Страница 20 из 32
— Доброе утро, бабушка!
— Здравствуй, Аника! — невнятно произнесла она.
— Как ты? Как твоё здоровье?
— Я то нормально, а вот вчера камни кинула, смотрю в сердце у тебя темнота. Что случилось?
— Да ничего особенного. Просто взгрустнулось.
— Доча, приезжай ко мне, разговор есть.
— Бабушка сейчас не могу. Ещё завтра на работу. Только в субботу.
— Возьми отгул, приезжай. Всё пока!
— Пока!
"Что могло случиться?" — бабушка просто так не стала бы звонить и звать к себе, она уважала и личное пространство, и мою работу.
День сложился удачно, я заранее отпросилась у директрисы на пятницу и вечером уже села на автобус и ехала в деревню.
На остановке меня встречала баба Тоня.
— Ой, бабушка! Как вы узнали, что я еду? Я же вам позвонить забыла, — удивлённо спросила я, глядя на родное лицо и голубые, немного выцветшие глаза.
— А это мой ежедневный маршрут: хожу вдоль трассы, ногу разрабатываю. Моя старушка внутри имела стальной стержень — я даже не могла предположить, что могло бы её сломить.
Мы медленно дошли до дома, она молчала, шаги давались с трудом, но она не подавала виду. Лишь раздевшись, я увидела мокрые волосы и платок.
В доме пахло сдобным тестом и ароматным смородиновым чаем.
Ничего не изменилось, всё также уютно и хорошо, в груди разливалось приятное чувство теплоты.
После чаепития мы расположились в зале. По телевизору шёл наш любимый фильм "Девчата".
— А где твой ненаглядный потерялся? — внезапно спросила баба Тоня.
Я опешила.
— Какой ещё не наглядный?
— Ведьмак который. Что с ним случилось? Камни показали, что переживаешь ты за него сильно.
— Переживаю, точно, но не потому что ненаглядный, а сон мне приснился недавно, мёртвого видела его. Хотела рассказать ему, а он номер сменил и никак с ним не связаться.
— Но ведь связалась как-то, — буркнул бабушка.
— От вас ничего не скроешь, — я рассмеялась.
— А ты и не скрывай, я поболе тебя знаю, всегда подсказать могу. А Борис твой в беде большой, но он скрытый очень, защита хорошая у него. Кстати, и тебе надо защиту выстроить. Для этого я тебя и позвала.
На следующий день с утра пораньше мы уже шли по подтаявшим сугробам в лес. На первой попавшейся поляне баба Тоня притоптала снег в центре, развела костерок из сломанных веток, а в огонь рассыпала травы, которые заранее взяла с собой. От огня поднялся лёгкий дымок с приятным запахом. Она присела перед костром на колени и достала чёрный камень.
— Это обсидиан, защиту хорошо на него ставить, — объяснила она.
А я вспомнила, что именно такой камень и разбила, когда пыталась спасти её от бабы Вали.
Непонятные слова, резкие движения рукой, вычерчивающие знаки в воздухе, огонь вспыхнул на несколько секунд, она протянула камень мне.
— Возьми и не выпускай. Сейчас привязку сделаю к тебе.
Тёплый камень грел руку, его гладкая поверхность приятно прилегала к коже.
Баба Тоня ещё что-то неразборчиво пробормотала, огонь встрепенулся последний раз и потух.
Обратно шли молча.
Уже дома за чашкой чая, согреваясь после прогулки, я попросила её:
— А можете мне погадать?
— Зачем тебе?
— Просто.
— Просто ничего не бывает. Давай рассказывай, не темни.
— Не знаю даже, на душе как-то неспокойно, вот и думала может гадание поможет.
— У тебя всё хорошо, недавно я гадала, зря камни шевелить не хочу. Работа спокойная, на жизнь хватает, бабушка у тебя тоже умница, не вредная. С отцом и матерью отношения самые лучшие. Вроде всё.
Я кивнула.
— Хорошо, когда всё хорошо.
— А ты грустить и переживать брось, всё будет и придёт своим чередом. Не торопи.
Быстро пролетели два дня в деревне, в субботу я уже отправилась обратно в город. По приезду забежала в магазин за продуктами, купила букет тюльпанов, чтобы завтра порадовать Лидию Николаевну. Дверь в подъезд, три пролёта, на площадке перед квартирой увидела силуэт мужчины, запах сигарет. Как назло лампочка на нашем этаже перегорела.
