Страница 4 из 31
— Сейчас придет горничная, поможет тебе переодеться к ужину. — Брендон указал рукой на приоткрытую дверь, — там твоя спальня.
— А ты…, - я запнулась, покосившись на дверь, ведущую в спальню.
— Моя в противоположной стороне. — Брендон указал на закрытую дверь за его спиной, на которую я изначально не обратила внимание. Я кивнула головой, в знак согласия и, глубоко вздохнув, задала мучившие меня вопросы:
— Почему ты взял меня в жены? Ты же знаешь, что я была невестой твоего брата?
— Почему? — муж пристально посмотрел мне в глаза, словно я должна была что-то понять, почувствовать…
— Скоро ты все узнаешь, — коротко бросил Брендон, продолжая сверлить меня нечитаемым взглядом.
В дверь постучали и в комнату заглянула моя горничная Бэтти.
— Извините, госпожа, — чуть заикаясь, стараясь не смотреть в сторону моего мужа произнесла она, — могу я войти и помочь вам переодеться?
— Да, конечно, — с готовностью откликнулась я, поняв, что рада появлению Бэтти. Общество Брендона тяготило меня, мне было не по себе от его присутствия и пристального, изучающего взгляда.
Я вошла в свою спальню, разительно отличавшейся от гостиной. Светлая и уютная, в спокойных голубых тонах, широкой кроватью с темно-синим набивным покрывалом. Светлый туалетный столик возле высокого окна, в которое приветливо мне машет зеленой веткой раскидистое дерево, пара кресел и незаметные дверцы в гардеробную, в которой уже развешана моя одежда.
Служанка помогла мне снять свадебное платье, и я переоделась в более удобный наряд, легкое платье кремового оттенка с открытыми плечами.
Брендон ждал меня в гостиной в застегнутой наглухо белоснежной рубашке, черных брюках и удлиненном фраке. Галантно подал мне руку, в которую я, чуть помедлив, вложила свою ладонь. Он задержал ее в своей. Горячие пальцы скользнули по моей коже, касаясь в робкой торопливой ласке.
— Нас ждут. Чего мы медлим? — решила я поторопить своего мужа, едва не выдирая свою ладонь из его цепких пальцев.
— Да, идем. У нас не принято опаздывать.
Праздничный ужин проходил в столовой, в узком семейном кругу, на котором, впрочем, присутствовал и Анри Гилай. Коула на свадьбе не было и леди Луиза вскользь заметила, что ее второй сын сейчас находится в столице, и неотложные дела не позволяют ему присутствовать на торжестве. Но ведь так для всех и лучше, не правда ли?
Брендон большую часть вечера молчал, вяло ковыряясь в тарелке, слегка пригубив вино. Впрочем, здесь я с ним была солидарна. В этот значимый для нас день мы менее всего походили на счастливых новобрачных. Когда ужин подошел к своему завершению, и мы встали из-за стола, леди Луиза пожелала всем счастливой ночи. При этом она так выразительно посмотрела на меня, что я почувствовала, как подгибаются колени и ноги не в состоянии сделать ни шага.
Мы вернулись в наши покои. В комнате царил полумрак, рассеянный светом ярко горящего камина. Небольшой столик, притаившийся между двух кресел, сервирован легкими закусками — фрукты и сладости, а ко всему этому бутылка золотистого вина.
— Я заметил, ты почти не ужинала, — мягко произнес Брендон, усаживая меня в одно из кресел, — перекуси, если хочешь, можем выпить вина. Оно местное, с наших лучших виноградников. Этот сорт поставляется к столу короля, и мы обычно его пьем только по особым случаям.
Брендон налил в бокал вино и протянул мне. Я ухватилась за тонкую ножку и слегка принюхалась, поднеся бокал к носу. Вино издавало чудесный аромат, источаемый от нагретых на солнце фруктов, с легкой цветочной ноткой. Брендон налил вино в свой бокал, и мы одновременно отпили напиток.
— Очень вкусно, — оценила я вино и сделав несколько больших глотков для храбрости поставила практически пустой бокал на столик, — а теперь ты расскажешь, почему женился на мне?
— Да, нужно, что бы ты все знала. — Брендон отвернулся от меня, уставившись на огонь, жарко пылавший в камине. Продолжил, с хрипотцой в голосе, медленно, словно выдавливая из себя слова:
— Я и Коул близнецы, рожденные в один день, но при этом между нами лежит огромная пропасть. Неизвестно, почему боги подшутили над нами, вложив в чрево нашей матери душу оборотня и разделив ее на две половины. Коул родился человеком, мне же досталась шкура волка.
