Лучник в чёрном

— Обещаю.

— И передать в его руки княжество, когда он вырастет.

— Я не могу это пообещать за Лану.

— Значит, пообещай за себя, а потом и на жену повлияешь.

Деян напрягается и раздумывает, потом все-таки кивает и соглашается.

— Обещаю.

— Иди. Лес тебя выведет.

— Хочу спросить. Как же вы в том доме жили?

— Детское колдовство над людьми. Им теперь кажется, что они там всегда жили.

— Почему же вы не спасли Самбора? Я думаю, вы бы могли.

— Мне не все ведомо, а иногда лучше не вмешиваться в судьбу, чтобы не сделать хуже.

— Спасибо вам.

— Поспеши лучше.

Деян выходит и проходит до лошади, закидывает лук и ведет лошадь. Он немного проходит по памяти, однако в глазах начинает мутнеть. Голова раскалывается от невыносимой боли, и он останавливается, хватаясь за голову.

Деян падает, понимая, что ведьма снова их обхитрила. Он видит чью-то темную фигуру, а потом слышит крик ведьмы. Что это? Он ничего уже не понимает.

Ведьма же не хочет просто так помогать, все они ей надоели. Она выходит из дома, чтобы посмотреть на влияние заклятия. Она замечает, как Деян останавливается, но лучше бы она посмотрела назад. Она чувствует, как кто-то резко схватил ее сильными холодными руками. Он кусает невероятно больно. Ведьма оборачивается и видит упыря, который когда-то был человеком. Человеком, которого из-за любви к Милане убили. И ведьма помнила его наивное лицо, но, как оказалось, упырь тоже запомнил лицо убийцы.

Ведьма вскрикивает от боли. Ничего из заклятий не действует на эту тварь. Сжечь бы его, но кругом темно, а единственную находящуюся рядом душу она сейчас усыпила…Теперь…

Ведьма долго мучается от боли, не умирает и долго-долго кричит. Но потом и на это нет сил, все плывет, а затем исчезает…

Упырь ложится рядом со своим убийце. Больше нет смысла куда-то идти, он закрывает глаза, сворачивается калачиком и засыпает навечно.

***

Лана оттягивала, как могла. Сразу она сказала, что нужно отдохнуть. Потом, что навести порядок в городе. Но на четвертый день нетерпеливые князья решили, что терпеть друг друга больше не могут. А, значит, нужно выбирать достойнейшего.

Конечно, Лана попыталась снова их утихомирить, но, видно, они слишком устали друг от друга. Так что пришлось начинать, но хотя бы днем. Утром у нее дело, конечно же.

Они собираются в полдень большой оравой (тут их явно больше, чем двадцать семь, наверняка и сыновей притащили, чтоб шансов заполучит княжество было больше), наблюдая за Ланой. Девушка поднимает лук и выстреливает в одно из деревьев.

— Тот, кто попадет в мою стрелу или рядом с ней и станет моим мужем.

— Невозможно, — загалдели они.

Лана поднимет лук снова, прицеливается и стреляет — попадает почти в тоже самое место.

Князья почтительно замолкают. И начинают свои бесплодные попытки, а чтобы продлить свое удовольствие. Лана предлагает им повторять свои попытки поочерёдно, пока кто-нибудь не попадет. Лана еле сдерживает улыбку, наконец, они почувствуют себя униженными. Пусть мучаются — они даже не дали ей ощутить горе потери. Даже, когда горел погребальный костер, она видела их самодовольные улыбки.

— Может, продолжим завтра?

Они не сопротивляются, молча расходятся. Лана же некоторое время стоит в одиночестве и сморит на утыканное стрелами деревья, некоторые даже в траву попадали. Но где же Деян? Неужели ведьма может убить просто так? Она ведь должна понимать, что, захвати власть один из этих князей, ее внуку не сдобровать. До чего же Лана опустилась: надеется на помощь ведьмы, отправила любимого в ее лапы.

— Лана, — зовет знакомый голос, на который откликается, — Давай поговорим.

Святозар останавливается рядом с ней, уперев руки в бока и осмотрев стрельбище.

— На что ты рассчитываешь? — он обводит рукой вокруг.

— Деян должен понять.

— Куда ты его вообще отправила?

— Получится — расскажу, — хитро улыбнулась.

— Как знаешь, — он замолкает и еще смотрит на стрелу Ланы. — Я об отце и брате хочу поговорить.

— Зачем? — Лана скованно замирает.

— Вы ведь обещали.

