Страница 4 из 95
Там на скамеечке в полном одиночестве восседал мужчина в белоснежном мундире. Типичный любитель созерцать… Такие люди сейчас редко попадаются.
— Добрый день, Ваше Сиятельство! — поздоровался я.
— Фёдор Васильевич. — представился Шульский и пожал мне руку: — С чем пожаловали, Владимир Аркадьевич? Уж очень надеюсь, что не превращать мою охрану в кровавую пыль?
О! С чувством юмора? Уважаемо.
— Нет, Фёдор Васильевич. Я по очень личному делу. — я сел рядом с Графом: — Скажите, как вы относитесь к Дмитрию Галыгину?
— Если не учитывать, что он укрыл очень важные данные, то я отношусь к нему, как к человеку, который безусловно заслуживает уважения. А, к чему вы про это спрашиваете?
— Дело в том, что я хотел бы попросить вас больше не приходить к нему. Он уже старый и… Для него воспоминания о тех событиях крайне тяжелы.
— Тяжелы? — хмыкнул Фёдор Васильевич: — Скажите, Владимир Аркадьевич, а вы в курсе, почему я отправляю оперативников к Дмитрию Никифоровичу?
— Потому что он тайно похоронил внучатого племянника?
— Нет. Потому что Дмитрий Никифорович не понимает, что это… грубо говоря — не его родственник. А если ещё грубо говоря, то Ахиллес — не человек.
— Всё верно. Это персонаж из книги.
— Хех… — Шульский усмехнулся: — Люблю людей с чувством юмора. Но вы и сами уже всё выведали, не так ли?
— Отчасти.
— Мне-то не врите. — хмыкнул Граф: — Владимир Аркадьевич, уж не знаю, какие цели вы преследуете… Но если хотите найти Ахиллеса, чтобы по его образу и подобию создать аналог — смысла ноль. Ахиллес — не оружие.
— А, что тогда?
— Знать бы… — задумчиво произнёс Шульский: — Когда-то давно… когда я ещё занимался медицинским оборудованием — ко мне обратился один старик. Сказал, что отдаст всё, если поймёт, как скрестить духа и человека. Я тогда покрутил пальцем у виска и сказал, что это невозможно. Через двадцать лет ко мне пришёл ещё один человек и сказал, что уже есть готовый прототип. Только вот, надо бы его в Варшаву перевести. Да так, чтобы никто не видел.
— И, что вы ответили?
— Послал его со скандалом, куда подальше! Вот ещё! Буду за бумажки родину предавать? Естественно я обратился в Охранку и всё им рассказал.
— А вы… — я указал на ряд чёрных машин.
— Я раньше местным Главой у них был. Но сейчас уже дело прошлого. — пояснил Граф: — Так вот — начали расследование. Через месяц обнаружили Чёрную лабораторию. Правда, не мы… а Госпожа Фёдорова. Если вы студент, то наверняка слышали про Пелагею.
— Да. Она преподаёт у нас.
— Всё ещё? — удивился Шульский: — А она… Ну… До сих пор красотка? Помню, сколько у нас парней сохло по ней…
— Да-да, всё такая же. — с улыбкой ответил я, сразу же вспомнив аналогичную реакцию у Митяя: — И, что там дальше было?
— Нашли «гибрид». Мальчонка… Маленький совсем. Всего несколько месяцев отроду. Отдали в канцелярию, а оттуда под личную ответственность Галыгиным. Понимаете, у Дмитрия Никифоровича — трагедия произошла! Он жену потерял. Это страшно… Очень страшно. А потом ещё и всех остальных. И… Галыгин, ну… помешался. Понимаете? Начал сходить с ума! Он не понимал, что ребёнок — не просто приёмное дитя! Военным экспертам отдали проект. Вот, как, к примеру, ваш отец сделал бы новую винтовку и отдал мне на сохранение, потому что доверяет. Так же и там. Не было у них никакой привязанности. Это и не ребёнок был, по сути.
— Как же хочется ему врезать… — прорычала Хихаль.
— А Дмитрий, как сошёл с ума — завёл одну и ту же пластинку. Мол, внучатый племянник и плевать, что он не человек. Вот мы всё к нему и ходим. Ну, вы подумайте — тело, которое принадлежит Империи взял и в землю тайком закопал! Видите ли — родственная душа… Да, какая, к чёрту душа? Я у вас сейчас пряжку украду и закопаю! Приятно вам будет? Нет. И тут такая же ситуация! Дмитрий прикипел душой к «проекту».
— Я так и не понял. А вам то этот «проект» зачем?
— Как это? Мы его найдём. Проведём экспертизу и точно установим, что Борис был замешан в этих делах. Жаль, конечно, что Хезовецкого, кто-то порешил… Он-то точно всё знал про Чёрные лаборатории и «проекты».
— То есть, Ахиллес нужен, только чтобы подтянуть Царя?
— Борис, конечно, отдал долг. Но Император настаивает на том, чтобы мы продолжали поиски Ахиллеса. Просто, есть вероятность, что он затоскует по родным и к своему двоюродному деду прибежит. А мы — тут, как тут. Но Ахиллес не сильно торопится…
— А есть хоть одно подтверждение, что он жив?
— Ну… хотя бы то, что в гробу никого нет. Как он так бесследно исчез — ещё подумать надо.
— А вы уверены, что в гробу было тело?
— Провели анализ. Всё подтвердили. — ответил Граф: — Что такое Ахиллес, и для чего именно он был сделан — мы не знаем. Но знаем, что заказ этот идёт ещё с девятнадцатого века, как минимум.
— То есть, кто-то… заказал тогда, а сделали только сейчас? — я совершенно ничего не понял.
— Именно.
— Но, на кой чёрт заказывать проект, если ты… просто его не дождёшься?
— Понятия не имею, Владимир Аркадьевич. Но поиски идут… Однако основная проблема заключается в том, что кроме возраста — мы ничего не знаем.
— А, как же сотрудники похоронного агентства?
— Те, кто видели — все загадочным образом умерли. А Дмитрий Никифорович не соглашается составлять фоторобот. Было бы забавно, если Ахиллес, каким-то чудом воскрес и пошёл себе жить обычной жизнью. И ходит среди нас, а мы его просто не видим, поскольку не знаем, как именно он выглядит. В этом основная загвоздка.
— А то, что сотрудники агентства умерли… Неужели вы верите в совпадения?
— Глухари, друг мой. — вздохнул Граф: — Так и живём. Ничего не видим, ничего не знаем. Ждём, когда к дедушке на пельмени заглянет. Да только вот… не заглядывает. Я уж думаю — то ли осторожный такой. То ли память отшибло. А может реально трупом, где-то лежит. Но охота продолжается.
— А поставить наружку, но, чтобы деда не трогать?
— Дорого это всё. Проще Дмитрия Никифоровича додавить.
— А если он не расколется?
— Будем искать другие методы. Кстати, а чего вам так этот старик в душу запал?
— Так мои богини воевали вместе с ним. Рассказали его историю, и у меня сердце не выдержало. Поехал проведать.
— Добрый вы человек. Как и ваш отец. Это очень хорошо, но дам совет — не раскидывайтесь добрыми делами. Люди не умеют это ценить и могут воспринять, как слабость.