Ферма. Бхаг До

Главный безопасник понаблюдал за извлекаемым хабаром и одобрительно склонил голову. Глянул исподлобья:

— Ты знаешь главное, Джимми. Улов отличный, тем более платили восходники, но Ферме нужны адхары.

Замес получил мое молчаливое одобрение и начал выставлять блистеры. Когда счет перевалил за сотню, Амиго сдался и выказал эмоцию. Жирную и непосредственную. Покосившись на внешнюю стену, точно хотел увидеть темное полотно зоны, вежливо спросил:

— Там еще живые остались?

— Вам хватит, — ответил коротко.

— Чет закололо. — Хриз выронил пару сапог и потер грудь, не отрывая взгляда от щедрого зеленого блеска. Не выдержав, добавил: — Но как, бл…?

— Шли, шли и нашли, — пояснил охотно.

Хмыкнув, Амиго подхватил винтовку, повертел в руках, примериваясь, и вскинул к плечу. Опустил, быстро проверил боевую часть, вновь поднял, примериваясь. Видно, что с оружием знаком, но скорее факультативно, в отличие от привычного шмалабоя. Как говорится, с чем родился, на то и фетиш.

— Неплохо, — выдохнул безопасник. — Норма с вас снята. Бессрочно.

— Согласен, — завороженно повторил Хризолит, держа руку над био. Еще бы передернул по-быстрому, для полноты картины, и можно считать возвращение смены № 7 запоминающимся.

— Выгружай, — напомнил Амиго. — Не будем задерживать команду. Им показан отдых.

Заботливый — не отнять. Но механические интонации портят впечатление. Хризолит, вздрогнув, уцепился за первый тюк и замер, поскольку Шест соблаговолил выдохнуть.

— Ферма благодарна, — сказал кшатрий.

— Но капля в море, это капля в море, — закончил я и не услышал возражений. Боевой сегмент администрации получил немного товара, но планка общего дефицита по итогу снизилась незначительно. Так — заткнуть пару дыр и фальшиво улыбнуться в ответ на общественный негатив.

Тощий качнул полегчавшую Марту и сказал в пространство:

— А я это пер.

— Отдыхайте, — расщедрился Амиго на дипломатию. Его взгляд костлявый не сдюжил, потупился.

Лады, соглашусь — весовые категории разные. Но немного обидно и хочется накинуть постного на праздник фермерской жизни. Я вытащил из кармана подвеску с эмблемой восхода, изъятую у командира поста, и пришлепнул цацку к груди Хризолита:

— Занесите патронов с утра. Тех, что брал, и сколько не жалко.

— Оху…? — Хризолит мигом вернулся в интендантскую канву. — Количество скажи, а я подумаю.

— Занесут, — пресек торги Амиго. — Я скажу сколько.

Вот ведь падла от мира профессионалов. Толчком направив костлявого на дорожку, что вела к нашей обители, развернулся и не прощаясь зашагал прочь. Бойцы незамедлительно присоединились. Лишь Крыса напоследок оглянулась, выдохнула и рубанула:

— Пусть будет большая цифра.

Замес показал ей большой палец. А я… Ну что я? Улыбнулся скупо, и мелкая довольно засопела. Поставила точку и молодца.

Комнатки почившего Мастера достигли минут за двадцать. Спешить некуда, хоть тощий и порывался ускориться, дергая колесницу. Паре-тройке аграриев, двигавшихся встречным курсом, пришлось посторониться и затем добавить ворчливого в спину, когда отошли на порядочное расстояние. Но это так — издержки.

На подъезде к родному жилью, не сговариваясь, притормозили. В сумрачных изгибах теней светились желтым оконца — теплые провалы в уют и покой дома. Нет, поймите правильно — по корпусам достаточно отсветов, огни, порой, тянулись гирляндами, подсвечивая кладку. Народ жил, гулял и жег топливо в щедрой вечерней жизни. Но перед нами другое — точно долго бродили во мраке и вдруг нашли дорогу назад. Огни маяка, что зовут вернуться и обещают тихую гавань.

— Керосин изводит, — буркнул тощий и наваждение спало.

Марта послушно приткнулась в закутке у стены здания, груз перекочевал на наши плечи и щедрый шаг вынес на порог. Скрипнула дверь… И опять, сука, словили диссонанс — пробрало до отвисшей челюстей у отдельно взятого Замеса.

За столом в строгой позе восседал Паша. Перед ним тлела лампа, чуть колыхая облако света; парила эмалированная кружка. В углу тихо потрескивала буржуйка, радуя теплом. А Паша читал — оставил потрепанный томик на вытянутой руке и с задумчивым видом шевелил губами.

