НАОБОРОТ

— Извините, — сказал Гера одному из охранников, — у меня брат на тестировании. Телефон не отвечает и…

— Тестирование уже закончилось, — перебил его бородатый охранник.

— Что?

— Больше никого нет. Только сотрудники центра.

— С чего вы это взяли?

Вместо ответа он показал Гере чипридер. Сканер чипидов. Ясно — вся информация о посетителях центра передается сразу туда.

— А можете еще раз проверить брата? Александр Волков.

— Парень, я же сказал — остались только сотрудники.

Герман посмотрел на ногти и вздохнул. Остались только на ногах…

Мало ли, что может произойти. Может Саня в туалет отошел. И там уснул. Но неприятное предчувствие свербило где-то в голове.

— Может он вышел с другого выхода?

— Не знаю, — раздраженно ответил парню здоровяк в пиджаке.

Время: 14 часов 33 минуты.

Абонент Саша так и не стал доступен. Охранники не пускали Германа в центр ни под каким предлогом. Герман обошёл всё здание ВИЦа, но бо́льшая её часть была окружена высоким забором с колючей проволокой. Прямо тюрьма с красивым парадным входом. Очень вряд ли, что Саня вышел где-то в другом месте.

Темнело. Герман уже не нервничал, а паниковал. Предчувствие стало уверенностью, что с братом что-то случилось. Он слишком хорошо его знал. Саня никогда бы не стал над ним так шутить.

— Тш-ш-ш, — зашипел Герман и схватился за голову.

Боль вгрызлась в виски, высасывая остатки хладнокровия.

Первые тестирования системы IHole были закрытыми. Отобрали добровольцев и наделали им отверстий в затылках. Всё под строгим контролем всех возможным медицинских ведомств. Говорят, что недовольных среди тестеров не осталось, а внедрение нейроадаптера в кору головного мозга — совершенно безопасная процедура.

Слухи о том, что из тысячи добровольцев из испытательного центра потом выходило девятьсот девяносто девять, жестко подавлялись маркетинговыми инструментами и связями на высшем уровне.

Александр Волков оказался этим единственным из тысячи человеком.

На следующий день после пропажи брата, Герман с мамой дозвонились до ВИЦа. Им сообщили, что Александр Волков по завершению тестирования просто покинул центр. Якобы, есть даже документы с его подписью, подтверждающие это.

И подписи действительно были. Подделанные. Но «независимая» экспертиза три раза подряд подтверждала их подлинность. Гера с мамой писали заявление в полицию, но те только зарегистрировали брата как пропавшего без вести. Мама даже пыталась обратиться в СМИ. Там сказали, что пропавшие без вести никого не интересуют.

— Послушайте, дамочка, я уже начинаю злиться, — говорил главный редактор не очень популярного канала. Мама наконец-то смогла выловить его у офиса.

— Но вы же сказали…

— Что я вам сказал? А? — начал он раздражаться. — Эта тема не для каждого. Я вроде вам намекал, нет? Вы что, глупая? Думаете, у меня проблем мало?

Мама не привыкла к такому обращению. Она хотела что-то возразить, но лишь захлопала ресницами.

— Послушайте, — повторил главред, немного смягчаясь, — мне жаль вашего сына, правда. Я слышал… слухи. Но я не полезу в эту змеиную нору. И вам не советую. У вас остался еще сын, да? Вот о нем подумайте. До свидания.

Государство никогда не освещало подобные проблемы. Чиновники распространяли информацию лишь о том, как прекрасен новый виртуальный мир интерактивного взаимодействия. Еще бы. Ведь погружают тебя в Айвал — процедурно-генерируемую нейронной сетью компьютерную игру, от тематики которой уже всем было тошно. Эльфы? Гномы? Орки? Гоблины-насильники? Да когда же вы все уже выродитесь? Придумали бы уже что-нибудь оригинальное.

Герман возненавидел IHole и Айвал. То, что поначалу казалось мечтой и прекрасным миром, в одночасье стало тем из-за чего он потерял брата, себя и свое здоровье.

Спустя год. Герману восемнадцать лет.

В муках бюрократии, судов и законодательств о правах человека, разродился открытый бета-тест. Новый нейроадаптер IHole версии 0,3 можно было вживить любому желающему всего лишь за полугодовую зарплату. Все возрадовались: проплатили дорогостоящую операцию и наделали себе дырок в головах.

Люди стали прятаться от суровой реальности в прекрасном фэнтезийном мире. На сердечные приступы и разнообразные несчастные случаи мало кто обращал внимание. За обычным стационарным компьютером люди тоже иногда умирают.

Спустя три года. Герману двадцать один год.

Герман листал общую новостную ленту. Он работал удаленно и жил с мамой, которая официально числилась его опекуном по инвалидности.

— Смотрите, какая лока. Впечатляет, правда? Этот город сгенерирован ИИ всего месяц назад, — раздался голос очередного недоблогера из колонок.

— Ого, вот это сись… Ой! Девушка, отойдите — вы заслоняете обзор! Да-а-а. Раньше я бы никогда такому не удивился, но здесь это выглядит совсем по-другому.

Герман сморщился. Он случайно открыл вкладку с летсплеем «Погружения в Айвал».

— Ой да пошел бы ты, — пробубнил Герман.

Он хотел было нажать на крестик и закрыть вкладку, как что-то заметил.

Или кого-то.

— А вот здесь окраина города. Кузница какая-то, нубы бегают, — продолжал блогер.

Герман не проверил своим глазам. Он откатил бегунок видеоплеера назад.

«— А вот здесь окраина…»

И снова.

«— А вот здесь окраина…»

Он увидел кузницу на окраине города. Точнее эльфийских работников этой кузницы. И это изменило его жизнь. Что-то переключилось в его голове. Он с грустью посмотрел в окно.

«Покупайте IHole со скидкой 20 % до конца месяца. Живите в ярком и счастливом мире новых возможностей» — гласили вывески на противоположном доме. Она висела там уже третий месяц.

— Мам! — крикнул Герман, не отрываясь от вывески. — Я должен купить айхол!

Звук разбивающейся вдребезги тарелки неприятно ударил ему по ушам.

Спустя год. Герману двадцать два года.

Из-за пандемии популяция Земли сократилась на треть. Но это не помешало технологиям объединения машинного кода с нейронными процессами в головном мозге стремительно развиваться. Все могли воспользоваться гениальным изобретением современности. Были бы деньги.

И даже те, кто никогда не интересовался компьютерными играми, резко подсели. Деньги рекой потекли из карманов населения куда-то туда — за горизонт.