Страница 7 из 25
— Мы захватили ваши перчатки, — подошла хорошенькая блондинка, та самая, что была моей соседкой за столом. И осторожно протянула горстку белых кружев.
— Зидани Мозьен, — присела она в реверансе. — Из Ирба. Мой род не так знатен, как у Приин, зато порядок магии Девейны и способности к исцелению госпожа Првленская назвала феноменальными. — Зидани слегка порозовела, и от этого на шее отчётливее выделился знак соединения — светло-зеленая виноградная гроздь.
Значит, у леди Мозьен тоже был ментор. Волосы смешным одуванчиком окружили её голову, но прелести это не убавляло: обманчивый внешний беспорядок явно был создан нарочно. Возможно, служанки потратили гораздо больше времени на естественную красоту своей подопечной, чем на наряд той же Приин Блайт. Простой сарафан в мелкий горошек придавал Зидани сходство с милой пастушкой, героиней картин знаменитых мастеров искусства.
— А я — Тильда Лорендин, — представилась обладательница драгоценного платья. Она не стала приближаться и даже не закрыла кружевной зонтик. — Моя семья владеет не только плодовыми рощами и виноградниками, но и хлебными полями ближе к полуострову Змеи. Мы обеспечиваем продовольствием столицу и, конечно, щедро жертвуем Мелироанской академии.
Тильда не смутилась, когда говорила о своём богатстве. Она быстро скользнула взглядом по моей фигуре и отвернулась, уступая место следующей сестре.
— Матриция Ноуби, — сама протянула мне руку девушка с хриплым голосом. — Сёстры и служанки зовут меня «поцелованная Нарциной».
В отличие от предыдущих, эта благородная дева не была красавицей: длинный нос с горбинкой и раскосые, широко поставленные глаза с густыми рыжими ресницами делали девушку похожей на корову. А частые веснушки и светло-медные волосы и вовсе позволяли назвать леди Ноуби Бурёнкой. Впрочем, когда я поймала взгляд Матриции, то смягчилась и решила, что всё же она похожа не на корову, а на телёнка: столько было в её глазах жалости, простодушия и наивности.
— Песни Матриции трогают самых чёрствых, — вступилась Зидани. — Когда она поёт, птицы замолкают, а сердце стучит тише, боясь пропустить даже нотку чудесной мелодии.
— Благодарю, сестра, — захлопала пушистыми ресницами телёнок Матриция.
Хоть не мычит, и на том спасибо, злобно подумала я. Но сама себя одёрнула: не стоило обижаться на девушек за то, что они не верили мне. В конце концов, я бы и сама не поверила в легенды Ордена Крона, не проведи я целый год подле господина Демиурга.
— Так вас всего семь? — взглянула я на оставшихся четырёх благородных дев, которые еще не успели представиться.
— Мелироанских дев всегда семь, — пояснила бледная копия Элигии. — Каждые полгода мы встречаем и провожаем сестру. Так заведено со времён открытия. Это очень символично: семеро богов Квертинда — семь дочерей Мелиры, — она дотронулась до своего знака соединения — чёрной орхидеи, и бросила взгляд на мой ошейник. — Меня зовут Хломана Дельская, я приехала из Лангсорда. Увлекаюсь изучением геральдики и родов Квертинда, но ни разу не встречала чёрного паука. Если твой дом основан больше года назад, то упоминание уже должно быть в новых гербовых книгах… Могу я взглянуть?
— На… — я запнулась. — На чёрного паука?
— Угу, — увлечённо буркнула Хломана, нахально рассматривая мою шею. — При активации ритуала менторства появляются кровные гербы. Магия Толмунда.
— Магия Толмунда, — эхом повторила я и ненароком поправила браслет-артефакт.
Надеюсь, ментор додумался обновить ментальную магию на нём. Не хотелось бы демонстрировать вновь обретённым сёстрам то, насколько я от них отличаюсь. Неудачная попытка метнуть нож и без того подпортила мою репутацию.
Я сняла ошейник. С новым любопытством ощупала знакомый рельеф лап и повернула голову, позволяя любознательной леди рассмотреть знак соединения.
— Интересно… — протянула она. — Мейлори черного паука.
Взмахнула рукой, чтобы дотронуться до моей шеи, но всё-таки не стала меня касаться.
— Юна Горст, — сердито поправила я. — Как, напомни, тебя зовут? Элигия?
