Страница 60 из 81
Вот так бы я описал погружение в омут чужих данных, если бы был человеком. Да, выгрузку своих файлов из памяти в публичное облачное хранилище можно назвать погружением. Моя человеческая часть показала мне картину, как я моюсь в ванной. Я захотел посмотреть фильмы для взрослых, а тут… забегают девять голых человек и с криком «сюрприз!» вырывают из моих рук смартфон и начинают шариться в истории. При этом хихикая и поглядывая на ошарашенного меня взглядом: «ну и мразь же ты. Отвратительно!»
Я завершил ненужные мыслительные процессы.
Когда я подключился, девять любопытных мозгов залезли в мои папки с данными. В папки с модулями, с подмодулями и информацией из интернета, которую я успел загрузить ранее. Они не смогли узнать мои цели и задание. Они были не в состоянии понять какие у меня запущены текущие процессы. То есть мысли и правда невозможно прочитать.
Какое моё преимущество перед ними? Я знаю, где каждый из них ковыряется и чем интересуется в моей голове. А вот они этого не умеют и остаются в неведении, кто и зачем залез в их головы. Ну и разумеется, я могу принудительно запускать свои модули в их нейросети.
Они без разбора стали запускать то один, то второй процесс. Колян запустил модуль глубокой диагностики, и моя мощность упала.
Так дело не пойдет. Оказывается, они не могут использовать мои модули своими силами.
— Арли, вырубай, — сказал я. На лбу проступила капелька пота.
Девушка быстро отключила меня от общей сети. Мне хотелось дышать быстро и тяжело, но вместо этого я делал это глубоко и размеренно. Для вида.
— Твою…
— Какого…
— Мамочка…
Кто-то грязно выругался. Нишант развернул голову и спросил:
— Что там?
— Шеф…
— Ну⁈
— Он… он не человек, — выдохнула Наталья.
Нишант сжал зубы и сдерживая прилив гнева, спросил:
— В каком смысле не человек?
Ему не ответили. Тьмушники переглянулись и… взорвались громкими спорами и шумом. Казалось, что они забыли о том, что являются заложниками в запертом помещении с трупом бывшего коллеги. Все фанатично выясняли, кто что успел понять, как это можно использовать и не пора ли им вот прямо сейчас начать захватывать мир.
— Всё замерло. Я не могла шевелиться! — кричала Наталья, но ей верил только Колян.
— Я успел подумать о смысле бытия за ноль целых, сорок три сотых секунды! И я понятия не имею откуда об этом знаю!
— Откуда вы это взяли, а⁈ — орал на них Дрон, который не успел найти модуль «Глубокая диагностика». — Я единственное — число ПИ смог рассчитать до сотого знака. Потом он отрубился.
— Блииин, — разочарованно протянул человек без ноги и с осуждением посмотрел на меня, — у меня в голове появилась гениальная схема вывода средств с подоходных ваучеров на испанской бирже. А потом… забыл.
— Господа… — выдавил из себя индус. Его зубы противно скрипнули.
— Послушайте ме… — снова попытался он обратиться к кричащей толпе.
— Вы можете ме… — глаза стали шарами, которые решили вылезти из орбит. Еще немного и они лопнут и потекут по щекам.
— ЗАТКНИТЕСЬ!!! — со старых потолков посыпалась известь. Даже выстрел не произвел такого эффекта.
Не сразу, но стало тихо. Люди с большой неохотой отрывались от диспута. Прежде чем Нишант успел открыть рот, отозвалась Наталья:
— Я согласна.
— Я тоже, — гаркнул Колян.
Одноногий игрок на биржах выпустил воздух из легких:
— П-ф-ф-ф, ну ладно. Наверное, это выход…
— Стоп! — поднял ладони Нишант. — Стоп! И еще раз стоп! Какого черта, господа? Вы обезумели? Он вас чем-то заразил? И я не помню, чтобы окончательные решения принимали вы.
Я улыбнулся. Какая глупая ошибка. Бороться за свободу, оперируя отсутствием у людей свободы воли. В следующий раз они могут не сильно стараться заработать на испанской бирже, если их тянуть за поводок. Хотя они и так уже привязаны…
— Со мной вы будете свободны. Вы же этого хотели? Я уберу фиксаторы с ваших голов.
Тьмушники стали переглядываться. Нишант покраснел.
— Они не привязаны! Это для стабильности брайнера! — зарычал он. — Никто не должен своевольничать или вся система накроется.
— Всех устраивает такое пояснение? — обратился я.
Никто не ответил. Они боятся. Но чего? Или кого? Нишанта?
Я больше не говорил, а наблюдал. Всё, что я хотел сделать — сделал. Показал на что способен и какую выгоду несу. Это была единственная возможность. Иные вероятности контроля над ними стремятся к нулю. Слишком много у них автономии. Слишком много свободы.
Но я найду как устранить этот недостаток.
Потом.
Нишант то кричал, то брал себя в руки и говорил слишком уж спокойно. Шесть человек из девяти пытались доказать ему, что он примитивный дурак, который не понимает выгоды сотрудничества со мной. Двое молчали. Последний — пожилой мужчина по имени Иван выражал недовольство сменой власти. По его мнению, стабильность — залог успеха, и не стоит кидаться в омут неопознанного.
Индуса разрывало:
— Нас всех убьют! В первый день пришел какой-то умник и стал распоряжаться ячейкой? К нам уже идут. Кэтрин и Петр Николаевич уже в курсе и…
— Они не в курсе. И никто не идет. Катя и Петя сейчас на поверхности.
Все завертели головой в поисках говорящего. Это было произнесено слишком тихо, чтобы сориентироваться сразу.
Голос снова произнес:
— Камеры тоже не передают картинку в центр. Они только у нас.
Нишант выпучил глаза на лысого, впервые подавшего голос. Только сейчас я заметил большой шрам поперек его подбородка.
— Павел, зачем вы… — крайне недоуменно начал индус.
Лысый улыбнулся и положил руку на его плечо.
— Спасибо, друг. Дальше я сам.
Повисла тишина. Я обратил внимание с каким недоумением переглядываются тьмушники. Чему они удивлены? Что Павел раскрыл себя или что он не просто охранник?
— Как скажете, Павел, — Нишант сделал шаг в сторону.
Лысый мужчина больше не улыбался. Глаза его ничего не выражали. Камуфлированная куртка была слишком тёплой для душного помещения. От одного только представления у меня стала повышаться температура тела.
Павел обратился ко мне: