Страница 18 из 121
Возмужала и его поэзия, всё больше в ней становилось гражданственности и патриотизма:
Из Дагестана на север уходили всё новые эшелоны. И не только с солдатами. Поставлялась нефть, строились бронепоезда, производилось нужное фронту оружие, бомбы, торпеды. Горцы помогали фронту продовольствием, одеждой, слали посылки.
Айшат Гаджиева вспоминала: «Мне было семь лет, когда папа на войну уходил. Мама в войну работала на фабрике по пошиву одежды в Хунзахе, в ханском доме ателье было, для армии шили перчатки, штаны, фуражки, кители-сталинки. В селе работа была — тяжёлый труд, всё отправляли, нам немного картофеля оставалось. Люди голодали».
Положение на фронтах становилось всё тяжелее. Началась блокада Ленинграда. Но с победой под Москвой появилась надежда.
Гамзат Цадаса писал:
Но на Кавказском фронте легче не становилось. Он приближался к Дагестану. Гитлеровцы рвались к нефти, грозненской и особенно к бакинской, путь к которой лежал через Дагестан. Нефть теперь можно было перевозить только по морю до Волги, но немецкие самолёты уже долетали и до Каспия. Несколько бомб упало на Махачкалу.
В горы забрасывали парашютистов-диверсантов, шпионов и агентов разных мастей. Немецкое командование надеялось организовать в тылу Красной армии повстанческое движение из дезертиров, уклонистов и недовольных советской властью. После «раскулачивания», «перегибов» и вала репрессий таких было немало. С ними боролись отряды, которые в горах прозвали «бандоловами». Эта борьба усилилась после введения в Дагестане военного положения, планы немецкого командования провалились.
«СВИНАРКА И ПАСТУХ»
Театр скрашивал тяжёлые будни военного времени. Кино горцы видели редко. Кинопередвижки не часто добирались до горных высот. Но один фильм заставил людей из отдалённых селений спешить туда, куда киномеханик всё же добирался. Фильм Ивана Пырьева «Свинарка и пастух» горцы полюбили как никакой другой. Когда театр и кино оказывались в одном месте, сеансы совмещали с представлением.
На стену вешали полотнище, киномеханик включал свой аппарат и принимался крутить ручку. Зрители сидели, стояли, смотрели с крыш, а мальчишки сидели на деревьях и телеграфных столбах. Когда фильм кончался, никто не расходился, требовали повторить, убеждая киномеханика, что не успели прочитать все титры, которые были на аварском языке, если фильм показывали в аварских районах.
Причиной особенной популярности фильма у горцев был его главный герой — дагестанский пастух Мусаиб. «Орел с далёких гор! Трудом своим упорным, неустанным одолевать преграды он привык. Он овцевод, питомец Дагестана! Гатуев Мусаиб — передовик!» — представляли его в фильме. Его замечательно играл Владимир Зельдин. Марина Ладынина, игравшая свинарку Глашу, горцам тоже нравилась. Любовь передовиков, встретившихся на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, и забавные перипетии их романа трогали всех. На то, что она была свинаркой, внимания старались не обращать, это животное не пользовалось у мусульман уважением, хотя некоторые говорили, что лучше бы она была, например, птичницей. Но считалось, что это символизировало дружбу народов, а птичницей, полагали горцы, она ещё станет, когда выйдет замуж и переедет в Дагестан.
Удивляла горцев и осетинская фамилия героя — Гатуев. Они знали одного Гатуева — Дзахо, автора популярной тогда книги про абрека Зелимхана. Гатуев был репрессирован и расстрелян в 1938 году, этого горцы не знали.
Горы, схватка Мусаиба с волками, приметы родного быта — всё грело душу горцев. Но особый восторг вызывало письмо, которое Мусаиб писал Глаше, вернее пел, а пастушок Гаджи записывал. Причём записывал на аварском языке. Люди просили остановить фильм на нужном месте, чтобы подойти к экрану и лично в этом убедиться. И хохотали до слёз, когда в деревне у Глаши никто не мог это письмо перевести, даже полиглот — армянин: «Грузинский, армянский, азербайджанский знаю, этот не знаю».
Некоторые места поясняли артисты театра, а потом ещё и пели на аварском, в переводе Расула Гамзатова:
Фильм был светлым и оптимистичным: цветущая Москва, мирные сёла, смех и улыбки, любовь и надежда на счастье. И вдруг всё это закончилось, будто опустился тяжёлый светомаскировочный занавес.
Автор музыки Тихон Хренников вспоминал: «Одно время этот фильм доставил мне много неприятных переживаний. Сначала я влюбился в эту историю. Но когда мы уже заканчивали картину, началась война. Наши отступают, везде паника, уныние, а тут мы со своей любовью. Но всё-таки закончили фильм к сентябрю 1941 года. А потом как-то утром открываю “Правду”, а там статья Алексея Толстого, который пишет, что “Свинарка и пастух” — это потрясающий фильм, что там изображена наша, советская жизнь, за которую мы все сейчас боремся. И наша картина вдруг сделалась самой актуальной. Мало того, нас выдвигают на Сталинскую премию!»
Премию фильм получил, в стране ему не было равных по популярности.
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Это случилось в Махачкале. Война изменила многое, но отменить любовь, которая вспыхнула в сердце молодого поэта, не в силах была даже она. Это спасительное чудо было сильнее законов военного времени. Вечерами, забывая обо всём, Расул стоял под окнами очаровавшей его девушки, прячась за деревьями, чтобы её родители не заметили ухажёра. Он был счастлив, если удавалось увидеть хотя бы дорогой силуэт, а губы его шептали стихи, которые будто сами являлись, как награда за чистые светлые чувства.
24
Перевод С. Сущевского.
25
Перевод Л. Пеньковского.
26
Перевод Я. Козловского.