Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 33 из 52



Красивой породистой внешности Федору Геннадьевичу досталось за весь род. Даже в своем возрасте боярин выглядел превосходно, хотя тех же наноботов не получал. Князь Юсупов курс прошел и самым своим верным людям через Ирину Руслановну, дружащую с Ингой Валентиновной Морозовой, их выбил. А Корякина в списке не оказалось, и это могло быть одной из причин его неприкрытой ненависти к нашему роду. Ведь это Романовы не раздают лекарство от старости всем желающим. Значит, мы и виновны.

Стоящие рядом с Корякиным люди, заметив, куда смотрит Федор Геннадьевич, стремительно покидали его компанию. Чуяли приближающуюся опасность в моем лице. Но при этом и отходили не так далеко, чтобы было нельзя услышать, о чем мы станем говорить.

А я шел не спеша, давая Корякину осознать, что сбежать у него не выйдет, не на глазах у всего благородного общества Саратовского княжества, после такого о какой-либо репутации в княжестве можно забыть. А ведь здесь присутствуют не только представители местной знати, но и гости из других земель. Так что в случае позорного отступления ни один князь не захочет принять к себе беглого боярина из Саратова.

Я видел, что постепенно Федору Геннадьевичу становится страшно. Не слишком полезно в его возрасте, но так и нечего было языком трепать, сейчас бы глазки не бегали, как у загнанной в угол крысы.

И я улыбался. Той самой улыбкой, которую использовал Руслан Александрович Демидов. Предвкушающий оскал хищника, уже увидевшего жертву и почти наяву ощущающего вкус горячей крови во рту.

Однако вместо того, чтобы устраивать побоище прямо на празднике, я спокойно подошел к боярину Корякину и заговорил:

— Добрый день, Федор Геннадьевич, — продолжая улыбаться, я окинул боярина оценивающим взглядом с ног до головы.

При этом любому, кто наблюдал за нами, должно было стать очевидно — результат этой оценки оказался крайне низким. И Федор Геннадьевич тоже это ощутил. Однако лицо все же удержал, хотя и избегал смотреть мне в глаза.

— День добрый, Дмитрий Алексеевич, — негромко ответил он, старательно не позволяя голосу продемонстрировать то напряжение, которое боярин на самом деле испытывал. — Позвольте поздравить вас с рождением первенца. Сын — это всегда волнительно, уж поверьте моему опыту.

— Да, это действительно так, — кивнул я, продолжая удерживать на лице ту же улыбку. — Слышал, что вы месяц назад обзавелись первым внуком. Радует, что будет, кому продолжать род.

Не произнесенная мной фраза «когда я с тобой закончу» повисла в воздухе. Федор Геннадьевич ее ощутил, он с трудом протолкнул ком в горле. Стоявшие неподалеку люди, с которыми боярин всего несколько минут назад вел разговор, негромко перешептывались, следя за нашими лицами и стараясь не упустить ни слова.

— Да, князь, род — самое важное в жизни истинно благородного человека, — произнес боярин. — Полагаю, я обязан перед вами извиниться.

Я демонстративно приподнял бровь, предлагая мужчине самому все сказать и объяснить. Причем тот факт, что мы стоим посреди заполненного людьми зала, также давил на моего собеседника. Боярин Корякин, наконец, тяжело вздохнул, набираясь смелости.

— Я предположил, что… — начал было Федор Геннадьевич, но его прервал возникший рядом князь Юсупов.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас пройти со мной, — произнес Эдуард Константинович.

Я кивнул ему, после чего повернулся к так и не произнесшему своих извинений боярину.

— Еще раз поздравляю с рождением внука, Федор Геннадьевич. Князь, я в вашем распоряжении.

Естественно, теперь, когда я не получил того, что боярин был обязан мне сказать, я формально могу предъявить ему свои претензии. И это было хорошо — пусть помучается еще немного, пока у него не появится второй шанс.

Ведь не важно, что ты хотел сделать. Важно, что сделал. А в сухом остатке остаются распущенные Корякиным слухи о моих изменах Виктории. И спускать подобное просто так, за пару слов, тем более не произнесенных, я не собирался.