— Ты чего? — напрягся тощий, уйдя с порога вправо. Надо полагать, уклонился с линии прицела.

— Читаю, — смотритель обстоятельно заложил прочитанные страницы и закрыл книгу. — Вечерочка вам.

Не торопясь поднявшись, он в два приема допил чай, если верить аромату, подхватил рюкзачок и затолкал книгу в боковой карман. Дернул из-за стула уже свернутый спальник и выказал явное намерение с нами расстаться. Не прошло и минуты. Народ охренел, а я слегка удивился демонстрации профессионализма. В комнате не осталось и следа чужого присутствия.

Паша внимательно присмотрелся к Шесту:

— Пересчитывать будете?

— Позже, — очнулся тощий. — Но обязательно.

— Чайник еще горячий, — кивнул мужчина. Посмотрел на меня: — Все прошло спокойно. Лишние не лезли.

— Потому что внутри Паша, да? — усмехнулся я. У Амиго любопытный персонал, мне бы с ними познакомиться накоротке, во избежание.

Безопасник равнодушно пожал плечами и зашагал к двери. Вышел под общее молчание, разбавленное неопределенным сопением тощего. Костлявый самец не мог определиться, насколько пострадало его эго и за кем осталось заднее слово.

— Расслабься, — сказал я ему, пристраивая рюкзак на лежанке. — Готовьте бельишко и воду. Сполоснемся перед потерей сознания. Фрау намешай нам чего-нибудь питательного.

— Пойдешь вниз? Сейчас? — тревожно уточнил Замес, препарируя взглядом люк над спуском.

— А тянуть, только портить, — буркнул. В руку холодной тяжестью лег сервис-модуль. Функция окатила благодарным восторгом — перед ней оператор года и только так.

— Свисти ежели че, командир, — Шест отвернулся от распотрошенного рюкзака и отхватил короткий подзатыльник от резкой Крысы. — Да не, я серьезно.

— Бидон подними, — строго приказала мелкая, выказавшая неожиданную мудрость.

И я полез вниз, равнодушно отмечая болезненное дергание ран. Ступенька — высверк, ступенька — болезненный спазм, движение — и нет, сука, радости, только брыкание плотской оболочки. Наивное мясо, хоть и свое…

Под нехитрую мысль в стопы толкнулся пол тоннеля. С прибытием, Джимми. Луч фонарика метнул по стенам легкий желтый флер, что добавило тоскливых ноток. Но не за тем спустился — похер на стылую пустоту тоннеля, важен лишь шаг. А то и два — до гермоствора, а там глядишь и счастливый конец.

Кривая усмешка сама исказила мимику. Невольно провел рукой по лицу, стирая оскал, и терпеливо выждал, пока шлюз рывками уползет в пазы. Оборудование хрипело-гудело болезненными нотами — вроде горячечного бреда «щас сдохну, щас сдохну, щас…»

— А можно бл… не нагнетать, — попросил я у зала, слабо подсвеченного плафонами.

В операторской, само собой, ничего не поменялось. Разбитая, опрокинутая мебель, скрюченные тела, щедрые мазки черного и развороченная аппаратура — набор без пояснений, если вкратце. Хочешь пой, хочешь танцуй и это еще рассмотрены цивильные варианты.

— Техподдержка, — объявил я, после того как несколько секунд звенела тишина. Помогать машинерия не собиралась — даже намеком. Лады, тогда модуль в зал и пусть нештатное обосрется. Почти девиз…

Усталые злые мысли закончились, не успев толком порадовать. Шар, что с натяжкой именовался устройством, вспорхнул с ладони, описал короткую дугу и врубился в ближний ящик на полу, сиротливо помаргивавший оранжевым индикатором.

Коротко треснуло, осветив заскорузлый пол синеватыми росчерками. В глубине агрегата затрещало, и я невольно приготовился вдыхать ароматы паленой проводки. Но запахло пережженным сахаром, что несколько сбило предчувствия. А модуль, хорошо порезвившись в первом ящике, ворохом осколков упорхнул ко второму несанкционированном прибору и столь же основательно пробил корпус.

Если в целом — то уважаю. Техническая поддержка запредельного уровня — когда прибываешь на вызов, с порога заносишь пару наступательных гранат, укатываешься в коридор отсекая очередью шевеление клиента, пробиваешь с ноги, подавляя, и укоренившись перед дымящимся девайсом вежливо спрашиваешь: «Вы пробовали, включить-выключить?». А охреневший клиент медленно кивает. Полное взаимопонимание и панибратство.