Ферма. Бхаг До

— Ждите, — сказал команде. И хмыкнув, добавил: — Грамотно. Вернусь проверю. Считайте проверкой.

Скинув груз, протиснулся в подходящую нору и споро заработал локтями, коленями, продвигаясь в пыльный сумрак. Метров через десять замер, прислушиваясь и давая зрению адаптироваться.

Здание едва уловимо потрескивало, а может и показалось — отметил справедливо. Надо мной тонны обломков, с боков подпирают бетонные сломы, да куски отделки — в таком антураже словить пару глюков не возбраняется.

Под пальцами хрустнуло нечто мелкое. Позвонок. Следом — второй. А дальше лишь крошево и грязь. И спрашивается, почему только два? Нечто кармическое? Понимая, что начинаю терять контроль, закрыл глаза. Да хреном там по рылу — я почти на курорте, ползу в тишине и считаю мгновения. Угрозы нет — никто не ползет во тьме, чтобы оставить человеческий прикус…

В напольных развалах обозначилась котловина на десяток метров в поперечнике — вроде глубокой тарелки под куполом изломанных швеллеров и настила. Тело оценило гравитационный посыл и послушно скользнуло вниз под невнятное матерное хмыканье.

Уцепиться бы — воткнуть пальцы в любую щель и развернуться, загребая ботинками. Пласт мусора с насмешливым хрустом подался вниз.

Новая попытка. Сучье же везение…

Перевернулся, растопыриваясь. Два зацепа — два шанса, потому как в десятке сантиметров от лица переливались четыре коричневатых адхары. Прям на донышке, в уютной ложбинке, точно в материнских ладонях.

Выдох получился немного судорожным. Всосать пачку гео пока не готов — сперва своих таракашек одолею, а потом уже создам здоровую конкуренцию бойцам. Пусть обзавидуются.

Слова и мысли. Мысли и слова. А я ведь тяну время, завороженный темными переливами искр. Осознал и потянулся за сборщиком. Тускло мигнул индикатор — есть прием. А дальше в обратный червячный путь, пестуя легкую надежду, что аква не окажется в сущей жопе.

Под небом дышалось — если из банального. Хотелось наполнить легкие горечью и нихера не выдыхать. И серость уже не казалась серостью, а ровным теплым колером, радующим взгляд.

— Норма, командир? — прервал нирвану Замес.

Я в короткой инспекции оценил их успехи. Два обломка под углом, по типу бруствера, щиты по флангам и бдительные прямоходящие в центре композиции — сканируют прицелами местность. Накрыл бы их одной РГД, но вижу — старались. А принципы позиционной минимизации урона мы еще не проходили. Вне всяких сомнений, мое упущение.

— Собрал, — кивнул скупо. И скупо выдохнул. Подобрал камешек и технично закинул в укрытие. Даже попал. Крыса в недоумении потерла бедро. — Если что, это была граната, которых у врага больше одной. Выводы делайте сами.

— Сказал же, лучше по щелям заныкаться… — прошипел тощий. — И сами бы кинули, доской там…

— Толстый, я тебя слышу, — объявил устало. — Это первое. Второе, ты прав. И третье, засадить доской в командира идея заманчивая, но бесперспективная. Объяснить почему?

— Не надо, — твердо отказался тощий. — Лучше мне Замес объяснит.

Ива улыбнулась. Вот так и попадают в сети харизмы смены № 7.

— Выходим. До аквы еще пару часов. Должны успеть, — поторопил собиравшихся бойцов.

— Потрясающе, — не сдержалась медик. — Адхары…

— Смена № 7, - гордо сказала Крыса. — Мы лучшие.

И никто не возразил, включая меня. Мотивация — штука нужная, мне ли не знать.

Через час марша словили заминку в лице 7 сухих, двое из которых успели приобщиться к био — проще говоря, отожрались на зональном мясе и стали немного быстрее, сильнее, плотнее. Другими адхарами не пахло, что, учитывая спешку, нам на руку.

Приняли клокотавших тварей на щиты, и пока рваная плоть совершала акробатическое, подработали сталью. Отметил техничный выпад Фрау, насадившей на копье двоих и устоявшей на ногах, пока Ива, державшаяся подле кулинара, добила упырей. Командная работа, не иначе. Мне даже не пришлось расчехляться — максимум поправил пинком дергавшееся тело и вовремя отступил, когда Шест запустил сухой снаряд.

