Страница 37 из 81
Глава 11 Доказательство нашло повод немного повырезать в иллюзиях
— А-а-а-а-а!!!
— Проснись! — кричал в ответ женский голос. — Проснись, волк тебя раздери!
Сон — странная штука. В череде обрывков программного кода я увидел ссохшееся лицо. Оно исходило кровавым паром. Худая тварь пыталась разорвать в клочья мелькающую вокруг неё тень. Но вот эта тень идентифицировала себя мной и замерла, потеряв ценное мгновение. Тогда-то ей и оторвали руку. Она не успела увернуться от очередного удара когтями…
Я проснулся в горячем поту. Глаза вытекали. Палец на левой руке разрывало болью.
Надо мной сияло лицо Арли. Именно сияло.
— Ты орешь, — улыбаясь заметила она. — Антивирус приснился?
Пытаясь отдышаться, я сел рядом с девушкой.
— Я ничего не понял. Бессмысленный фрагмент кода. Какой смысл во снах? — недовольно скривился я, вытирая со лба пот. — Всегда так?
— Когда как, — хмыкнула Арли. — Но я стараюсь пропускать эти моменты.
Я поднял бровь. С трудом верится, что ее нейросеть функционирует лучше моей.
— Это как?
Она лишь засмеялась, а чуть успокоившись спросила:
— Есть хочешь?
— Хочу. Гамбургер.
— Да, да, конечно, сладенький. Сейчас принесу тебе гамбургер.
Она принесла два ломтика белого хлеба с сосиской и сыром между ними. «Колой» был сладкий чай.
— Вкусный гамбургер?
— Ага, — с набитым ртом ответил я.
Мы ели молча. Иногда Арли издавала какие-то тихие звуки: хихикала, ругалась, прыскала. Похоже, что у нее неполадки с акустическим драйвером.
— Что ты говоришь? Я не слышу, — спросил я.
— А я не с тобой разговариваю.
— А с кем?
— Сама с собой, — хихикнула она. — О! Сейчас я тебе объясню по скриптоидски. Я провожу самодиагностику.
— Ты повреждена?
— О, еще как. Все мы немного повреждены. Хотя нет. Мы с тобой — не немного.
— У меня действительно большие повреждения, — подтвердил я её догадку. — Мне осталось десять дней, четырнадцать часов.
Арли подавилась. Изо рта у нее полетели куски «гамбургера» вперемешку с «колой».
— В смысле?
Почему им всегда нужно отправлять повторные запросы? Очень часто замечал, что с первого раза пакеты до людей не доходят. Я попытался выразить свою мысль попроще:
— Моя диагностика выявила повреждения определенных областей нейросети и блока памяти. Модуль стабилизации не позволяет системе выйти из строя. Срок деактивации отсрочен и наступит через десять дней, четырнадцать часов, пять минут, три секунды.
Надеюсь так понятнее.
Арли так и не вытерлась. Чай стекал по подбородку.
Кап…
— Ты коньки собрался отбросить что ли? — спросила девушка, — Погодь и подожди. Обратный отсчет до суицида — это не совсем решение наших проблем.
Она не удержалась и хохотнула.
— Я не собираюсь самоуничтожаться. У меня повреждение нейропроцессора.
— Это уж точно. Так ты уверен, что через десять дней? Может завтра? Я бы посмотрела…
— Уверен.
— Жаль, — очень уж искренне вздохнула Арли. — Десять дней я тебя держать тут не буду.
— Почему?
— Потому что мне скучно становится с вами.
— С кем?
— С людьми.
— Я не человек, я…
— Сектоид! Точно!
— Скриптоид, вообще-то, — поправил я.
— Да? Ну прости…
Мы молча зачавкали. Каждый думал о своём. Молчание прервала Арли:
— Может тебе чем-нибудь помочь надо? Стукнуть там по голове. Не?
— Нет. Мне нужна Википедия.
Арли вздохнула.
— Ну садись за комп. Погуглим как голова лечится.
Я сел на мягкое кресло. Мышь, клавиатура, монитор. Все казалось таким знакомым и чужим одновременно.
— Ну я правильно поминаю, что такому спектроиду как ты, не надо объяснять, что такое компьютер? — до ушей улыбнулась девушка.
— Скриптоид. Покажи, как пользоваться.
— Эх ты, а еще спермоидом называешься…
Пять минут мы учились водить мышкой и пользоваться клавиатурой. Всё было просто — слишком просто.
— Всё, — сказала Арли и ткнула пальчиком в поисковую строку, — теперь набери текст вот здесь.
Я набрал слово «Википедия»
Пауза…
Еще пауза…
— Ты сейчас что сделал?
— Напечатал текст.
— Нет, ты его не печатал, — возразила девушка и как-то странно посмотрела на мою здоровую руку, — я видела.
— Я нажимал кнопки, — проконстатировал я очевидное.
— Та-а-ак, ясно, — протянула Арли и нагнувшись над столом, набрала на клавиатуре какой-то текст. — Так мы далеко не уйдем. Есть один сайт… Ага, вот.
На мониторе открылось окно — «Проверьте скорость печати онлайн»
— Видишь текст? Печатай его, когда таймер пойдет. Один. Два. Печатай!
Ну и я напечатал. Переписал одной рукой что-то про Париж, французские булочки и любовь.
— Ну хорошо, — перестал я «тискать клаву», — что теперь смешного?
Арли смеялась. Ей было очень весело, а мне нет. Хотел бы я научиться чувству юмора.
— Что смешного? Ха-ха-ха! — выговорила она через смех. — Да ничего. Это я просто психичка, не парься.
Психичка еще посмеялась немного, а потом добавила:
— Это совсем не имеет никакого отношения к тому, что ты только что побил рекорд сайта по скорпечатанью лишь одной рукой.
Она снова засмеялась. Неудержимо. Безумно. С этой девушкой явно что-то не то. И почему я не сошелся с таким же адекватным, как и я? Повезло же…
— Шестьсот тридцать символов в минуту одной рукой? — наконец-то смогла спросила Арли. Она тяжело дышала. Казалось, что пуговицы её обтягивающей блузки вот-вот проиграют неравный бой с грудью. — Ты это серьезно? Без единой ошибки?
— А почему я должен был ошибиться? — удивился я и кивнул на клавиатуру. — Тут же всё написано.
— Хорошо, — не унималась девушка, — но ты не смотрел.
— На что? На клавиатуру?
— Нет. Не смотреть на клавиатуру — не такая уж и заслуга, — пожала плечами Арли и перевела взгляд на текст о французских булках. — Ты не смотрел на текст.
— А-а-а, — удивился я. — Так а зачем? Я его сразу же запомнил. А тут вот про увеличение чего-то написано. Надо только по три раза в день… О чем это, Арли?
На этот раз она не засмеялась. Непонятная тишина затянулась.
— Здесь около тысячи знаков, — сказала она, — а ты только разок зыркнул.
— Вообще-то, тысяча сто пятьдесят три, — поправил я её.
— Это невозможно. Ты знал этот текст. Он популярный у ботанов.
— Первый раз вижу.