Страница 7 из 57
– Где ты пропадала? – спросила Аннора Мегги, когда девочка подбежала к ней. – За это время можно было выпить не стакан воды, а целое ведро.
Мегги рассмеялась:
– Я разговаривала с тем мужчиной, который вырезает из деревяшек красивые вещицы.
Аннора бросила взгляд на дом, а потом строго посмотрела на Мегги:
– Нельзя мешать человеку во время работы.
– А он сказал, что я ему не мешаю.
– Может быть, мастер Лавенжанс из вежливости не попросил, чтобы ты оставила его в покое.
– Нет, он со мной беседовал.
– Ну что ж, это очень мило с его стороны. И все-таки не стоит ему надоедать.
– Он сказал, что я могу приходить к нему, когда захочу, и смотреть, как он работает. И что, когда я вымою руки, мне можно будет потрогать красивые вещицы, которые он мастерит из дерева.
Первым побуждением Анноры было заявить свое решительное «нет» и запретить девочке делать то, что ей хочется, но мастер Лавенжанс и впрямь творит из дерева чудеса. Такой поразительной красоты Аннора в жизни не видела. Нет ничего удивительного в том, что Мегги так живо интересуется его работой. Глупо запрещать ребенку дружить с этим человеком только из-за соображений безопасности. Девочка и так ничего хорошего не видит в жизни. Запрет может сломить ее дух и притупить естественное детское любопытство и жажду новых впечатлений.
– Ну ладно! Когда вымоешь руки, сходи и посмотри на его работу, если уж тебе так этого захотелось, – наконец смягчилась Аннора. – Можешь поступать так и в дальнейшем, если мастер Лавенжанс не возражает. Только не донимай его слишком и не ходи к нему в мастерскую чересчур часто. И не лезь к нему с бесконечными разговорами.
– Ты знаешь, я люблю поговорить.
– Все не прочь поболтать, но не забывай, что мастеру Лавенжансу все же надо делать свою работу. Твой отец вызвал его сюда, чтобы он мастерил вещи для украшения Данкрейга.
– В Данкрейге и без того красиво.
– Да, я тоже так думаю, но…
– …и Доннел – не мой отец.
Хотя в глубине души Аннора тоже так думала, она не могла делиться своими сомнениями с Мегги.
– Доннел Маккей сам утверждает, что ты – его дочь.
– Он говорит неправду.
Аннора мысленно согласилась с Мегги, но не могла высказать свои соображения вслух.
– Мегги, когда умерла твоя мама, ты была еще совсем крошкой, – начала Аннора, хотя сама толком не знала, что можно говорить маленькой девочке, а что – нельзя.
– Этот человек – не мой папа! Я знаю, что он поцеловал мою маму, но это не значит, что он мой отец! – волнуясь, тоненьким голоском воскликнула Мегги.
Аннора порывисто обняла девочку и погладила ее по голове.
– Хорошо-хорошо, успокойся, иначе ты можешь заболеть. Ладно, он не твой отец. Я же не говорю, что ты лжешь. Просто у меня в голове не укладывается, как ты могла понять, кто твой отец, если в то время ты была совсем маленькой. Почему ты так уверена, что Маккей не твой папа?
– Потому что мой папа никогда бы меня не побил! И тебя тоже. Мой папа был очень красивый и веселый. Он часто смеялся и целовал меня.
Да, такое описание, безусловно, не подходило Доннелу.
– Но раньше ты никогда об этом не говорила!
– Я боялась, что он побьет меня. И тебя тоже. И еще я надеялась, что когда-нибудь он полюбит меня и станет таким же хорошим, каким был мой отец. Но он никогда не изменится. Он никого не любит. Этот человек просто не умеет любить.
В голосе Мегги слышалась такая неподдельная боль, что от сочувствия у Анноры сжалось сердце – ей были понятны переживания девочки. Мегги, по сути, была сиротой. Ее мать погибла, а отец скрывался, и если его поймают, то тоже убьют. Девочке нужна семья, а у нее вместо этого – Доннел Маккей. Аннора прекрасно сознавала, что, сколько бы собственной любви она ни дарила этому ребенку, она не в состоянии заменить Мегги родителей.
– Мегги, милая моя девочка, ты должна продолжать делать вид, что не сомневаешься, будто Доннел – твой отец. Ты меня понимаешь?
– Да, понимаю. Я знаю, что сэр Маккей очень рассердится, если узнает, что я не считаю его своим отцом, а я не хочу его раздражать.
