Страница 29 из 61
Здесь, как мы знали заранее, одновременно проходит несколько десятков представлений, действующие лица которых обитатели Мирового океана – от арктических белых медведей до антарктических пингвинов. Скаты, морские коровы, тюлени, моржи, дельфины, касатки… За один присест на все – все равно не попадешь. Начать решили с самого зрелищного и грандиозного – с Show Shamu, с касатками.
Это было нечто! Многотонные, чернобелые, словно лакированные, туши до 10 м длиной с легкостью взлетали над бассейном, проделывали сложнейшие пируэты с тренером на носу или на спине, выпрыгивали полностью из воды, скользя по бетону на брюхе, как на салазках, заигрывали со зрителями, хлопая в ладоши… оговорилась – в ласты, и обдавая нас фонтанами брызг. Что было даже приятно, учитывая жару.
Вторая половина дня была отдана грешным развлечениям, которых, увы, лишен ЛосАнджелес, по крайней мере в радиусе 100 миль.
С востока от СанДиего, в отрогах безжизненных, иссушенных солнцем гор находятся индейские резервации, а значит – с недавних пор – и казино для вольных американцев, по своему размаху мало чем уступающие ЛасВегасу. Лидирует среди них Барона в ущелье с экзотическим названием «Дикая кошка» (Wild Cat). Вот тудато мы и направили свои стопы, оказавшись после получаса езды по безлюдному ущелью в оазисе зелени и цивилизации.
Барона – казинокурорт с огромной гостиницей, ресторанами, спасалонами, гольфплощадками, бассейном, музеем, магазинами, театром, конференцзалом, банкетным домиком для свадеб и т. д. Зайдя в необъятный зал казино, наполненный веселым перезвоном сотен слотмашин, мы тотчас забыли, что находимся не в ЛасВегасе. В гостиницу на Коронадо возвращались уже далеко за полночь.
На третий день у нас был запланирован Balboa Park, расположенный в 5 мин. езды от центра СанДиего. Парк огромен и живописен, в нем можно заблудиться на аллеях, уводящих в дикую природу. Там столько всего, что не осмотреть и за неделю: зоопарк; тематические сады, среди которых особенно хорош и экзотичен Японский, спланированный с чисто японской скрупулезностью; картинные галереи; четыре театра, один из которых воспроизводит лондонский Old Globe Theatre. (Представление артистам приходится прерывать, эффектно застывая на полуслове всякий раз, когда над их головами проносятся с ревом самолеты, поскольку аэропорт совместного военнопассажирского пользования совсем рядом.) Вдоль центральной аллеи El Prado выстроилось штук 15 музеев, оформленных в испанском колониальном стиле.
О San Diego Zoo были наслышаны давно. В первую очередь, что это один из лучших и крупнейших зоопарков мира, где обитателей содержат в таких идеальных условиях, что любой зверь, живущий на воле, им позавидует. На площади в 40 гектаров здесь обитает более 4 тысяч животных – около 800 видов, многие из которых занесены в Красную книгу. В их числе «гвоздь программы» – коалы и панды.
Для обзора можно выбрать туристический экспрессавтобус с гидом, сафариавтобус, подвесной трамвай на канатной дороге, поезд или трамвай на рельсах. Отдав предпочтение последнему, мы устроились в открытом вагончике под навесом, приготовившись к созерцанию экзотических животных, которыми так гордится зоопарк. И просчитались. Наш поезд скользил по живописным холмистым местам, щедро укрытым зеленью, периодически открывая взору просторные, такие же зеленые, но в основном пустые вольеры. И лишь из надоедливой трескотни гида, усиленной динамиками, узнавали, кто в каком вольере обитает.
На мой вопрос, а где же сами звери, гид индифферентно ответствовал: «Вам не повезло. Звери отдыхают после кормежки».
Пришлось довольствоваться стадом горных козлов, парой бегемотов, носорогом – то есть теми животными, которых мы с детства вдоволь насмотрелись в отечественных зоосадах. Частично компенсировало разочарование шоу с ужасно милыми дрессированными моржами. Бывает. Может, в следующий раз повезет больше.
