Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 167



На Burning Man может попасть любой желающий, заплатив стоимость пропуска, ограничений не существует. А получив право въезда, позаботиться о себе заранее – подготовить транспорт, воду и еду на неделю, одежду, убежище для ночлега, генератор для электричества, материалы для арт-инсталляции, если он намерен что-то сотворить, способы вывоза мусора и т. д.

То, чем там занимаются, получило название radical self-expression. «Радикальное самовыражение основано на вычленении подлинного себя, обмене опытом, вовлечении других в общую художественную игру, – философствует Лари Харви. – Мы просим людей обнажить в себе нечто личностное, интимное, уникальное из их собственного опыта, и поделиться этим с остальными. Мы говорим: Город Черной Скалы – это и есть вы!»

Делать можно все, что угодно, пока не мешаешь другим – петь, плясать, закапываться в песок, висеть на собственной конструкции вниз головой, или разгуливать на ходулях, кататься на велосипеде topless, раскрашивать собственное тело или рядиться в причудливые туалеты – it’s up to you. Самовыражайся, сколько душе угодно. «Если вы хотите, чтобы у вас поехала крыша, – говорят участники фестиваля, – отправляйтесь на Burning Man. Возможно, это откроет вам глаза на себя самого и на реальный мир.» Они рассказывают о своем городе в пустыне только взахлеб, только в превосходных степенях.

Здесь нет наблюдателей и зрителей – одни участники. Здесь находят друзей с первых минут прибытия. Каждый новичок тотчас вливается в общий коллектив, становится его активной частью. «Аборигены» (те, кто ездит каждый год) знают друг друга по именам. Люди сюда съезжаются самые разные, их никто не отбирает, не сортирует, не устраивает конкурсов, и соответственно среди них есть и талантливые, и бездарные, застенчивые и наглые, но в том то и кайф, что все на равных получают право на самовыражение. Одни мастерят в одиночку, другие группами. Здесь процветает взаимопомощь и система подарков (купля-продажа запрещена в любой форме).

Здесь можно увидеть самодельные машины-мутанты – art-cars. Калифорнийцы во главе с Майком Россом как-то раз соорудили целый монумент из грузовиков и их деталей, назвав его Big Rig Jig. Кто-то создает скульптуры. Кто-то выстраивает целые композиции, арт-инсталляции, кто-то успевает поставить дом с подтекстом (скажем «Белый дом» с торчащим в куполе хвостом самолета) или просто нечто абстрактное, не поддающееся классификации, но необычайно выразительное. К примеру, Кейт Раденбуш соорудила потрясающую инсталляцию, 10-и метров в диаметре, из металла и красного зеркала, назвав ее Duel Nature («Дуэль природы») – сотворив подлинное произведение авангардного искусства.

Одним из лучших творений за все существование фестиваля считают работу бельгийского художника и дизайнера Арне Куинза – Uchronia, выполненную в технике «брусочного» плетения. Воздушная конструкция, похожая на гигантский замысловатый шалаш, пронизанный воздухом и светом. Автор окрестил ее «Посланием из будущего». С окончанием фестиваля «Послание» торжественно и с сожалением предали огню.

Рассказать на словах обо всем, что, а главное – как, творят эти изобретательные безумцы, невозможно. Я очень рекомендую читателю зайти на Google – Images, ввести «Burning Man» и приобщиться к их быстротечному счастью. Ужасно жаль, что их творения живут всего несколько дней, тогда как иные из них вполне могли бы стать украшением любого «стабильного» города. Сами участники фестиваля дали своим деяниям вот такое замысловато-витиеватое определение: фантасмагорическая реальность, анархо-пиратская творческая утопия.

На шестую ночь назначено ритуальное сожжение всего, что было создано за предыдущие дни, всего, что способно гореть, начиная с Burning Man. Это самый зрелищный и захватывающий день фестиваля, день языческого экстаза, буйства пламени, эмоций и адреналина. Все участники фестиваля собираются на площади Плая. Ритаульный праздник сожжения деревянной фигуры открывается театрализованным огненным шоу – около 300 человек танцуют с огнем в руках у ее подножья, выписывая на фоне ночного неба замысловатые и синхронные огненные фигуры.