– Вот и умница! Ведь мы с тобой понимаем, что это добром не кончится для нас обеих. – Мегги кивнула и виновато посмотрела на Аннору. – А сейчас давай закончим работу.
Мегги и Аннора вернулись к своим грядкам. Слова девочки не шли у Анноры из головы. Мегги, похоже, была твердо уверена, что Доннел – не ее отец. Аннора прекрасно понимала, что ребенок может принять желаемое за действительное и к этому ее может подтолкнуть тот факт, что она чувствует себя одинокой и несчастной, и все же Мегги не смогла бы так достоверно фантазировать на эту тему.
Мысли, высказанные ребенком, только подкрепляли собственные опасения Анноры. Законны ли права Доннела Маккея на владение Данкрейгом? Неужели мать Мегги была его любовницей? Анноре даже и думать об этом не хотелось – до того ей была отвратительна эта мысль. Аннора плохо знала Мэри и легко могла ошибаться на ее счет. Неужели эта вероломная женщина на протяжении многих лет обманывала своего мужа? Это оставалось загадкой, которую необходимо было разгадать. Сколько времени уйдет на распутывание этого клубка, неизвестно. Может быть, пришло время действовать более решительно? Пора перестать трусить. Аннора долго надеялась, что сумеет разузнать о причинах внезапного возвышения Доннела, расспросив об этом жителей Данкрейга, но Доннел позаботился о том, чтобы ей не удалось это сделать. Не так-то легко усыпить бдительность стражников и наводить справки о Доннеле, не возбуждая их подозрений. А это значит, что пора оставить надежду услышать ответы других людей на свои вопросы – нужно искать ответы самой. И не где-нибудь, а в Данкрейге.
Как именно она будет это делать, Аннора решила сразу. Верные Доннелу воины обычно постоянно крутились возле него, поэтому, зная, где в данный момент находится Доннел со своими людьми, она сможет без опаски обыскивать дом. Нужно только решить, с какой комнаты начать. Доннел придерживался строгого распорядка дня, и поэтому Анноре заранее было точно известно, в какое время ее кузен отправится в комнату, где он хранит свои бухгалтерские книги, а когда его там не будет. Вероятно, именно с этого помещения и надо начать поиски. Обязательно нужно позаботиться о путях отступления. Или придумать удачную отговорку.
– Зачем ты занимаешься такой ерундой?
Резкий мужской голос заставил Аннору вздрогнуть. Она смутилась, застигнутая врасплох, словно кто-то мог подслушать ее мысли. Ей стоило немалых усилий не показать, как сильно напугало ее внезапное появление Эгана.
– Мне нравится работать в саду, – сказала она, не поднимая глаз, чтобы нечаянно не выдать себя взглядом. – Это занятие приносит умиротворение, а также дает практическую пользу.
– Черная работа не для таких, как ты. Пусть этим занимаются другие девушки, а ты родом из знатного семейства, – сказал Эган.
– Да, разумеется. Если бы я позвала кого-нибудь, любая из девушек с готовностью взялась бы за эту работу, но дело в том, что мне самой очень нравится этим заниматься. К тому же полезно проводить время на свежем воздухе.
Аннора говорила тихо и спокойно, вглядываясь в побитое оспой лицо Эгана. Она давно уже усвоила, что дразнить и раздражать Эгана было так же опасно, как дразнить и раздражать Доннела. Она знала, что за мелкие провинности нескольких женщин Эган забил до смерти.
Аннора не могла понять, почему помощник Доннела такой жестокий. Если не считать рябинок на лице, Эган был довольно привлекательным мужчиной. Его карие глаза можно было бы назвать прелестными, если бы не их холодное выражение. Черты лица Эгана были крупными, но пропорциональными. Однако в гневе он был страшен. Его лицо менялось до неузнаваемости, поэтому Аннора старалась ненароком не рассердить его.
Лишь бы Эган не испытывал к ней интерес другого рода. До сих пор Анноре везло, и мужчина был не слишком настойчив, проявляя к ней внимание. Как это ни печально, она слышала о нескольких женщинах, которые имели несчастье ему понравиться. Эган не любил быть отвергнутым и без излишних церемоний просто брал, что хотел. Аннора боялась, что когда-нибудь ее постигнет та же участь. Она сомневалась, что Доннел хотя бы пальцем пошевелит, чтобы помочь своей кузине, и остановит насильника. И вряд ли накажет за это Эгана. Если бы не Мегги, Аннора сбежала бы из Данкрейга уже через несколько недель после своего приезда, когда Эган впервые бросил на нее похотливый взгляд.