"Что за невоспитанные люди? В незнакомом подъезде ещё и курят!" — я сама себя накручивала пока поднималась.
И только собралась с духом, чтобы сделать замечание, как мужчина повернулся.
— Борис!? — от удивления я не заметила как открыла рот.
— Привет! Давно не виделись, — он улыбнулся уголками губ.
— Привет! А ты здесь какими судьбами? — наконец ко мне вернулся дар речи.
— Решил заглянуть да проверить как у тебя дела.
— А номер зачем сменил?
— Каждые полгода меняю, с моей работой по-другому нельзя, — он криво усмехнулся.
Я глупо улыбалась, застыв на середине лестницы. Почему-то стало легко и радостно.
— В гости не пригласишь? — спросил он.
— Ой, конечно, конечно. Проходи… я просто не думала…
Я взлетела на площадку, открыла дверь и пригласила его зайти.
Мысли метались, то схватилась за пакеты и начинала их разбирать, то бросилась наливать в чайник воды.
— Успокойся, не суетись, я не исчезну, — осадил меня Борис и зашел в ванну.
Я и забыла как он прямолинеен. Остановилась, прижала ладони к ногам, чтобы успокоиться.
— Ты будешь чай или кофе?
Но в ответ прозвучал встречный вопрос
— А у тебя случайно бинта или ваты не будет?
Я понеслась в комнату к бабушке, её не было на месте, наверно мама с отцом вывезли Лидию Николаевну прогуляться. Аптечка стояла у неё в комнате на комоде.
— А что случилось? — спросила я, открывая дверь в ванную.
Борис сидел на краю ванны, кожаная куртка валялась на полу, а он, задрав край футболки, промывал себе бок. Красная вода стекала в ванну.
— Что случилось? Тебе в больницу надо! — я хотела взглянуть на рану, но Борис не убирал руку.
— Не за чем, бинта достаточно. Ты нашла его?
Я снова заглянула в аптечку.
— О, нашла. Но сначала надо обработать, дай посмотрю, что там у тебя, — потребовала я и посмотрела ему в глаза, пытаясь убедить взглядом, что он от меня не отмахнется.
После нескольких секунд игры в переглядки Борис нехотя убрал руку. Три глубоких пореза шли через весь правый бок.
— Ты… — я глубоко вздохнула чтобы не грохнуть я в обморок. — Ты что с медведем дрался?
— Нет. С оборотнем, — непринуждённо ответил ведьмак, будто мы вели светскую беседу.
Я подала ему полотенце.
— Пошли на кухню, я обработаю рану, потом замотаю. Здесь узко и неудобно.
Как ни странно Борис послушался и, зажимая полотенцем рванный порез прошёл на кухню. Он ни разу не пискнул пока я колдовала над его раной.
— В оборотня то теперь не превратишься? — я пыталась шутить.
— Нет, это только после укуса, — он ответил довольно серьёзно.
— Что же тебе спокойно не сидится?
Брызнула мирамистин, залила перикись, всё это сдобрила Левомеколем, чтобы не дай бог не загноилось. Я критично осмотрела повязку и осталась собой довольна.
— Нельзя мне, — с трудом пробормотал Борис. Он засыпал прямо в процессе разговора.
— Борис! Ты слышишь меня?
Он кивнул.
— Пошли приляжешь на диван, а то рухнешь тут и я тебя потом не подниму.
— Нет, мне надо просто выпить настойку, — пробормотал он сквозь сон.
— Какую ещё настойку. Спать тебе надо, хватить издеваться над собой.
Я подставила ему плечо, и мы медленно доползли до зала. Борис буквально рухнул на диван.
— Ну вот, мечта сбылась, как и загадывала. Подарок судьбы к восьмому марта, — подумала я.
Я прикрыла его покрывалом и ушла готовить на кухню. Через час вернулись мама с папой, занесли Лидию Николаевну.
— Мама, пап, привет! Лидия Николаевна, здравствуйте!
Старушка склонила голову в знак приветствия.
Мама прошла на кухню обняла меня, а папа отнёс бабушку в её комнату. Она устала после прогулки.
— Это что ведьмак? — удивлённо оглядываясь, папа зашёл на кухню.
— Он самый. Чай будешь?
— Не доча, мы с мамой домой. Нагулялись уже. В парке были… — папа стащил зефирку из вазочки и, аппетитно причмокивая, засунул целиком в рот. — Уже весной пахнет, так хорошо сегодня было.