Страница 92 из 167
Но поскольку мы концентрируем свое внимание в основном на туристической привлекательности тех или иных уголков Америки, то расскажу-ка я лучше об одной досадной неприятности, приключившейся нынешней весной со штатом.
Заповедник Franconia Notch (Франконское ущелье) долгие годы привлекал множество туристов, желавших собственными глазами увидеть каменного идола Нью-Хемпшира – природный феномен, уникальное геологическое образование, очень похожее по очертаниям на лицо пожилого мужчины с бородой и в берете. Эта 12-метровая голова, сформировавшаяся 200 миллионов лет назад на одном из утесов парка, на высоте 400 метров четко просматривавшаяся на фоне неба, обрела широкую известность под названием «Горный старик».
Каменный профиль выгравирован на 25-центовой монете штата, изображен на указателях дорог, ведущих к заповеднику, запечатлен в многочисленных сувенирах, на T-shirts, чашках, игральных картах, автомобильных номерах. Он присутствует во всех туристских брошюрах. Специалисты, следившие за состоянием здоровья каменного старика, предупреждали, что разрушение его неизбежно, что это лишь вопрос времени. Штат пытался сберечь своего идола – увы, не сберег. В мае этого года, к великому огорчению распорядителей парка и тур агентств, популярнейшая достопримечательность внезапно обвалилась, в одночасье перестав существовать.
Из шести штатов Новой Англии только один почему-то оказался обделенным выходом к океану – Вермонт, «Штат Зелёных гор». Какой-то период (в XVIII веке) Вермонт был независимым государством и дух свободолюбия сохраняет до сих пор. В годы отмены рабства в стране Вермонт был единственным штатом, не выдававшим беглых рабов. Его жители укрывали их, давали приют и помогали переправиться в Канаду. В 1790-х вермонтцы специально с этой целью строили дома с глубокими просторными подвалами, снабженными двумя выходами. Такие дома сохранились по сей день.
Сегодня здесь живут тихой, спокойной жизнью, разводят коров и лошадей, варят сыр по старинным рецептам и сладкий кленовый сироп, который предлагают отведать всем гостям. Патриархальные селения рассеяны по склонам невысоких, округлых, будто нарисованных гор, сплошь покрытых кленово-березовыми или хвойными лесами. Небольшие фермы с мельницами и красными амбарами, характерные для штата крытые (на манер железнодорожного вокзала) деревянные мосты.
В этом идиллическом единении человека с природой и заключено особое, романтическое очарование штата, так непохожего на всю остальную Америку. Писатель-острослов Александр Генис весьма метко назвал Вермонт всеамериканским захолустьем, заповедником сельской тишины, идеальной провинцией. А всю Новую Англию – музем домашнего уюта, огромным национальным очагом, греться к которому приезжают со всей страны.
«Виды, звуки и запахи – все заставляет вас думать, что вы уже умерли и находитесь в раю. Но несмотря на то, что вы все еще живы, вы – в раю, когда вы в Вермонте», – не менее поэтично выразил свои ощущения другой писатель – американский, Чарльз Берил.
От штата Нью-Йорк на западе Вермонт отделяет большое длинное озеро Шамплейн, названное так в честь упомянутого выше французского первооткрывателя Samuel de Champlain. На этом озере в 1755 году французы построили форт Тикондерога. Именно здесь произошло первое столкновение американского флота с британским. С востока самая длинная река Новой Англии, Коннектикут, протекающая через три штата, отделяет Вермонт от Нью-Хемпшира. А в его подножии лежит Массачусетс.
Здесь, в небольшом полугородке-полудеревне Кавендиш (Cavendish) долгие18 лет жил и работал Александр Солженицын. Он купил 20 га леса, обнес участок забором, обустроил дом и поселился в нем с семьей, отгородившись от внешнего мира забором с воротами, снабженными видеокамерой. Кабинет у него был огромный, с 10-метровым письменным столом и с видом на лес сквозь широкие окна. Здесь он жил и работал вплоть до возвращения на Родину, здесь писал свое «Красное колесо». А на территории усадьбы этот бородатый старец вел образ жизни Льва Толстого, не гнушаясь простым сельским трудом. Но за пределы огороженной территории выходил крайне редко. С членами семьи писателя местные жители были лучше знакомы, их пути пересекались в основном в магазине, а дети учились в районной школе. Да и супруга, Наталья, ходила в колледж на курсы английского.