Мы отошли с отцом моего зятя. Даже забавно в мыслях называть так Михаила Эдуардовича, с которым мы через столько подросткового веселья прошли. И все же это было именно так. Теперь моя сестра — княгиня Саратовская, и этого уже не изменить. Какие бы слухи ни пытались запустить бояре Юсупова, против клана Романовых им не тягаться.

Мы двигались вдоль стены, кивая окружающим людям, отвечая на короткие фразы и пожимая им руки. Наконец, Эдуард Константинович толкнул боковую дверь, замаскированную под участок стены, и жестом пригласил меня войти.

В комнате для отдыха гостей уже сидел на диване мой отец.



Алексей Александрович был крайне недоволен и не пытался этого скрывать. В руке князя Казанского дымилась сигарета. Судя по количеству потушенных в пепельнице окурков — далеко не первая за вечер. А значит, все очень серьезно.

— Садись, Дмитрий, поговорим с нашим новым родственником, — глава рода указал мне на свободное кресло, установленное между двумя диванами.

Опустившись на сидение, я устроился поудобнее. Князь Юсупов за это время занял диван с противоположной стороны. По нему было заметно, что Эдуард Константинович не рад этому разговору, но и держался при этом он с достоинством.

Алексей Александрович потушил окурок в пепельнице и вздохнул, не глядя на нас.

— Сегодня мне донесли, что в Саратовском княжестве считают, будто мой сын изменяет своей жене, только что родившей мне внука, — объявил отец негромким, спокойным голосом. — И где об этом говорят, Эдуард? На свадьбе моей дочери! Той самой свадьбе, о которой ты меня так давно просил.

Естественно, если бы между главами родов не было договоренности, ни о каком браке и речи бы ни шло. Это было ясно еще на помолвке. А вот о том, что князь Саратовский выступал просителем, а не равноправным партнером, я не знал. Да и откуда? Меня тогда в такие детали никто не посвящал.

— С Корякиным я разберусь, это мой боярин и моя ответственность, — ответил Эдуард Константинович. — Завтра он перестанет быть боярином.

— Завтра все Русское царство будет обсасывать новость, что мой сын изменяет своей жене, — возразил Алексей Александрович.

— А что мне сделать⁈ — чуть повысил голос князь Саратовский. — Отдать тебе свое княжество за то, что выживший из ума старик бредит во время приступа деменции⁈

Я кашлянул, привлекая внимание обоих князей.

— Вообще, конечно, хорошая идея со старческим слабоумием, — заметил я. — Но, как по мне, гораздо лучше будет опубликовать информацию о том, почему на самом деле решился на подобное боярин, и так не входящий в ваш ближний круг, Эдуард Константинович.

Князь Юсупов посмотрел на меня недовольно, но кивнул:

— Что за причина? — спросил он.

Я улыбнулся.

— Князь Муромский платит ему за то, чтобы боярин Корякин прикладывал усилия для расторжения нашего союза. Посмотрите на себя, князья, вы ведь в шаге от того, чтобы аннулировать брак. Так что своей цели князь Муромский добился: клин Корякин вбил. И озолотился на этом.

Я достал телефон из кармана и вызвал на нем меню «Оракула». Затем направил аппарат в висящий на стене телевизор.

— Вот что я обнаружил, — объявил я.

Искусственный интеллект показал карту Русского царства, затем подсветил множество точек на ней.

— Все это объекты клана Романовых, — пояснил отец.

— Да, — подтвердил я, и «Оракул» показал рядом с каждой небольшой портрет разных людей. — И вот это — сеть князя Муромского. Его осведомители и наемные вредители, как Корякин. Не так давно князь Муромский запретил своим Слугам отпускать дочь замуж за моего боярина. В ответ наш род свернул в его княжестве все дела. Однако главная причина ненависти князя Муромского пока что остаётся для меня загадкой. Могу лишь сказать, что именно он стоит за всеми нашими последними проблемами. Больше скажу, ему удалось собрать вокруг себя часть семей, которые растили нынешних Милославских, признанных Игорем Михайловичем. Для чего? Не знаю. Признаться честно, я не силен в дворцовых интригах.