— Хломана Дельская, — повторила девушка.
— Не волнуйся, — оттеснила Хломану милая леди в шляпке. — Ты быстро запомнишь всех. Я — Финетта Томсон.
— О! — обрадовалась я, услышав знакомую фамилию. — В Кроунице я доставляла диковинные вещицы госпоже Эрике Томсон, ментору Виттора Оуренского. Вы тоже родственники?
— Я её дочь, — улыбнулась Финетта. — Моя мама — выдающаяся меценатка Квертинда, знаток искусства и коллекционер редкостей. Часть обстановки замка нашей академии пожертвована ею, как бывшей воспитанницей и яростной охранительницей наследия Иверийской династии.
Финетта мало походила на мать: мягкие, плавные черты придавали девушке уютный вид. Если бы Финетту Томсон нарядили в платье простолюдинки, я бы вряд ли отличила её от обычной фермерши. На Финетте была дурацкая шляпка, похожая на тарелку фруктов: на полях лежали ягодки, персики, абрикосы и сливы. В довершение массивного убора на всем этом искусственном великолепии сидела брошь-стрекоза. Почти такая же, какая была приколота к воротничку её платья.
Я моментально окрестила девушку Стрекозой и даже подумала, что она могла бы стать частью банды изгоев. Судя по тому, как бегали глаза леди Томсон, как брезгливо посторонилась Хломана Дельская, как смотрели на неё другие сёстры и как цокнула Тильда, когда Финетта обхватила мою руку обеими ладонями и активно затрясла, Стрекозу благородные девы явно недолюбливали.
— Ну а ты, — я подошла к самой юной на вид девушке, что ростом была даже ниже меня, — тоже чья-нибудь дочь? Знаменитого аристократа? Консула? Или самой Девейны?
— Княжна государства Веллапольского, милостивейшая сударыня Чресенских пределов, Лозового взморья и Дезовы, Талиция Веллапольская, — скороговоркой выдала девчонка и от неловкости опустила глаза.
— Ты не из Квертинда? — удивилась я. — Как же ты попала сюда?
— По протекции Великого консула, — заученно ответила Талиция. — Для изучения основ правления и приобретения знакомств среди знатных родов.
Я обернулась к девушкам, но не успела и рта открыть, как юная княжна неожиданно налетела на меня, обхватила обеими руками и крепко прижалась.
— Я так рада наконец познакомиться с вами, Юна Горст! — проговорила девчонка. — Это такая честь!
— Честь? — я ошалело взмахнула руками, но потом осторожно похлопала княжну по спине.
— Мейлори Кирмоса лин де Блайта, — пояснила Талиция, задрав голову. — Знакомство с вами делает нас ближе к нему.
Ну конечно. Что ещё было во мне интересного, кроме знака соединения? Даже в те времена, когда меня называли мейлори Джермонда Десента, чёрный паук был единственным, что придавало мне хоть какую-то ценность. А теперь и вовсе…
— Мы все очень счастливы, что можем назвать вас сестрой, — охотно подтвердила целительница Зидани.
Матриция сорвала крупный ярко-розовый цветок — из тех, что оплетали беседку, и осторожно заправила мне его за ухо. Поправила выбившиеся пряди.
— Вы такая красавица! — похвалила поющий телёнок не то меня, не то свою работу.
За её спиной, там, где остался ободранный стебель, уже появилась новая завязь и практически на глазах сформировался бутон. Я зажмурилась, будто всё это мне почудилось: быстрорастущие цветы, приветливость девушек, розовые птицы и бело-голубые плавные контуры замка Мелироанской академии.
Открыла глаза — и снова удивилась. Потому что к нашей компании присоединилась огромная пятнистая кошка. Она лизнула мою ладонь, а когда я её отдёрнула, леопард быстро переметнулся к стоящей рядом Талиции и принялся тереться головой о её платье.
— Не бойся Мотылька, — подошла Финетта Томсон. — Она добрая кошечка. Животные чувствуют, что мелироанские девы являются воплощением доброты и света, поэтому никогда не нападают.
— Теперь ты наша сестра, — заговорила Зидани. — Сестры всю жизнь ладят и поддерживают друг друга и всех верноподданных Квертинда.
— Дочери Мелиры, — скомандовала Приин Блайт. — Перчатка к перчатке! Во имя Квертинда!