Страница 41 из 82
Вот тогда-то она и увидела его: маленький клочок бумаги, прикрепленный магнитом к холодильнику. Трясущимися руками Грейс открепила записку.
Грейс, меня вызвали в Чикаго. Я прекрасно провел время. Спасибо тебе за все. Шон.
Четырнадцать слов. Никаких обещаний позвонить. Он ведь сам говорил, что их отношения не ограничатся одной лишь неделей его пребывания здесь. Именно Шон завел разговор о том, что вскоре вернется. Непременно вернется. А иначе зачем он все это ей наговорил?
«Затем, чтобы затащить тебя в постель, дура! Он хотел, чтобы ты была податливой, и так оно и вышло. Ты была именно такой, как он хотел, ровно до того момента, пока не проговорилась, что любишь его. Неужели ты и впрямь думала, что хоть один мужчина, который столь же горяч, как Шон Йоханссон, на полном серьезе захочет иметь сорокалетнюю подружку?»
Этот противный внутренний голос заполнил голову Грейс. Он шептал ей. Всю дорогу до офиса вселял в душу ужасные сомнения. Она слышала его, пока сидела на встрече с Мэттом. И во время перерыва на кофе с Кайлой. Каждый раз, когда она проходила мимо зеркала, он буквально орал на нее.
Грейс пропустила обед, отдав предпочтение работе за компьютером.
— Привет, красавица. Ты сегодня пойдешь на «счастливый час» с нами, неудачниками, или встречаешься с тем своим горячим красавчиком?
Адам Майлз сидел на краешке ее стола. Она даже не заметила, когда он успел присесть. Адам выглядел таким молодым и полным энергии. Грейс осознала, что слишком много времени проводит в компании молодых людей — вот в чем была проблема.
— Нет, у меня полно работы, — ее голос прозвучал безжизненно даже для ее собственных ушей. Она выдавила из себя улыбку. — Как-нибудь в другой раз. — В очень-очень отдаленном будущем.
Глаза Адама, казалось, пронизывали ее насквозь.
— Что случилось?
— Просто голова разболелась. Знаешь, все старушки этим страдают.
Он заметно побледнел.
— Ты не старая, Грейс, — Адам протянул руку, взял ее кисть и переплел их пальцы вместе. — Ты самая прекрасная женщина, которую я знаю. Черт, мне тридцать. Я не намного моложе тебя. И знаешь, женщины живут дольше мужчин лет на семь или около того. Это делает меня практически идеальной парой для тебя. И Джейк. Ему тридцать один. Мы идеально подходим тебе по возрасту.
Это была первая за день вещь, которая смогла ее позабавить.
— Буду иметь в виду. Если мне когда-нибудь понадобится муж-гей, я обязательно дам тебе знать.
Казалось, ее ответ на мгновение потряс его. Лицо Адама стало задумчивым, когда он пристально посмотрел на их переплетенные руки.
— Разве не всем девушкам нужен муж-гей? И, кстати, иногда Прекрасный Принц может явиться в странной обертке. Никогда ведь не знаешь, что поджидает тебя за углом. Грейс, пойдем со мной. Смотри, я ранен. Ты же не откажешь больному в маленькой просьбе?
Грейс окинула Адама долгим взглядом. Было совершенно очевидно, что его глаз немного опух, да и нос выглядел неважно, хотя он и пытался замаскировать все это косметикой. На миг ее жалость к себе отошла на второй план. Она подняла руки, чтобы обхватить его покрытое синяками лицо.
— Ох, милый, что с тобой случилось?
— Меня ограбили. Меня ограбил тупой, одержимый на всю голову засранец.
Адам слегка надул чувственные губы. Этот мужчина действительно был привлекательным до умопомрачения. Хоть он и худощавее Шона, но вне всякого сомнения, Адам Майлз был в отличной физической форме.
Кто-то его хорошенько отделал.
— Откуда ты знаешь, что твой грабитель на всю голову одержимый? Часть про засранца понятна и так.
— Ну, он показался мне жуть до чего одержимым, когда выбивал из меня все дерьмо за то, что на самом деле ему не принадлежит. В любом случае, давай не будем о нем, дорогая. Пойдем с нами. Если мы сможем оторвать тебя от большого мужского «хозяйства» твоего Викинга, обещаю устроить тебе культурный досуг. Выпьем пару стаканчиков, а потом пойдем в кинотеатр и посмеемся над какой-нибудь романтической комедией.