Четыре минуты на бой. Считаю и получаю моральное удовольствие.

— Четыре минуты, — сказал разгоряченным бойцам.

— Так быстро… — не удержалась Ива.

Ветераны скромно промолчали, но опять же успел заметить, как хлопнули ладони Крысы и Замеса. Им бы подумать о схватке с живыми — тем же Восходом, где злые людишки активно пользуют инструментарий смерти и проявляют смекалку в попытках истребить ближнего. Но то другая тема, да.

Минут на сорок ускорились, попутно тренируя выносливость в приближении к полной выкладке. Дело полезное, хоть и потное. По итогу достигли сигнальной отметки в заполошном дыхании и с раскрасневшимися лицами. Зато на комментарии при виде целевой точки сил уже не хватило, чему порадовался.

Что-то подземное — если сказать коротко. К примеру, заглубленный паркинг на несколько уровней, в который воткнули вселенский блендер и как следует перемешали. А может бункер, или очистные, или кто-то просто выкопал котлован, набив камнем и металлом. Мешанина обломков идентификации не поддавалась.

Но нам вниз. И этим все сказано. Хорошо хоть локация относительно открытая и услужливая память зря намекает на орду сухих, что любит подземные коммуникации.

Нам просто вниз.

Я прикинул вектор сигнала и быстро вычленил в хаосе обломков кусок бака с торчавшими зубьями труб. Почти на дне, ближе к центру воронки. И почти не сомневаюсь — бак не цель, а лишь отправная точка, под которую требуется углубиться.

— Крыса, — окликнул. — Смотри.

Она покивала, осмотрела склон и хмыкнула:

— Да на раз.

Облегчая ей задачу, соорудили импровизированную подвеску из мотка альпинистского тросика, который входил в обязательный комплект к выходу. Метров 20 она проскользнула на подстраховке, лишь пару раз чувствительно приложившись к обломкам и радуя нас злобным шипением. А дальше склон приобрел благородную отлогость и требовалось просто внимательно смотреть, куда ставить ноги, прыгая через завалы.

Крыса справилась. Показав нам большой палец, хотя могла и другой, смело нырнула в неприметную щель под баком — вроде фокуса, вот стоит, а вот пропала. И тишина над чернотой провала, если не считать дыхания смены, наполненного тревожными нотками.

Я присмотрелся к ущельям улочек. Никто не спешил нас убивать, хотя в бесконечности трущоб опять стреляли. И по нервам царапала неопределенность — сбоившие чувства видели опасность в клетях окон, да покосившихся стенах, чуйка и функция аргументированно возражали. Окстись, Джимми, сконцентрируйся на задаче.

Крыса вернулась минут через пятнадцать, когда Фрау уже устала бороться с желанием призвать всех к спасательной операции. А Ива стоически промолчала, что по мне немного странно.

Выдернутая со дна мелкая фонтанировала радостью. Потрясла передо мной сборщиком, сплюнула и сдернула со спины неучтенный рюкзачок:

— Нычку… Тьфу ты бл… Грязь. Нычку нашла. Там, короче, комнаты и жутенько так, стремает конкретно — вроде на ухо кто-то шепчет. Сдохни, сдохни… Но я ж по делу, метнулась, проверила…

— Аква? — спросил я с толикой обреченности.

— Аква херня. Во второй комнате нашла лежку, и вот. — Она потрясла рюкзаком.

— Да не томи, — не выдержал Шест.

— Консервы. По полной.

Фрау накинула улыбку в 32 зуба. Нежданный Новый год, не иначе. А то и Ханука. Пока бойцы считали товар и задорно хлопали мелкую по плечу, я смотал веревку, упаковал и мягко передвинул автомат под боевой хват.

— Рядом тихо, — сказала Ива. — Я слежу.

И вроде для агрессии уже нет причины. Продвинутая дивчина. Надо бы пойти и сходу предъявить Амиго, чтобы уже случилось — крики, мелькание теней, стрельба и можно выплеснуть нервное, которое, сука, копится с завидным постоянством.

— Команда готова, — подхватил тему Замес. — Отвлекся на секунду, готов понести.

— Выдам, так не унесешь, — отметил философски. — Вы. На. Задании. Повторить!

— Мы не задании, — прозвучал нестройный хор.