Страница 49 из 55
— А куда ещё двести рублей испарилось? — Подозрительно посмотрела Тома в мои честные глаза.
— За древесину переплатил. Если внимательно присмотреться, то можно заметить, что все встроенные полки и гардеробная у нас из дуба. — Я присел рядом и приобнял свою женщину. — Ничего 5-го сентября товарищеский матч с ГДР, за который в случае победы будет премия. Тем более завтра я уезжаю на базу, а там деньги мне уже не понадобятся. Так что гуляем на всю двадцатку.
— Ещё телевизор надо купить, магнитофон, печатную машинку, а то у этой редакционной клавиша западает. — Тамара загнула три прелестных пальчика. — Кровать. Сколько можно спать на одном матрасе?
— Если будет так, как я задумал, то к декабрю всё необходимое купим, свадьбу нормальную сыграем, а платье свадебное я из заграницы привезу. Сейчас самое главное, чтобы в сборной получилось всё как надо.
— А что может пойти не так? У вас впереди матчи с Грецией и Финляндией. Неужели вы их не одолеете? У нас вся редакция просто уверена, что теперь сборная заиграет по-новому. Разве не так?
— Дело в том, что у нас в группе очень запутанная турнирная ситуация. — Я встал с дивана и прошёлся к встроенным полкам, на которых уже лежали книги, и стояла кое-какая стеклянная посуда. — Если мы греков обыграем, то сборная Венгрии потеряет турнирную мотивацию и запросто может свою игру сборной Финляндии отдать. Тогда на чемпионат Европы мы точно не попадаем. А это значит, что на нормальное свадебное платье денег не хватит.
— Ничего не понимаю, а как тогда быть?
— Только ты в редакции никому не говори. — Я оторвался от разглядывания приятных на цвет дубовых полок и, обернувшись, посмотрел в глаза своей ненаглядной невесты. — Мы со сборной Греции будем играть на ничью, а это гораздо сложнее, чем просто выиграть. Придётся в какие-то моменты либо себя сдерживать, либо наоборот срочно бежать в атаку и обязательно забивать.
— И почему так получилось? — Похлопала большими зелёными глазами Тома.
— Потому что кое-кто знатно накосячил, а нам теперь приходиться разгребать. Ничего, выкрутимся. Главное это верить в свою удачу и идти до конца.
В понедельник 3-го сентября в Тарасовку заехали все футболисты сборной СССР, которые не представляли «Спартак»: московские динамовцы Саша Бубнов и Николай Гонтарь, динамовцы Тбилиси Александр Чивадзе, Давид Кипиани, Рамаз Шенгелия и Виталий Дараселия, Сергей Балтача из «Динамо» Киев и Виталий Старухин из донецкого «Шахтёра». И уже в три часа дня Константин Бесков занялся тем, что умел делать лучше всего — тренировкой сборной страны.
По слухам, ходившим на базе, Константин Иванович очень сильно повздорил со Старостиным, обсуждая каждого кандидата. Но когда «Дед» показал Бескову — Кубок СССР, Кубок за победу на Спартакиаде и турнирную таблицу, где наш «Спартак» опережал на четыре очка идущее на втором месте киевское «Динамо», спор был окончен, ибо против реальных трофеев и достижений не попрёшь.
Традиционное для Бескова тренировочное занятие, основанное на игре в квадрат, закончилось мини-футбольным турниром для просмотра наилучших сочетаний футболистов. Больше всего опасений вызывала кандидатура 30-летнего Виталия Старухина. Родившийся в Минске крупный, с простоватым деревенским лицом, большеголовый и лысоватый футболист, который прекрасно играл этой лысой головой, не вписался ни разу ни в сборную СССР, ни в сборную Украины.
Но сейчас наша мини-футбольная четвёрка, Гаврилов, Романцев, Старухин и я, разрывала все остальные четвёрки подряд. Донецкий форвард играл так называемого столба, на которого мы постоянно навешивали, а Виталий, расталкивая соперника, в прыжке скидывал мяч головой под удар либо мне, либо Юре Гаврилову. Точнее только мне, так как Юрий Васильевич пока добежит в атаку, противник успеет на небольшом футбольном поле дважды сбегать в контратаку.