— Обещал Самбор, но не я. Не хватит ли убийств? Заставь их работе на земле…больше пользы будет.

— Да ты из ума выжила! — горячо выпаливает он. — Неужели не хочешь отомстить?! Я ненавижу их! Он убил мою мать!

— Хватит. Успокойся, — она медленно поднимает руки и хочет его обнять, но он скидывает ее руки.

— Ты не прикажешь их убить? — а в ответ на это лишь отрицательное покачивание головой. — Ты сказала свое слово.

Он поднимает лук, стреляет и попадает ближе все из князей, но все еще недостаточно близко.

— Не зря ты меня учила. Я стреляю уже намного лучше. Но это не реально для нас, — он с ненавистью бросает лук. — И Деян твой не попадет.

Лана застывает, а по щекам текут серебристые слезинки, не видные в сумерках.

— Прости, — но он отмахивается и от этого.

Почему он не понимает ее? Неужели не хватит смертей по ее вине? Не хватит ли жестокости? Но Святозар идет туда, где держат пленных. Дружинники, охраняющие по воле Ланы, останавливают его.

— Мне кажется, вам лучше меня пропустить, — начинает Святозар, — княгине Лане не очень понравится, если вы не пропустите меня. А я здесь по ее поручению.

И они его пропускают. Святозар находит Бронислава с Брячиславом спящими. Они связаны, побиты, но синяки уже стали проходить и посветлели. Они заметно отощали, синяки залегли под глазами, одежда свисает лохмотьями, оба грязные. Он достает небольшой кинжал, быстро вонзает в сердце отца, затем достает и прокалывает сердце брата. Они даже не приходят в сознание. Совсем не мучаются. Новый князь смотрит, как кровь стекает по кинжалу и вытирает его об их одежду. Сам же он совсем не испачкался. Он выходит, кивнув дружинникам, мол, спасибо.

***

Лана уже много оправданий выслушала от дружинников. Впрочем, она их наказывать не собиралась. Виноват все-таки Святозар. Она просто сменила их на посту. Но вот что делать со Святозаром.

— Почему? Ты мог…

— Что? Ты сказала мне уже все, что хотела, вчера.

— Сегодня я уведу свое войско, князь Святозар.

— Я не власти хотел, — замер от обиды.

— Но получил.

Они грубо замолкают, но продолжают сверлить друг друга взглядами. Не выдерживает первая Лана, она закрывает лицом ладонями и мотает головой, словно что-то отрицает. Потом хватается за волосы, но все же начинает говорить, не глядя на юношу:

— У меня, как и у тебя, есть повод ненавидеть Бронислава…

— Даже больше, чем у меня, — перебивает. — Вот поэтому я тебя не понимаю. Ты хотела мести и получила ее.

— Мой дядя, человек заменивший мне отца, умер по моей вине. Я принесла войну, сбежав из дома так глупо и необдуманно. Я приказала Деяну отправится к человеку, который меня ненавидит, чтобы помочь мне. Я приказала убить тех дружинников, что рьяно сопротивлялись нам, но не погибли в бою. Я приказала убить тех пленных, что не сидели спокойно. Я позволила грабить город, насиловать своему войску. То, за что я хотела отомстить, я позволила сделать с женщинами этого города! Самбор бы такого не допустил! — с каждой фразой гнев ее нарастал. — Так что стоило сохранить мне, мне убийце невинных, жизнь своим мучителям? Пусть бы мучились опозоренные, жили бы, как рабы. Корячились бы до смерти на земле.

Лана уже тряслась в гневе, а ошарашенный Святозар, не зная, куда деть свою боль и заодно руки, в отчаянии бьет по столу. Лана вздрагивает, затем встает и делает то, что не смогла вчера: обнимает его. И Святозар отвечает взаимностью. Но, как раньше, уже не будет. Они лишь оттянули неизбежное, к тому же, Лана собирается покинуть город, а Святозару достается место отца.

— Скоро князья проснутся и зашумят, — Святозар улыбнулся и отошел к стене, прислонившись. — Опять начнете стрелять?

— Придется, Святозар, придется.

Но где же Деян?

***

Деян проснулся, не очень понимая, сколько он спал. Но еще больше он задумался, где он? Домик ведьмы исчез, как и она сама. Действительно ли там была тень, а потом и крик ведьмы? Но Деян больше и не думал, а действовал: рядом так и паслась лошадь, на нее он и вскочил. Мужчина проверяет, не потерял ли он лук, и гонят лошадь. Он уже узнал, где они и куда ему нужно направляться.