Страница 72 из 103
— Все старики мёрзнут, — пожал плечами Гарул. — Это холод могилы, от которого никуда не деться.
— Скоро зима. Будет ещё холоднее, — сказал я.
Гарул покивал седой головой, глядя слепыми глазами на язычки пламени в очаге.
— Дичь уходит, — продолжил я. — Еды всё меньше.
— Значит, зиму переживут только сильные. Всё как всегда, — философски заметил Гарул.
— Я хочу, чтобы все орки её пережили, — сказал я.
Шаман замолчал на какое-то время, погрузившись в собственные размышления. С ним такое нередко случалось, и я уже привык. Я терпеливо ждал, когда он соизволит ответить.
— Так не бывает, — отрезал он. — Орки рождаются, орки умирают, это закон природы.
С этим не поспоришь, конечно, но шаман, кажется, не понял, что я имею в виду.
— Даже эльфы умирают, — продолжил Гарул, и я почувствовал, как внутри закипает холодная ненависть.
— Если их хорошенько стукнуть, — рыкнул я.
— Все орки зиму не переживут. Не стоит об этом переживать, — произнёс шаман и пошевелил угли в очаге.
Я прикрыл глаза и выдохнул, пытаясь успокоиться. Я пришёл сюда не за тем, чтобы размышлять о неизбежной смерти и впитывать философию стоицизма в орочьем варианте.
— Ты напомнил мне об эльфах, Гарул. Об эльфах, которые будут зимовать в тёплых домах под защитой своих священных рощ, и которые не знают даже малой доли тех лишений, что придётся терпеть нам, — скривился я. — Там, внизу, они не знают ни голода, ни холода. И им не приходится долбить мёрзлый камень, чтобы похоронить умерших от истощения младенцев.
Шаман помрачнел.
— Я знаю, чего ты хочешь, Ундзог. Спуститься вниз, захватить их земли, и так далее, — глухо сказал он. — Но это всегда кончалось одинаково. Приходят их маги и жестоко карают всех. Прольётся большая кровь, Ундзог.
— Так помоги мне найти средство, чтобы этой магии противостоять, — потребовал я.