Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 35



Надев футболку и домашние штаны, Полина вернулась на кухню и только тогда увидела на столе записку.

«Убери творог обратно в холодильник и возьми оттуда рагу (красный сотейник). У меня неожиданно концерт. Жди с цветами и следами помады от поклонниц».

Вот откуда он узнал про творог? И кто, вообще, в их семье старший? Пришлось послушно выполнять указания сына.

Даня вернулся, когда Полина уже поужинала рагу – у ребенка явно способности к кулинарии – и пила чай перед включенным телевизором. На экране мелькали лица, обсуждали какой-то забытый шедевр кинематографа, после которого этот шедевр покажут в полночь, а Полина думала о том, что пора ложиться спать, завтра за город к Нонне, яблокам и самовару. Пару дней пластиковые карты и культурное наследие как-нибудь подождут.

«Недавно были опубликованы дневники режиссера, – вещал с телеэкрана ведущий, – и вот что в них написано про съемки „Последнего шанса“…»

– Сладкое на ночь вредно, но тебе можно. – На стол перед Полиной легло красивое пирожное в бумажной коробочке.

– Гонорар? – поинтересовалась она.

– Он самый.

– Негусто.

– Давно не играл, подрастерял навык.

– Я так и подумала. Следов помады от поцелуев не вижу.

Полина смотрела на Даню. Сын был оживлен и доволен.

– Но ресторанный концерт прошел удачно, – сделала она вывод.

Он взял кружку, сел напротив и, налив себе чаю, подтвердил:

– Более чем.

– Аншлаг?

– Девушка.

– Все-таки поклонница? – она придвинула к себе пирожное.

Песочная корзиночка, заварной крем, свежая клубника, и черт с ней, с фигурой.

– Пока нет.

Ого, это что-то интересное. Девушек с ней никогда не обсуждали. Полина оторвала взгляд от пирожного. Глаза сына из-под длинной челки блестели. И смеялись.

– Она предположила, что я совершил крупное ограбление и теперь залег на дно, подрабатывая ресторанным музыкантом.

– В этом что-то есть, – произнесла Полина, кусая пирожное.

М-м-м… Божественно.

– Но я сделал тактическую ошибку. Одежда меня выдала. Ресторанные музыканты в таких шмотках не ходят.

– Девушка права.

«И вот это отчаяние и безвыходность режиссер изобразил в виде черной дыры, которая постоянно снится главному герою», – говорили в телевизоре.

– Какие депрессивные передачи ты смотришь на ночь глядя, – сын повернул голову к экрану.

– Больше ничего не показывают, – пожала плечами Полина. – К тому же мне в ближайшие дни по работе надо приобщаться к культуре.

– Спонсировать фильм?

– Нет, у нас культурное наследие. Памятники, музеи… что-то в этом роде. И я пока не знаю, что именно. Хотя, может, и кинематограф, я как-то в этом ключе не думала. Только сегодня на совещании озвучили задачу и срок дали неделю… Ладно, не будем о работе, когда есть такое пирожное. Насладимся им. Так что с девушкой?



– Ушла.

Глава 2

1

Поездка к подруге удалась. Выходные пролетели быстро, но голова все-таки успела отдохнуть. Вечернее субботнее чаепитие с самоваром под яблонями состоялось. Полина и Нонна сидели вдвоем, потому что наговориться вдоволь можно только тогда, когда никто не мешает. Витя – муж Нонны – это прекрасно понимал, оставив подруг и уйдя в дом смотреть футбол. А близнецы отправились гулять. У них была уже своя жизнь. И разные компании, потому что Нонна умудрилась родить за один заход и сына, и дочь.

– Где пропадают, – сокрушалась она, – не знаю. Да и оба уже выше меня. На вопрос, с кем, отвечают всегда одинаково: «С друзьями». Иногда мне кажется, что там есть что-то романтичное. Но я не вмешиваюсь.

– Понимаю как никто, – Полина добавила в чашку из маленького чайника заварки.

В заварку были добавлены листья смородины и малины, в итоге вкус у чая получился изумительный. А над головой – уже наливные яблоки. Такие только в конце августа бывают.

– Возьми с собой, – сказала Нонна, проследив за взглядом подруги.