Грейс замотала головой, и вдруг остановилась. А чем, собственно говоря, она планировала заняться после работы? Пойти домой и выплакать все глаза? О, да. Именно так можно было в двух словах охарактеризовать ее планы на вечер. Она придет домой, какое-то время будет пялиться в телевизор, затем попытается запихнуть в себя что-нибудь из еды. А после — отправиться в свою пустую кровать, лежать и плакать, зная, что, скорее всего, не сможет заснуть в собственной постели. Почему бы тогда не пойти с друзьями, а уже потом вернуться домой и обливаться слезами? Возможно, если она проведет какое-то время с мальчиками, ей не придется плакать. Возможно, таким образом ей удастся хоть чуточку развеять гнетущее чувство одиночества, которое грозило полностью поглотить ее. Может быть тогда этот проклятый голос умолкнет.
С какой стати она вообще должна плакать? Как-то не похоже, чтобы Шон любил ее. Прошлой ночью он достаточно ясно дал это понять. Разве мужчина, которому действительно есть до нее дело, ушел бы не попрощавшись? Та дурацкая записка не в счет.
— Ладно, — только и смогла выудить из себя Грейс, несмотря на сомнения.
До Шона у нее завязалась приятная дружба с Адамом и его парнем Джейком. Какое облегчение, что ей необязательно каждый вечер проводить в одиночестве. Грейс понимала, что, по сути дела, примазалась к их компании, как пятое колесо к телеге, но так она хотя бы будет избавлена от участи сидеть дома в одиночку и топить горе в вине, роняя слезы в бокал.
Адам посветлел лицом, и даже стал казаться моложе своих тридцати лет.
— Превосходно, — он наклонился и легонько поцеловал ее в щеку. — Пойду, забронирую место. Я вернусь за тобой в пять, договорились?
Забронирует?
— Я думала, мы пойдем на «счастливый час».
— Все верно. Пойдем в какое-нибудь хорошее место. Теперь, когда ты вся в нашем полном распоряжении, мы должны это отпраздновать, — по его красивому лицу медленно расплылась широкая улыбка. Он игриво коснулся кончика ее носа указательным пальцем. — Все будет хорошо, Грейси. Это к лучшему, вот увидишь.
Адам подмигнул и вышел из помещения, уже говоря по сотовому.
О чем это он? Что значит «это к лучшему»?
«Мужики», — мысленно выдохнула она.
Поди разбери, что там у них в голове. Гей, натурал, ванильный, Дом. Все-таки странно устроен у них мозг. Грейс никак не могла вникнуть в логику их поступков, сколько ни старалась. Когда ты слышишь фразу «я люблю тебя» — это не значит, что тот, кто ее сказал, ждет от тебя каких-то обязательств. Она же не просила его жениться на ней, а всего лишь пробормотала что-то ласковое в разгар поистине крышесносного, грязного секса. Вряд ли это должно было послужить поводом, чтобы мчаться сломя голову через полстраны, лишь бы только сбежать от нее.
«Да чтоб тебя…» — мысленно выругалась Грейс.
Опять она занимается самокопанием.
Неожиданно из кабинета показалась голова Мэтта. Грейс отметила, что его глаза снова были красные и воспаленные. Она могла бы поклясться, что на нем был тот же костюм, что и накануне. В отличие от Адама, Мэтт выглядел намного старше своих лет.
— Ты не могла бы зайти на минутку?
Грейс взяла блокнот и пошла за боссом в его кабинет. Ее сердце заныло от боли при воспоминании о том, что произошло в последний раз, когда она была здесь. Шон приказал ей опереться на стол и вытворял с ней, что хотел.
Вот то-то и оно. Этот мужчина сплошь и рядом вытворял с ней все, что хотел и как хотел. Грейс все еще не могла избавиться от ощущения его рук на своих бедрах, когда он толкался в ее киску своим большим членом. Шон наполнял ее собой, доводя до такого исступления, что она и думать забыла, какой одинокой чувствовала себя раньше. Для нее это было гораздо больше, чем просто секс. И это ранило больнее всего. Все, что между ними было, не имело для него такого же значения. Даже не близко. Она никогда его не забудет, а он, наверное, уже переключился на другую женщину.