777

– Вы что-то одеты не по форме, – Подвальный подошел прямо к Мурову и похлопал его по плечу. – Но на первый раз это разрешается. В дальнейшем прошу соблюдать дресс-код. Ну что же вы тянете? Или вам есть что скрывать от ваших товарищей? – Алексей обвел рукой толпу нагих тел и пристально посмотрел в глаза обоим опешившим захожанам.

– А это обязательно? – дрожавшим голосом переспросил Муров. – Может, мы просто уйдем да и все?

– Ну кто же вас отпустит просто так? – хищно усмехнулся Подвальный. – Позвольте мы вам поможем… – и он потянул Алексея за рукав.

Тонкий свитер как-то удивительно легко соскользнул с его тела, вслед за ним последовали и джинсы, и через несколько мгновений Муров стоял абсолютно голый, тщетно пытаясь прикрыться ладонями.

– Оставьте это, – ударил его по ладоням Подвальный. – Вы не барышня на балу. Идите лучше приятеля своего разденьте, а то он опять ускользнет, как в прошлый раз.

Муров повернулся и увидел, как Паша медленно продвигался к выходу.

– А ну стой! Хочешь бросить меня здесь одного и голого? Не выйдет!

Он дернул его за рубашку, и та слетела на пол в мгновение ока, словно была простым газетным листом, обернутым вокруг торса. За ней последовали джинсы, и Павел тут же сел на корточки в попытке хоть как-то прикрыть срам.

– Муров, ты мне за это ответишь, – сквозь зубы пробормотал он.

– Теперь мы квиты! – ехидно процедил Алексей и с высоко поднятой головой направился к выходу.

– Постой! – услышал вдруг он у себя за спиной. – У меня идея! Надо выкупить у бармена бутылку этого снадобья. Может, она поможет нам понять, куда пропал этот чертов самолет!

5

Андрей встал и принялся тормошить едва отключившегося Тимура.

– Хьюстон, у нас проблемы.

Тимур открыл глаза. Бледный Ветров обмякшим мешком полулежал на сиденье: наверняка началось заражение и требовались антибиотики. Впрочем, в ближайшие четыре часа ситуация так или иначе разрешится в какую-нибудь сторону. Николай с невозмутимым видом поигрывал пистолетом, угрожающе осматривая салон самолета, и пассажиры не издавали ни звука, сжавшись каждый в своем кресле. Ли по-прежнему что-то строчил в своей тетради, словно самолету не грозила катастрофа.

– Джин катапультировался.

– В каком смысле? Вот же он, – Тимур изумленно уставился на Ли.

– Ли уверяет, что отправил его в небытие. Говорит, избавился от него, наконец-то, спустя столько лет. Вас точно в армии не учили с самолетами управляться?

– Я не в тех войсках служил и в самолетах понимаю не больше твоего, – буркнул Тимур.

– Ну что ж, – Андрей опустился в кресло рядом с ним, – значит, самое большое через четыре часа все мы погибнем. Что там полагается делать перед смертью? Вспомнить всю свою жизнь? У меня она была дерьмовая, прямо скажем. Ничего выдающегося, да даже по-настоящему ценного я не создал. Коптил небо, грабанул нескольких капиталистов, да на том и все. Кто вспомнит обо мне после смерти? Разве что эти самые капиталисты и вспомнят.

– Ларка еще, – пробормотал Тимур. – Она тебя помнит вот уже много лет.

– Пф! Дура твоя Ларка. Где я и где ты. Нашла с кем меня сравнить.

– Да я сам долго пытался понять, чего ей не хватает, что не устраивает. Но так и не смог. Она все время чем-то увлечена, все время куда-то бежит, и я не успеваю понять, что ей нужно от этой жизни. Направления постоянно меняются, а я неизменно оказываюсь у разбитого корыта.

– Она ведь твоя жена при этом, не моя.

– Ты сам ее оттолкнул, так ведь?

– Жалко стало девчонку, что тратит жизнь свою на потенциального уголовника, вот и оттолкнул.

– Можно подумать, жизнь со спецназовцем, у которого поехала крыша, гораздо комфортнее…

– Повезло ей, ничего не скажешь, – усмехнулся Андрей. – Еще и хоронить обоих придется. Еще и тела наверняка раскурочены будут, если только не сгорят.

– А она ведь даже не знает, что я на этом рейсе лечу из Малайзии. Думает, я в Венесуэле. Впрочем, Марат ей сообщит так или иначе, даже если она не следит за новостями про наш самолет.

