Зеленоглазый горец

– Ну, наверное, я просто задумался и не слышал твоих шагов. А в нашем положении такая небрежность и рассеянность непростительны. Наверное, пока я жил в Данкрейге, я утратил часть навыков, которые приобрел, годами скрываясь от людей. А как Мегги?

– Она спит. И принимая во внимание, что сейчас раннее утро, она проспит еще долго. Ночь ведь выдалась для нее неспокойной, не правда ли? – Аннора вдруг улыбнулась. – Малышка Мегги любит поспать. Ее из пушки не разбудишь. Удивляюсь, как удалось ее разбудить вчера ночью. Если каким-то чудом она проснется до того, как я вернусь, она подождет или позовет меня.

– Хорошо. Я не хочу, чтобы она проснулась одна в незнакомом доме и испугалась.

– Я до сих пор не могу поверить в то, что с нами случилось вчера. Мы были так близки к тому, чтобы узнать правду, освободить тебя от ложных обвинений. Вернуть тебе доброе имя и все, что принадлежит тебе по закону. И все из-за чего? Из-за того, что какая-то распутная служанка не смогла смириться с фактом, что ей отказали. Надеюсь, что она до сих пор привязана к кровати.

Джеймс улыбнулся и обнял Аннору. Надо же! После всего, что ей пришлось перенести вчера, когда Эган пытался ее изнасиловать, ее возмущает не бесстыдное поведение Эгана, а то, что Маб приставала к Джеймсу. Он боялся, что все больше и больше смиряется с жизнью изгнанника и беглеца. То, как Аннора негодовала из-за того, что кто-то смеет докучать Джеймсу, напомнило ему о том, что это нечестно, несправедливо и что он заслуживает большего. Он достоин лучшей доли, а ради этого стоит предпринять усилия, чтобы не перейти черту, отделяющую человека, объявленного вне закона, от самого настоящего преступника. Ведь эта грань такая призрачная. И Джеймс знал, что, вернувшись в Данкрейг, он был близок к тому, чтобы переступить ее.

– По правде говоря, я даже рад, что вчера вечером Маб еще раз попыталась меня соблазнить, – сказал Джеймс, желая поддразнить Аннору. Увидев, как она кривит губы, он поцеловал ее, весьма довольный тем, что ему удалось вызвать в ней ревность. – Иначе я бы не смог спасти тебя от Эгана. – Джеймс осторожно потрогал синяк на щеке у Анноры. – Больно?

– Нет, ничего страшного. Единственное, что меня тревожит, – это то, что тебе снова пришлось бежать из Данкрейга – на этот раз со мной и Мегги. Может быть, нам с ней лучше вернуться в Данкрейг? Или, может, мы с ней останемся прямо здесь?

– Нет, это не слишком хорошая идея, любимая. Я едва спас тебя от Эгана. В другой раз я могу не успеть. Я не могу и не хочу оставлять тебя там, где он может тебя найти.

– А как же сэр Иннес и твой брат? – спросила Аннора.

– Они вскоре узнают о том, что со мной произошло, что мне пришлось посреди ночи бежать из Данкрейга. Я говорил Большой Марте, чтобы она в случае необходимости разыскала их в гостинице. Как только выяснится, что мы втроем пропали, она сообщит им обо всем, что ей известно, обо всем, что она видела и что ей удалось подслушать. Очень хорошо, что пока за нами нет погони.

Аннора кивнула. Она собиралась что-то сказать, но в этот момент услышала, как ее зовет Мегги, и побежала к хижине.

– Мне нужно осмотреть окрестности, – крикнул ей вслед Джеймс. – Не уходите с Мегги далеко от дома.

Джеймс сообразил, что, поднимая крик в лесу, они подвергают себя опасности. Им следует вести себя как можно тише и незаметнее. Джеймс отметил про себя, что позже, когда он вернется в лачугу, нужно будет поговорить с Мегги и Аннорой о том, что нельзя вести себя шумно и кричать.

Хотя он до конца не отдавал себе отчета в том, что именно влекло его в ту сторону, куда он направился, Джеймс решил действовать по наитию. Наверняка к сегодняшнему моменту Маб или Эгана уже успели обнаружить, и нельзя терять ни минуты. Но в клане его приемной семьи было принято доверяться неосознанным порывам и внутреннему голосу. Он углубился в чащу, продолжая спорить с самим собой. Джеймс старался убедить себя, что он – не родственник по крови своим братьям, а это значит, что вряд ли он обладает даром, которым владеют многие из их клана. Однако несомненно то, что за годы изгнания его инстинкты, направленные на выживание, обострились. И сейчас они вели его вперед и вперед, в чащу леса, словно Джеймс знал, что там сможет найти что-то, достойное его интереса. Джеймс молился лишь о том, чтобы это не было погоней.

