Пульт времени

Олег Бартенев — сентябрь восемьдесят восьмой год, в счёт долга отдан Алексей Иванович Воронцов, долг за Олегом Бартеневым составляет один цинк.

— Вот-те на! Я стою целых три цинка! Хороша цена, — от удивления в смеси с восхищением у него приподнялись брови.

Не зря Марина жаловалась на то, что продыху от бандитов нет. Последние три года как раз как Олег стал возглавлять деревню. Раньше набеги совершались примерно раз в год, и то почти бандитам всегда отпор давали, а сейчас успешно нападают по четыре раза за год.

Воронцов аккуратно засунул тетрадь за пазуху и вышел из кабинета. Остановившись возле кухни, он заглянул в помещение, которое пустовало. Оно и понятно, ведь все ушли смотреть на его казнь.

— Ничего страшного, я и сам себе приготовлю, — Алексей по-хозяйски зашёл на кухню.

Порывшись на кухонном столе и в печке, он собрал себе шикарный обед из того, что не требовало готовки на огне. Проблема с замедленным временем состоит в том, что ничего нельзя пожарить или сварить. А вот собрать себе бутерброд или налить использовать уже готовую еду для него проблем не составило.

Свежий хлеб, приготовленный этим утром, был покрыт кусками жареной свинины, сверху лежала нарезанная зелень. Огромный бутерброд мог смело заполучить звание разорви хлебало — он не помещался во рту. Его приходилось надкусывать по краям. Царская пища таяла во рту. Её прекрасно дополнял свежим компотом из яблок и груш.

Плотно подкрепившись, Воронцов нашёл в шкафу небольшой мешок и накидал туда продуктов: хлеба, сухарей и маленькую пластиковую банку соли.

Когда он вернулся к площади, подготовленной в качестве места его казни, то решил оставить свои душегубам небольшой подарок.

Пистолет Руслана был вынут из кобуры на поясе и вложен в руку главаря. Алексей согнул неподатливую руку Руслана таким образом, что дуло пистолета было приставлено ему к виску. Его же пальцем он вдавил спусковой крючок.

Как только время примет нормальный ход, сразу же произойдёт выстрел. После этого у чистильщиков снова наступит смена власти.

Алексей давно заметил, что при полной остановке времени не горит огонь и не происходит выстрел, механизмы работают, но воспламенения не происходит. Зато замки, петли и колёса крутятся-вертятся.

Следом он оставил подарочки его шайке в виде пары гранат с выдернутой чекой, которые отправились под ноги его приспешников.

После подготовки к осуществлению мести он собрал всё добытое добро: два автомата АКС-74У, восемь магазинов в разгрузке, мешок с едой и два цинка с патронами. Ещё он прихватил пару гранат. Тетрадь с важной записью лежала за пазухой, а золото в карманах. Воронцов приметил у одного из чистильщиков солдатский вещмешок, который представлял из себя брезентовую сумку с одним клапаном сверху и двумя лямками. Он был похож на бесформенный рюкзак. Вещмешок ему был нужнее, поэтому он снял его с чужих плеч и выкинул оттуда разнообразное тряпьё. В него он сложил цинк и продукты, затем закинул на плечи и отрегулировал лямки под свой рост.

— Отлично, — улыбнулся он. — Как в молодости: вещмешок, да родной калаш. Афганку бы ещё, и точно был бы как в молодости, — ему вспомнилась война в Афганистане, которую ему не посчастливилось застать.

После всех приготовлений он поднял цыганёнка, закинул его на плечи и побрёл с тяжёлой ношей к выходу. Изначально он надеялся, что сил хватит надолго, но он просчитался. С таким грузом он едва сумел пройти триста метро и выбился из сил. Нога ныла от тяжести и заболела спина. Парень был уложен на песок, а рядом с ним и сам «Геракл», чтобы отдышаться.

После отдыха Воронцов принялся носить грузы поэтапно, и в первую очередь отправился в путь с автоматами и вещмешком. За Тагари он собирался вернуться потом. Но планы поменялись, когда почти у ворот он приметил тележку наподобие садовой тачки.

— То, что доктор прописал! — расплылись в радостной улыбке его губы, после чего он сложил туда вещи и покатил тачку обратно к парню.