– В Венесуэле? И что же там может делать российский спецназовец? Не говоря уже про Малайзию, – усмехнулся Комаров.

– Сам-то как думаешь?

– Вроде базы повсюду позакрывали, так что, я просто теряюсь в догадках, – картинно развел руками Андрей.

– Да какие там базы… – махнул рукой Тимур. – Дорого это и малоэффективно. Подлодки и ЯРСы лучше справятся.

– Опять? Ты опять тут?! – раздался вдруг вопль Ли, и тетрадь с золотым обрезом полетела на пол. – Я же вышвырнул тебя, даже парашюта не дал. Ты должен был разбиться! – глаза его бешено вращались, он издал нечеловеческий крик и шумно выдохнул, падая на кресло.

– Кажется, от базовой личности не так легко избавиться, как представлялось этому выдумщику, – улыбнулся Андрей. – Джин, ты и понятия не имеешь, как мы рады тебя видеть.

– Я посажу самолет, – дрожащим голосом зачастил Джин. – Только пока непонятно где. Он думал, что вышвырнул меня за борт, но у меня было время полазить по отсекам. Запасов топлива хватит на гораздо большее время, чем я думал. Не понимаю, правда, откуда оно там взялось в таком-то количестве. Да и странное оно какое-то, никогда прежде не видел ничего подобного. Светлое, почти белое по цвету и даже топливом не пахнет. Это на таком керосине летают нынче боинги в развитых странах? С такими запасами? – Андрей развел руками и кивнул в сторону Тимура, а тот лишь хмыкнул и нахмурился. – Там два бака – заканчивается один, начинается автоматическая закачка из другого. Но это не значит, что мы можем расслабиться. Я пытался выйти на связь с диспетчерами – бесполезно, в эфире полное молчание. Что удивительно – не слышно ничего, даже белого шума. Такое впечатление, что мы находимся вне зоны, куда достигают волны любой длины, и это самое невероятное, ведь даже в космосе эти волны присутствуют, а мы у Земли. Я ничего не понимаю…

– Может, просто сам прибор барахлит?

– У пары пассажиров есть радиоприемники, с ними та же история – абсолютная мертвящая тишина в эфире. И это страшно.

– А что-нибудь типа локатора разве нет на борту? Ну засекать крупные объекты, чтобы ни во что не врезаться при посадке.

– Разумеется, есть, как без него. Но самолеты развивают такую скорость, что когда другой самолет войдет в зону действия локатора, ни один из нас не сможет затормозить. Это же не автомобиль и не корабль… Не истребитель, наконец. Мы огромные, нам тяжело лавировать. Поэтому придется рисковать.

– Тогда сажай сейчас, – решительно стукнул кулаком по поручню Комаров. – Чего тянуть? Пока до Северного полюса не долетим что ли? Мы все тут в майках и шортах, а там никакой связи. Сажай, пока над Россией летим. Мы ведь летим над Россией?

– Да бог его знает, – пробормотал Джин. – Судя по приборам – да, уже ближе к ее северным границам. Но судя по тому, сколько прошло времени с начала полета… мы даже и России еще достигнуть никак не могли. С этим рейсом все странно, все не так. Может, после той вспышки что-то случилось с нашим ощущением времени? И на самом деле прошло куда больше часов, чем нам кажется…

– Ты посадить машину сможешь или нет? – перебил его Андрея, стараясь даже не задумываться о словах Джина, слишком много в них было ужасной правды.

– Не уверен, что смогу изменить курс, там все запаролено…

– С каких это пор автопилот на пассажирских самолетах паролят?

– Во избежание захвата самолета… – пожал плечами Джин. – Курс может изменить только капитан. А автоматическая разблокировка автопилота произойдет, только когда мы прибудем в пункт назначения.

– То есть на Северном полюсе? – подытожил Тимур.

– Понятия не имею. Там вбиты очень странные координаты в непривычном для меня формате. Да и не пилот я, так, брал несколько уроков в армии…

В эту минуту к ним подошел Николай и покрутил пистолетом у носа Джина:

– Значит так, ты идешь в кабину пилота и не высовываешь оттуда носа – кем бы ты, поганец, не был. А вы закончили базар, иначе я пристрелю одного из вас, и с большой долей вероятности это будешь именно ты, Комаров, – и холодное дуло пистолета уперлось прямо Андрею в лоб. – А я, пожалуй, продолжу чтение.