Вермондский отшельник – прозвали Солженицына окружающие, которых поначалу напрягало и интриговало такое соседство, а забор посреди леса попросту раздражал, мешая охотникам на оленей и любителям езды на снегоходах. Но после того, как русский писатель-диссидент пришел на собрание жителей Кавендиша, публично извинился перед ними за причиняемые неудобства и объяснил ситуацию, у людей не осталось к нему никаких претензий. Они даже вроде как его опекали. В одном из магазинов Кавендиша красовалось такое объявление: «Покупатели без верхней одежды или без обуви не обслуживаются. Как проехать к дому Солженицыных, указаний не даем».
«Конечно, не все его знали, но постепенно все стали понимать. Не из прямого контакта, а из внимания к семье прессы, важных людей, – вспоминает городской голова Кавендиша Ричард Свек. – Нобелевский лауреат работал в нашем городе, думал о России, ее истории, будущем. Это была очень интригующая концепция для многих из нас. Наша маленькая деревенская комьюнити – это Новая Англия, мы очень независимы, самостоятельны, предпочитаем спокойную деревенскую жизнь. Мы не привыкли к вниманию прессы. Ситуация была, прямо скажем, необычная.»
В 1994-м, перед отъездом в Россию, Солженицын в третий раз за 18 лет появился на городском собрании, обратившись к жителям поселка со словами благодарности за понимание и за то, что оберегали его частную жизнь. (Он говорил по-русски, а его сын, Степан, переводил.)
«Горожане подарили ему памятный адрес, это было как пожелание удачи на Родине, были маленькие подарки от Кавендиша, – рассказывал Свек. – Его сыновья наведываются сюда на Новый год, на уик-энды. Ведь здесь их дом.»
Журнал National Geografic Traveler назвал 50 самых красивых мест на Земле, и Вермонт в их числе. Кто бывал в этом штате осенью, не может забыть огненно-рыжие краски лесов, будто объятых пожаром. Кто приезжал сюда на зимние каникулы или в отпуска, с удовольствием вспоминает катание на лыжах, на коньках, на санях, на сноубордах с заснеженных гор и дивную зимнюю сказку: земля и деревья укутаны в белоснежный наряд и словно в вальсе задумчиво кружит снежный праздничный серпантин.
Желающих насладиться всем этим так много, особенно из штатов, не знающих зимы, что отели рекомендуется бронировать загодя. Горнолыжные курорты, такие, как Шугарбуш, Маунт-Менсфилд и Окемо, – это пробки на дорогах, переполненные мотели и отели, кафе и рестораны, очереди на подъемники. Но такие мелочи жизни никого не останавливают.
А вот самый север штата – настоящее царство Снежной Королевы. Вермонтцы иначе его и не называют: Королевство – дикое гористое место с множеством озер и речек, с плохими дорогами и редко встречающимся жильем. Летом озера похожи на кем-то вырезанные из голубого атласа кружевные салфетки, зимой они скованы льдом и укрыты толстым снежным одеялом. С наступлением холодов тут всё словно вымирает, промерзая до основания. Жители южной части штата, наведывающиеся исключительно летом в эти суровые края на рыбалку или охоту, шутят, что в Королевстве всего два времени года – август и зима.
Дома в горах и лесах строят соответственно климату, добротно и основательно, чтоб могли защитить от самой суровой зимней стужи, – из цельных круглых бревен, совсем как русские деревенские избы, да еще и с тройным пакетом стекол в оконной раме. И конечно с большой печкой, которая служит не только для обогрева, но и для приготовления пищи. Печкой отапливается и гараж. Иначе машину не то что завести, до лета не разморозить. Внутри такого дома тепло и уютно. И уж конечно нет бедности русских изб. Ведь это частные дома, стоящие на собственном участке леса, ущелья или склона горы.