Зеленоглазый горец

– Ты сдаешься? – спросил Джеймс, считая долгом чести предложить Эгану возможность выбора.

– Зачем мне это надо?

– Возможно, ты сможешь заслужить снисхождение, рассказав обо всех преступлениях твоего лэрда.

– Не думаю.

Неожиданная и внезапная атака Эгана застала Джеймса врасплох, и он заплатил за свою небрежность жестоким ударом меча в бок и меньшим по силе ударом в ногу. Однако у Эгана не было достаточного навыка воспользоваться замешательством противника. Мгновенно овладев собой, Джеймс набросился на Эгана, и исход битвы был предрешен. Когда бездыханный Эган упал на пол, Джеймс повернулся к Доннелу.

– Итак, ты сдаешься? – спросил он.

К его удивлению, Маккей сдался. Он бросил меч Саймону под ноги и без лишних слов позволил ему связать себе руки.

– Саймон, вы слышали все, что сказал этот человек? – спросил Джеймс.

– О да! Того, что я слышал, более чем достаточно. К тому же у нас есть дневник и свидетели. Этого хватит, чтобы снять с вас все обвинения.

– Дневник? Какой еще дневник? – спросил Доннел.

– Мэри вела дневник, в котором описала все твои злодеяния, – ответил Джеймс.

По выражению лица Доннела Джеймс понял, что он пожалел о том, что сдался. Было ясно, что, сдаваясь, он думал, что выпутается из сложной ситуации, пустив в ход свои дружеские связи или при помощи шантажа влиятельных людей. Теперь он понял, что на этот раз у него ничего не получится.

Когда Саймон и Эдмунд увели Доннела, Джеймс сел на скамью рядом с Аннорой. Большая Марта принесла сумку с целебными снадобьями и принялась врачевать его раны. Глядя на Джеймса с опаской, Мегги подошла к отцу, и он через силу, превозмогая боль, попытался ей улыбнуться. Однако Мегги по-прежнему смотрела на него с тревогой. И еще у нее в глазах было огромное любопытство. И Джеймс ожидал, что с минуты на минуту на него обрушится град вопросов.

– Кто ты? – спросила Мегги. – Ты ведь не краснодеревщик, правда?

– Нет, детка, я – сэр Джеймс Драммонд, бывший лэрд Данкрейга.

– Ты знаешь, а так звали моего папу. Он был женат на моей маме, когда мы жили все вместе. А значит, он – мой отец. Верно?

– Верно. Это значит, что он – твой отец. – Джеймс не видел смысла в том, чтобы уклоняться от этого разговора или перевести беседу на другую тему. Он подозревал, что его малышка не из тех, кого можно отвлечь от вопроса, который разжег ее любопытство. Не позволит она и отложить этот важный для нее разговор.

Было видно, как у Мегги изменилось выражение лица. Анноре стало не по себе, когда карие глаза девочки гневно сверкнули. После того как однажды Мегги призналась своей няне, что не верит, что Доннел ее настоящий отец, она время от времени вспоминала о бывшем лэрде, подозревая, что, раз он был женат на ее матери, он, вероятно, и был ее настоящим отцом. Аннора сочла нужным воздерживаться от каких-либо замечаний по этому поводу, потому что знала – Джеймс хочет сам рассказать дочери всю правду.

– Раз ты сэр Джеймс Драммонд, значит, ты мой отец?

– Да, это так.

– Почему ты ушел от нас с мамой? – спросила Мегги.

– Потому что Маккей убедил всех в том, что я убил твою мать, и меня объявили преступником. Разве ты не слышала эту историю?

– Да, я кое-что слышала. Но ведь это не ты ее убил.

– Нет, ее убил Маккей.

– Я так и знала! Он убил много, очень много людей.

– И что ты теперь намерена делать, Мегги, моя малышка? – спросил Джеймс. – Ты готова признать во мне своего отца? Или ты хочешь, чтобы мы еще обсудили это с тобой?

Мегги, кусая губы, пристально смотрела на сидящего перед ней мужчину.

– Так, значит, ты ушел не потому, что я была плохой девочкой?

– Нет! Мне пришлось уйти, потому что только так я мог остаться в живых, избавиться от обвинений, вернуть себе доброе имя и мои земли, – сказал он. – Я бы никогда не бросил тебя из-за твоих шалостей.

