ним едва поспевала. Через двадцать минут путешествия Воронцов неожиданно для спутницы свернул с дороги на маленькую тропу, которая петляла среди деревьев.

Девушка на протяжении пути молчала. Она понуро опустила голову и следовала за мужчиной, словно на бойню. Когда они зашли вглубь леса, Воронцов устроил небольшой привал. Нога ныла от усталости и предплечье от ранения и отдавала в мозг тупой пульсирующей болью.

— Так и будешь молчать? — посмотрел он снизу вверх на девушку, которая не стала присаживаться.

— Мне нужно что-то сказать? — с осторожностью посмотрела она на своего нового рабовладельца.

— Неплохо бы было поздороваться с отчимом…

— Эм, что?! — она удивлённо заморгала.

— Давай знакомиться, Светочка. Меня зовут Алексей Иванович Воронцов, и я «парень» твоей мамы.

— Э-э-э-э-э… — она будто словила синий экран смерти. Её взгляд остекленел и смотрел на мужчину и одновременно с этим мимо него.

— Я живу в Ласточке с начала лета и очень близко знаю твою мать. Она часто вспоминала о тебе. Поэтому я начал тебя искать, чтобы спасти. Сначала я искал тебя у чистильщиков, но узнал, что они тебя продали цыганам. Поэтому я пришёл в табор. Весьма удачно получилось тебя выкупить. Всё — теперь ты свободна!

— ЧЕГО?!! — она испытала шок. Остекленевший взор сменился широко распахнутыми глазами. — ВЫ ШУТИТЕ?!

— Какие шутки? Я разве похож на шутника? Светочка, теперь ты в безопасности. Осталась самая малость — добраться до посёлка. Только я немного не в форме, потому что меня самую малость подстрелили по пути к цыганам.

— Вы ранены? — появились в её голосе нотки обеспокоенности. Девушка никак не могла поверить в то, что стала свободной.

— Чистильщики оказались некоммуникабельными, — развёл он руками. — Но не бойся, рана пустяковая — пуля прошла навылет. Если не будем спешить, то я дойду до деревни.

— Некумумикаб… Не какими?

— Эх… — вздохнул он. — Не хватает вам советской образовательной школы… Договариваться они не умеют. Чуть что — сразу за автоматы хватаются.

— Погодите, Алексей Иванович, вы серьёзно? — она всё ещё пыталась переварить шокирующую новость. — Я действительно свободна?

— Свободна, Светочка. Свободна.

Наконец, она поверила в её слова, и у неё в глазах будто прорвало трубы. Слёзы радости и облегчения потекли у неё по щекам.

— Спасибо, — рыдая она села на траву. — Огромное вам спасибо!

— Не плачь, милая, нам ещё надо добраться до охотничьего домика и передать весточку твоей матери.

— Вы за меня так дорого заплатили. Ох! Целых четыре цинка патронов! Это же целое состояние. Неужели я так дорого стою?

— Жизнь близких людей — величайшая ценность, за которую не жалко отдать любое богатство.

Света ещё немного поплакала, но вскоре успокоилась, собралась с духом и поднялась на ноги.

— Чего мы тогда ждём!? — устремила она вопросительный взор на спутника.

— Какая ты резвая, — морщась от боли, Воронцов поднялся на ноги. — Раз ты успокоилась, продолжим путь. Стрелять умеешь?

— Конечно! Мама научила.

— Раз мама учила, тогда точно умеешь. Забирай один автомат и пару рожков к нему.

Девушка забрала один автомат и проверила магазин. Обнаружив, что он пустой, она взяла заряженный рожок и снарядила оружие. Затем она повесила автомат на плечо.

Алексей взвалил на свои плечи изрядно полегчавший вещмешок, поправил автомат и сделал шаг в сторону дома.