— Ну, как Никон? — Спросил меня Старостин, наблюдавший за тренировкой со стороны, когда на газон вышли две другие команды. — Как тебе «Бабуся» в деле?
«Бабусей» наш «Дед» назвал Виталия Старухина, которого именно так прозвали донецкие болельщики.
— Да хрен его знает, — не стал я петь дифирамбы форварду «Шахтёра». — «Столб» из него хороший. При розыгрыше угловых очень опасен. Может быть, Виталия выпустить на замену, когда соперник подустанет, и тогда его неважные скоростные качества нивелируются?
— Значит, в основе лучше выпустить Шенгелия? — Старостин кивнул на поле, где Чивадзе, Кипиани, Дараселия и Шенгелия вколачивали очередной мяч условному сопернику.
— Завтра устройте товарищескую игру — сборная СССР против дубля «Спартака» и по ходу игры попробуйте разные варианты. — Пожал я плечами. — Зачем зря гадать?
— Никон! Хватит прохлаждаться! Живо на поле! — Скомандовал Константин Бесков, и я без вопросов рванул на футбольную поляну.
Во вторник 4-го сентября на базу приехал народный артист Грузинской ССР Котэ Махарадзе. «Пока мяч в воздухе, коротко о составах», — улыбнулся я, вспомнив любимую фразу этого комментатора. Махарадзе должен был завтра вести репортаж о нашем товарищеском матче с Центрального стадиона имени Ленина, а сегодня, пользуясь случаем, посетил и сборную и своих земляков из тбилисского «Динамо».
Однако появившись на тренировочном поле, Котэ не ожидал застать странную картину. Когда он появился никто не бегал, не пасовал, не бил по воротам. А почти все футболисты стояли и слушали радиорепортаж из потрескивающих динамиков радиолы, вытащенной прямо на улицу.
— Здравствуй Котэ, — пожал руку комментатору Николай Старостин. — В Японии наши ребята в полуфинале чемпионата Мира с поляками играют. Пять минут осталось.
— Какой счет? — Заинтересовался Махарадзе. — И кто это комментирует? Почему не по-русски?
— Наши мальчишки пока ведут — 1: 0. — Ответил «Дед». — А почему комментарий на английском? Так пёс его знает, почему-то в СССР трансляции нет. Что там сейчас говорят, Никон? — Спросил Старостин и многие парни тут же уставились на меня.
«Всё же понятно», — подумал я, но всё равно начал переводить вполне добротную английскую речь:
— С мячом поляки. Богуслав Скиба проходит по флангу, отдаёт мяч на Кшиштова Франковски, тот делает обманное движение и резкую передачу в штрафную площадь. Нападающий Ян Янис устремляется на прострел, но голкипер Алексей Прудников выбивает мяч в поле. С мячом Черенков, Заваров, пас на Хидиятуллина. Советская команда готовит новую атаку. Удивительно играет советская команда, нужно же обезопасить тылы, зачем рисковать на последних секундах встречи? Мяч опять у Фёдора Черенкова, автора забитого мяча и лучшего футболиста сборной СССР. Какой прекрасный умный игрок, который может заиграть в составе любого европейского гранда.
— Чего, б…? — Не выдержал Георгий Ярцев, который уже прикидывал, кого придётся тренировать в следующем сезоне. — Пошли они в жопу! Хрен им, а не Черенок.
— Жора дай послушать репортаж! — Осадил Ярцева Старостин. — Ну, Никон, что там?
— Кажись всё, — пролепетал я, плохо расслышав комментатора из-за помех. — Победа, вроде?
— Почему всё⁈ — Возмутился Давид Кипиани. — Ещё целых пят минут играт! Давай второй гол мужики! Давай, генацвале!
— Всё правильно, — высказался Махарадзе. — Юноши играют по сорок минут тайм.
— Что же это такое, Константин Иванович? — Обратился «Дед» к Котэ Махарадзе, когда мы с парнями стали пожимать друг другу руки, мысленно поздравив нашу молодёжку с победой. — Мальчишки будут играть в финале чемпионата Мира и страна этого не увидит? Давайте напишем письмо в Гостелерадио и подпишем его. Я подпись поставлю, вы, Котэ, попросим подписать Николая Николаевича Озерова. Константин Иванович подпишет. — Старостин кивнул в сторону Бескова.