Мегги посмотрела на него внимательно и улыбнулась:

– Ну ладно!

Джеймс взял ее на руки, прижал к себе и поцеловал в макушку. Он почувствовал, как его душат слезы, но сдержался, потому что не хотел еще больше огорчить Мегги. Когда через минуту-другую она попыталась освободиться, он отпустил девочку, понимая, что ей нужно время, чтобы к нему привыкнуть.

– Не забудь потом полечить мою няню, Большая Марта, – напомнила Мегги. Она села рядом с Аннорой и ласково погладила ее по голове. – Не волнуйся, Аннора. Ты скоро поправишься.

– Да, милая, я знаю, – сказала Аннора и стала медленно сползать со скамьи, теряя сознание и погружаясь в забытье.

Джеймс вскрикнул и хотел подхватить Аннору, но, к его удивлению, его опередил Торманд. Он бережно взял Аннору на руки и понес ее по лестнице в спальню, а вернувшись, помог Джеймсу подняться наверх и отвел его в отдельную комнату. Джеймсу обработали, зашили и перевязали раны, а после этого он занялся самыми неотложными вопросами, связанными с Данкрейгом. Только через несколько часов Джеймс смог уделить Анноре все свое внимание.

– Ты виделся с ней? – спросил он Торманда, когда тот вошел к нему в комнату.

– Да, она сейчас спит. У Анноры нет серьезных повреждений, но она страдает от боли.

– Как вы могли позволить ей пойти в Данкрейг вместе с вами: ведь на ней живого места не было.

Торманд присел на краешек кровати и рассказал Джеймсу обо всем, что случилось за то время, пока Доннел держал его в плену.

– Разве ты не видишь, братец, что если эта девушка что-то решит, ее невозможно переубедить?

Мгновение Джеймс молчал, растроганный тем, на что Аннора пошла ради его спасения. Если она так рисковала ради него, если ради него превозмогала боль, значит, он ей по-настоящему дорог. Эта мысль наполняла радостью его сердце, хотя и смущала немного. Ему хотелось прямо сейчас увидеться с Аннорой. Но некоторое время из-за ран ему стоило отлежаться в постели. Джеймс лег поудобнее и принял решение: он никогда больше не отпустит от себя Аннору. Оставалось только надеяться, что и она не будет возражать против этого плана.

У Джеймса ушло два дня на то, чтобы понять, что ему придется хорошенько побороться, чтобы добиться того, чего он хочет. За два дня, пока у него была сильная горячка, Аннора появилась возле его постели только два раза. И Джеймс заметил в ней какую-то неуловимую перемену. Она держалась с ним как чужая, словно ей было неловко. Может быть, ей нужно время, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам и новому повороту событий? Джеймс старался убедить себя в этом, но тщетно: сердце подсказывало ему, что Аннора постепенно отдаляется от него.

Глава 21

– Неужели она замыслила побег?

В ответ Торманд только молча пожал плечами, и Джеймс бросил на него хмурый взгляд. Глаза брата хитро блестели, и этот блеск был хорошо знаком Джеймсу. Торманда забавляло то, как Джеймс пытается удержать женщину, которую любит. Так уж повелось у Мюрреев: их любимое развлечение – смотреть, как кто-то из братьев ухаживает за дамой своего сердца. Ну что же, пора научить младшего брата уважать старших. Тем более что Джеймс чувствовал теперь, что к нему постепенно возвращается сила.

– Где она? – спросил он, стараясь не говорить командирским тоном.

– Она в саду, вместе с Мегги, – ответил Торманд и широко улыбнулся, когда Джеймс осторожно встал с постели, но, чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за столбик кровати. – Тебе помочь? – спросил он, заранее зная, что Джеймс откажется.

– Нет, я прекрасно себя чувствую, – резко ответил Джеймс, изо всех сил стараясь не потерять равновесие.

– Разумеется, я в этом и не сомневаюсь, – сказал Торманд. – Но пока ты не в состоянии бегать за ней. Подумай, ты же не хочешь в буквальном смысле слова ударить перед ней в грязь лицом? Совсем не такое впечатление мужчина желает произвести на любимую женщину.

– Ну не могу же я прохлаждаться здесь и позволить ей убежать?

– Пока ты еще слаб и не оправился до конца от ран, она никуда от тебя не денется.