Им на смену приходит шоу фейерверков, что само по себе – на фоне черного бархата ночной пустыни, необычайно эффектно. Деревянный человек, окутанный зеленоватым сиянием прожектора, последние минуты царит над городом-призраком. Еще миг, и раздается оглушительный взрыв. С четырех сторон, как вода из брандспойтов, вырывается жидкое пламя и единым огненным грибом взмывает ввысь. Под мистическую музыку, буйное веселье и дикие вопли полыхает и рушится Burning Man.

Затем поджигают еще одну деревянную конструкцию в форме нефтяной вышки – Crude Awakening («Резкое пробуждение»). Это зрелище воздействует на воображение даже сильнее, чем первое. У подножья вышки огромные человеческие фигуры, сплетенные из тонких прутьев – позы разные, но полные магической экспресии. Одна – девичья, с запрокинутой головой, с воздетыми, словно в буйном экстазе, руками и растопыренными пальцами. Другая – мужская. Фигура присела на корточки, протянув к земле руку, как бы собираясь запалить огонь. Третья подалась вперед и застыла в тревожном ожидании…



Роздается страшной силы взрыв, заглушающий все прочие звуки. А за ним снова огненный столб в самое небо, видимый на расстоянии в несколько десятков километров. Только на поджог Crude Awakening уходит 900 галлонов реактивного топлива и 2000 галлонов жидкого пропана. Жутковатыми силуэтами чернеют на фоне яркого пламени мистические фигуры, пока огонь не добирается и до них, озаряя их пустое нутро.

«Храм Прощения», всегда разный, ежегодно возводимый с неисчерпаемой фантазией и монументальностью, требует особого подхода – благоговейного, деликатного. Во время его сожжения не услышать воплей ликования. Вся многотысячная армия «поджигателей» замирает, будто в ступоре, и завороженно следит за тем, как пламя пожирает ажурную конструкцию. У кого-то на глазах слезы, кто-то, не стыдясь эмоций, всхлипывает… И сквозь эту напряженную тишину льется в ночи, как молитва, песня, исполняемая высоким женским голосом без музыкального сопровождения. «Храм Прощения» медленно догорает, чтобы на следующий год возродиться вновь.

А дальше идут в огонь творения членов фестиваля. Все горит и полыхает кругом. И так продолжается всю ночь. Наутро всё, что не сгорело, погружается в мусорные контейнеры, в вены, mobil homes, грузовики – все, до последней соринки, и исчезает вместе с людьми. Не остается ничего, что напомнило бы об их недавнем присутствии и об исторгнутых ими эмоциях.

2

Знойная Невада

Для любого американца штат Невада в первую очередь ассоциируется с Лас-Вегасом, самой громкой его славой, кормильцем и достопримечательностью. Неамериканцу вообще неважно, в каком штате находится «всемирная столица игорного рая». А ведь, помимо Лас-Вегаса, в Неваде интересных и весьма значимых мест предостаточно.

Природа штата живописна и сурова, потому как большая часть его территории приходится на пустыни. В центре – нагорье Большого Бассейна, на западе отроги хребта Сьерра Невада, на севере Колумбийское плато с гейзерами, южные районы граничат с пустыней Мохаве. Созерцать эти безлюдные ландшафты, облизанные ветрами и испепеленные солнцем из салона машины, овеваемого кондицонером – занятие увлекательное. Но жить в таких условиях конечно сложновато.

Складывается впечатление, что здесь, в страждущей пустыне, посреди голых, лишенных всякой растительности гор нет ничего, кроме перекати поле. Но это не совсем так. Вернее – не везде так. Во-первых, здешние пустыни это не Сахара. Они имеют свою флору, венцом которой можно считать их стражей – низкорослые деревья Джошуа, создающие особый, неповторимый ландшафт. А в зимне-весеннее время в ней даже преобладают зеленые тона. В штате более 200 естественных озер, в основном в северной его части, в горах Сьерра-Невады, покрытых густыми хвойными лесами. Там же находится и курортная зона на высокогорном Lake Tahoe.