Как раз в тот момент, когда Джеймс, раздосадованный тем, что напрасно потратил время, собирался повернуть назад, он услышал чьи-то голоса. Скрываясь в тени деревьев, он неслышно шел вперед – туда, откуда доносились голоса, и наконец разглядел пятерых мужчин, которые поили своих лошадей. Джеймс лег на землю и пригляделся. Он предположил, что люди у ручья – из клана Макларена, на чьи земли Маккей недавно совершил набег. Во время этого набега был убит старший сын лэрда. Очевидно, Макларен послал этот отряд на разведку, чтобы в дальнейшем напасть на Данкрейг и отомстить за сына.

– По-моему, нам нужно выяснить, что там за суматоха у этого подонка Маккея. Эти сведения могут нам пригодиться, – сказал косматый и бородатый детина, лицо которого Джеймс не смог как следует рассмотреть.

– Согласен, но это слишком опасно. Его люди прочесывают окрестности, – сказал щуплый мужчина невысокого роста. – Сам видишь, Эллар, они хватают любого, кто им встретится – будь то мужчина, женщина или даже ребенок, – и допрашивают их. На этот раз нам не удастся затеряться среди пастухов.

Эллар задумчиво почесал бороду.

– Э-э, Робби! Я слышал, что они ищут какую-то женщину по имени Аннора.

– По-моему, это девушка, которая служит няней у дочери этого негодяя.

– Крошки с белокурыми локонами?

– Да. Только я лично всегда думал, что это ребенок Драммонда.

– Мой кузен Уил говорит, что так и есть на самом деле и что ему безразлично, что заявляет Маккей, – сказал низкорослый брюнет с каштановыми волосами, стоящий слева от Эллара. – Наш лэрд сделал ошибку, что не разузнал все об этом негодяе Маккее. Не сомневаюсь, что из-за этого нас застали врасплох. Поэтому и погиб бедный Дэвид.

– Я согласен с тобой, Йен, но я не дерзну сказать это нашему лэрду, – сказал Эллар. – А ты?

– Я тоже не осмелюсь ему это заявить, – пробурчал Йен. – Так что же мы будем теперь делать? Кажется, больше ничего уже нельзя разведать.

– У нас есть о чем рассказать лэрду. Кое-что мы уже узнали. Мы знаем, что ребенок, его няня, а также какой-то неизвестный краснодеревщик сбежали из Данкрейгской крепости и Маккей готов на все, чтобы кто-нибудь сообщил ему, в какую сторону они пошли.

– И еще мы расскажем Макларену, что повсюду шныряют люди Маккея, пытаясь разыскать беглецов. Похоже, он бросил на поиски всех своих воинов, а это значит, что крепость сейчас плохо охраняется, – добавил Робби.

– Ты уверен, что стоит говорить об этом лэрду? – спросил Йен. – Он находится на грани помешательства после смерти Дэвида. Он тотчас же призовет нас к оружию и, ни минуты не раздумывая, поскачет в Данкрейг.

Эллар кивнул:

– Знаю, и многие из нас не вернутся из этого военного похода. И все же у нас нет другого выхода. Мы не можем не поставить лэрда в известность. Тем более что вскоре Макларен сам про это узнает.

Мужчины сели на лошадей и ускакали прочь.

Сначала, услышав их разговор, Джеймс решил попытаться заполучить новых союзников, но потом передумал. Возможно, они с удовольствием присоединятся к нему в его борьбе против Доннела, но вместе с тем велика вероятность того, что они используют беглецов в своей борьбе против Маккея. Насколько Джеймс помнил, Макларен никогда не отличался здравомыслием, а сейчас, когда горе затмило ему разум, и вовсе не стоило рисковать. Поэтому, как ни велико было искушение открыться людям Макларена, Джеймс понимал, что ничто не заставит его поставить под удар безопасность Анноры и Мегги.

Как только воины из клана Макларена скрылись из виду, Джеймс бросился бегом к хижине. Он бежал туда со всех ног, понимая, что нужно спешить. Он сожалел, что оставил Аннору и Мегги как раз в тот момент, когда им нужно было держаться вместе и уходить отсюда как можно скорее.