18
Нормальные герои всегда идут в обход
Поскольку Сан-Диего – город пограничный, то самое время поговорить о перебежчиках из Латинской Америки. Нелегалы в Штатах – спасение для фермеров, предпочитающих бесправную и дешевую рабочую силу, и постоянная головная боль для правительства. Несмотря на титанические усилия, прилагаемые властями южных приграничных штатов и федеральным правительством в целом, просачивание нелегалов не только не уменьшается, но и напротив, с каждым годом растет. На какие только ухищрения не идут перебежчики, чтобы оказаться в Америке. Остановить их практически невозможно. Если им перекрывают крысиные тропы в одном месте, они прокладывают их в другом, демонстрируя завидную изобретательность.
Сухопутная граница между Тихуаной и Сан-Диего стала непреодолимой преградой для нарушителей благодаря резко увеличившемуся числу пограничников за счет национальной гвардии, укрепленному забору и камерам слежения. Неугомонные латинос нет-нет да пытаются перелезать и через высокую сетку разделительного заграждения, протянувшегося между Америкой и Мексикой. Иным это даже удается. Но они не знают, что за несколько миль от них, в прохладной тиши пограничного помещения сидит диспетчер, а перед ним десятки экранов, отражающих то, что видят камеры слежения. Спокойно понаблюдав за тем, как очередная группа смельчаков преодолевает преграду, диспетчер дает команду, указывая нужный квадрат, и в воздух поднимается вертолет или снимается с места дежурная машина с группой захвата…
Когда Америка начала кампанию по укреплению своих южных границ, шустрые операторы (проводники, перевозчики) начали рыть подземные ходы под границей до километра длиной. Совсем, как в знакомой нам песенке (из к/ф «Айболит 66»): «Ходы кривые роет Подземный умный крот. Нормальные герои Всегда идут в обход!» Когда их за этим занятием накрыли, а к границе подтянули дополнительные силы, появились новые лазейки, на сей раз на воде.
Власти были вынуждены произвести перераспределение человеческих ресурсов, перебросив значительно большее число офицеров с сухопутной границы на морскую и береговую службу. Теперь они просматривают океан сквозь очки ночного видения и преследуют нарушителей по песчаным дюнам пляжей вместо полей и пустынь. Пограничники устраивают засады, прочесывают близкие к границе берега, ловя нарушителей в момент их высадки с лодок и ботов, или подкарауливая очередной десант, добирающийся до берега вплавь.
Тогда морские перевозчики стали переносить места выгрузки живого «товара» все выше и выше на север – у берегов Лагуна Бич, Лонг-Бич, даже Лос-Анджелеса. Но и там их поджидала облава. Штурманы (pilots), как их называют пограничники, плывут еще дальше, добравшись уже до островов Каталина и Санта-Роза, и даже до Санта-Барбары.
Иногда, разоткровенничавшись, перебежчики начинают рассказывать о мытарствах, через которые им приходится пройти, чтобы добиться намеченной цели. В Los Angeles Times приведена одна такая, весьма характерная история.
28-летняя Эрика Солорио из Мексики вбила себе в голову, что она должна жить в калифорнийском городе Санта-Ана. Шесть раз операторы пытались перебросить ее с группами ей подобных через сухопутную границу, и всякий раз их заходы терпели неудачу. Тогда решено было переправить женщину по воде. Ее усадили на бот в Энсенаде вместе с 16 другими нелегалами. Стоял февраль.
– Было темно и жутко холодно, – рассказывает Эрика. – На операторах тяжелые утепленные пальто с капюшонами, а на мне под спасательным жилетом только тонкий жакет. Я мерзла и страдала от морской болезни.
12 часов маленький открытый рыболовецкий бот качало и бросало под порывами ветра с волны на волну, креня с одного борта на другой. В коротких промежутках между тошнотой и рвотой она отчаянно молилась. Наконец, лодка легла на дрейф перед Красным Пляжем в Кэмп-Пендлтон. «Прыгайте!», – рявкнул штурман.
17 иммигрантов поспешно и неуклюже перелезли через край шаткой лодки и окунулись в ледяной прибой. За 12 часов неподвижного сидения в скрюченных позах руки и ноги у них зетекли и не желали слушаться, но штурман подгонял: «Run! Run! Run!» Он наказал им, добравшись до берега, бежать как можно быстрее. Но на открытом песчаном пляже укрыться было негде.