– С удовольствием. Знаешь, время настолько быстро бежит, что я до сих пор не могу понять, как Даня успел вырасти, закончить университет, поступить в аспирантуру… смотрю на него, а в голове не укладывается. У тебя в запасе есть целый школьный год, лови его, потом уже придется отпустить совсем.

– Тоже об этом думаю.

– Мой тут на днях впервые рассказал о девушке, и это прорыв. Думаю, чем-то она его зацепила, если вернулся домой и под действием эмоций разоткровенничался. Все же молодость – это прекрасно. В зрелости не влюбляешься так, как в молодости.

– И когда ты в последний раз влюблялась? – подозрительно спросила Нонна.

– А я и не помню. Чем дольше живешь, тем больше опыт и рациональный ум перевешивают все остальное, – Полина покрутила в руках чашку. – Мне вообще кажется, что с годами я потеряла возможность влюбляться, тем более безоглядно. Так, как когда-то влюбилась в отца Дани.

– В него было трудно не влюбиться, – тихо сказала Нонна.

– Да, трудно, – Полина грустно улыбнулась. – А сейчас работа, работа, работа. Она заслоняет собой всю жизнь. Иногда мне кажется, что работа жизнь у меня крадет. Люди в выходные ездят на дачу, ходят в кино, живут. А я пишу медиапланы… Но попробуй лиши меня работы – и все. Через неделю будет не хватать ее ритма и напора. Даже сегодня ехала к тебе и размышляла на тему нового задания от председателя правления. Наверное, я не умею отдыхать.

– Этому можно научиться, – Нонна взяла из вазы печенье и макнула его в розетку с вареньем. – А что за задание?

– Спонсорство культурного наследия.

– Ого! Замах, однако.

– Вот и я о том же. Думаю, может, взять шефство над вашей музыкальной школой? У вас там самородков нет?

– Самородков нет, – засмеялась Нонна, – есть просто хорошие ребята.

– Боюсь, просто хорошие ребята мое руководство не удовлетворят. А, ладно, давай лучше есть варенье. Это какое, вишневое?

– Это – да. Но могу принести малиновое.

– Не надо, я и вишневое с удовольствием съем, – Полина подвинула поближе свою розетку.

2

Когда Дан был студентом и только постигал азы компьютерной лингвистики, он увлекся программированием. Не с такой страстью, с которой в юности увлекался музыкой, но с большим любопытством и многое изучал шире представленного в университете курса. И как-то так получилось, что завело его на некоторое время на тропу хакерства. Очень уж азартным занятием оказалось взламывание чужих кодов и паролей. Своего рода головоломка, которую предстояло решить. На пике этого увлечения Дан даже подумывал о смене специализации с лингвистики на компьютерную безопасность. Если знаешь, как взламывать, то можно придумать и как защитить. Такая вечная игра в кошки-мышки.

Однако любовь к лингвистике, победившая когда-то любовь к музыке, взяла верх и здесь. Свои знания программиста Дан использовал в написании программ, а хакерством заниматься перестал. Перерос, да и свободного времени не стало.

Он и так умудрялся охватывать неохватываемое: трудился в фирме над разработкой лингвистической программы, брал на дом переводы и писал диссертацию. В пятницу вообще пошел в ресторан – стал музыкантом.

И вот именно благодаря минувшей пятнице Дан решил тряхнуть стариной. Уж что-что, а найти нужную информацию он умел. И, возможно, для этого даже не придется ничего взламывать. Главное ведь что? Главное – знать, где искать.

Темноволосая девушка, выдвинувшая гипотезу про его сомнительные занятия, не отпускала. Дан помнил девушку в общем, как образ, какими-то разрозненными фрагментами. Помнил узкие ладони с длинными пальцами и черным лаком на коротких ногтях. И множество тонких серебряных колечек на пальцах левой руки. И брелок с фигуркой на цепочке на запястье. Какая это была фигурка – он не разглядел. Просто когда девушка поднимала руку, что-то поблескивало около чуть выпирающей косточки. Правая же рука была у нее абсолютно нагая, без украшений. А глаза – темные, и голос чуть севший, словно она много громко разговаривала. И волосы густые, рассыпанные по плечам, когда она их убирала от лица, фигурка на запястье поблескивала.