Уже через десять минут он весело катил парня к выходу. Тачка подпрыгивала на ухабах и жалобно изгибалась ржавым железом. Если бы в замершем времени передавались звуки, то наверняка округу огласил бы её жалобный скрип.

Ворота были запреты на замок, но рядом застыл охранник в рваном тряпье. На вид и не скажешь, сколько ему лет. Его почти чёрное от загара и пропитое лицо было покрыто щетиной и от него распространялась непередаваемая вонь немытого тела и перегара. Ключи, подвешенные к цепочке, располагались на шее у сторожа.

Ворота были благополучно распахнуты, и тачка выкачена на улицу. После этого Воронцов закрыл ворота и подпёр их бревном, которое валялось рядом в канаве у дороги. Гружёная тачка с цыганенком весело покатилась по дорожным ухабам в сторону леса. Через сотню метров в месте, в котором кусты росли прямо у дороги, он свернул в лес. Через пять метров он сделал остановку для того, чтобы установить растяжку.

Гранату он примотал к стволу дерева и присыпал опавшей листвой. Тонкую медную проволоку, которая у него всегда лежала в кармане, он примотал к соседнему дереву и к чеке. После он всё аккуратно поправил и присыпал листвой.

Тележка покатилась дальше. Через пять минут путешествия по пересечённой местности тачка развернулась обратно к дороге. Скакать по лесу с такой тяжёлой ношей было весьма тяжело и неудобно.

После того, как поселение чистильщиков осталось далеко позади, примерно в двух километрах, усталый Воронцов сделал привал: сел на поваленный ствол дерева и вытер пот со лба. В конце сентября солнце пекло так, что воздух прогрелся примерно до тридцати градусов.

Воронцов запустил стандартный ход времени. В тот же миг Тагари испуганно огляделся вокруг. Его ошарашенный взор замер на мужчине. Вдалеке раздался сильно приглушённый пистолетный выстрел, больше напоминающий щелчок, от которого Тагари вздрогнул.

— Где мы?

— Мы… — он не успел договорить.

Там же, где и выстрел, раздалось несколько взрывов, звуки от которых эхом пронеслись по лесу, распугивая птиц.

— На свободе, Тагари, — улыбнулся Алексей, после чего смахнул рукавом спецовки пот со лба. — На свободе!

— Э-э-э… — подвис парень, словно древний компьютер под управлением глючной зарубежной операционной системы. — Э-э-э…

— Бэ! Вставай, лежебока.

— ЭТО КАК?! — его глаза напоминали жабьи — настолько они были выпучены при разглядывании лесного пейзажа вместо ожидаемой клетки.

— Вставай уже. Некогда нам рассиживаться. Скоро сюда могут прийти гости. Не хотелось бы оставаться их дожидаться. Ты стрелять умеешь?

— Обижаешь, дядя! — поднялся на ноги цыган. — Я с пяти лет Калаш из рук не выпускаю.

— Тогда держи, — Алексей протянул ему один автомат и запасной рожок. — И мешок забери, а то я пока тебя сюда допёр, чуть не надорвался, — скинул он вещмешок.

Парень с натугой его поднял и натянул лямки на плечи.

— Ох, ё! Ты туда кирпичей наложил? Он же неподъёмный!

— Можно и так сказать, — ухмыльнулся гость из прошлого. — Не развалишься. Я же как-то нёс и мешок, и тебя… А теперь веди к своему табору.

Тагари осмотрелся.

— Мне знакомо это место. Это же дорога к чистильщикам?

— Она самая.

— В таком случае нам недалеко, к ночи должны прийти.

Алексей видел карту острова с дорогами у Марины дома. Им предстояло пройти порядка восемнадцати километров по лесной дороге. Вроде бы немного, но вчера прошёл дождь, который местами превратил грунтовку в грязевую жижу с лужами.

Вообще, остров Сарпинский является самым большим речным островом в Европе. Его размеры в своё время были впечатляющими — почти восемнадцать километров в ширину и двадцать в длину, а вместе с островом Голодным все двадцать пять километров. Теперь он стал ещё больше. Песчаные косы, которые намывались всё время по руслу реки, соединились с островом и уже заросли лесом, без ГЭС сильных паводков нет, а косы не расчищали для судоходства. И не скажешь теперь, что сто лет назад тут плавали корабли.