— Что, я не понимаю? Оборотни исчезли несколько десятилетий назад, их истребили. Если и бывают случаи рождения таких детей, то им не дают права на жизнь.
— Ошибаешься, если у тебя есть деньги и влияние, то можно купить и жизнь неугодного для общества ребенка.
— Такого не может быть. — Я закусила губу, отрицательно покачав головой, — не хочу ничего знать, я не верю, ты разыгрываешь меня…
Брендон молча поднялся с кресла и стал расстегивать рубашку.
— Что ты делаешь? — Я вжалась в кресло, почувствовав, как жалобно звучит мой голос, — только не подходи ко мне.
Брендон стащил с себя рубашку повернувшись ко мне так, чтобы огонь освещал его фигуру. Я замерла, разглядывая его тело, сплошь покрытое жесткими черными волосами, скрывавшими мощный торс с развитой мускулатурой. Руки бугрились железными мышцами, таящими в себе силу, способную, крушить и убивать.
— Зачем я тебе? — я отвела взгляд от его фигуры, стараясь не смотреть в его сторону, не пересекаться взглядом. Несомненно, рядом со мною зверь, жестокий и опасный. Мне не вырваться, не убежать.
— Оборотню нужна пара, женщина, рядом с которой он не забудет, что рожден человеком, не даст окончательно превратится в волка. Мне нужна ты.
— Почему именно я?
— Ты моя пара, моя истинная, как говорили в древности. Я почувствовал это по запаху твоих волос. Коул привез твой локон, носил с собой, завернутый в платок, наполненный твоим ароматом, я не мог не почувствовать.
— Поэтому Коул отказался от меня? Просто потому, что ты решил, что я твоя пара? — воскликнула я, утопая в заполонивших мое сердце чувствах злости и возмущения, — если бы я не дала ему тот злополучный локон, то сейчас бы выходила замуж за твоего брата!
— Это ничего не меняет, мы все равно бы встретились. Я не смог бы жить с мыслью, что моя пара принадлежит другому. Ты не понимаешь, что значит встретить свою истинную. Это сводит с ума. Для одного из нас это закончилось бы очень плохо.
— Ты смог бы причинить вред Коулу? — изумилась я, ткнув в Брендона пальцем, — ты чудовище, неудивительно, что вас веками истребляли.
Брендон замер, разглядывая меня. Жесткий взгляд, казалось, проникал в самую душу. Слышала, оборотни могут считывать чужие эмоции, поэтому постаралась взять себя в руки и успокоиться, но нахлынувшую неприязнь скрыть не получалось. Брендон подхватил с пола рубашку и начал одеваться.
— Я бы никогда не причинил боль Коулу. — Произнес он глухим, хриплым голосом.
— А мне? Ты сможешь причинить боль мне? — Я с вызовом посмотрела на Брендона, сцепив руки, стараясь подавить охватившую меня дрожь.
— Истинная бесценна, за нее отдают жизнь. — Брендон упрямо сжал губы, стоя передо, словно ожидая приговора.
— А если я не хочу быть твоей парой, не хочу быть женой оборотня! Сама мысль о том, чтобы лечь с тобой в постель вызывает у меня ужас!
— В древних писаниях говорится, что истинная отвечает на зов оборотня. После консумации брака у нее возникает чувство любви и принятие своего истиного.
— Крнсумации брака не будет! — Я вскочила с кресла, выплевывая слова звенящим от напряжения голосом, — я запрещаю тебе приближаться ко мне. Я лучше выпрыгну в окно, сделаю с собой что-нибудь, но не дам тебе прикоснуться к себе. Я ненавижу тебя, ты чудовище!
Я задохнулась, от нахлынувших на меня эмоций. Брендон смотрел на меня, холодно и отстраненно, все эмоции схлынули с его лица, превратив в неподвижную маску.
— Я не трону тебя, — сказал он тихо, — можешь спокойно спать в своей спальне.
Брендон ушел, я осталась в одиночестве.
4
Прежде чем лечь в постель я закрыла дверь спальни на щеколду, а после, подумав, с усилием пододвинула в притык к двери массивное кресло. Подошла к окну, выглянув в него и убедившись, что оно находится достаточно высоко, что бы ко мне могли проникнуть с наружной части дома, я, быстренько переодевшись, легла в постель. Долго не могла уснуть, прислушиваясь к посторонним шорохам. Где-то вдалеке протяжно завыла собака. Надеюсь, что собака, а не мой новоиспеченный супруг совершает вечерний променад вокруг усадьбы.