777

– Хорошо, – с готовностью отозвался Ли. – Я пойду попробую его найти и привести сюда, – и он нащупал за спиной дверь, смущенно заулыбался и вышел в салон.

Он отсутствовал около десяти минут, по прошествии которых в кабину вошел всклокоченный Джин.

– Справишься? – Тимур ободряюще похлопал его по плечу, уступая место за штурвалом.

Джин дернул плечом, сжался в комок и побледнел, изучая приборную панель.

– Я мало что помню… А куда пилот подевался?

– Приятель, если бы мы могли ответить на этот вопрос, то не стали бы просить тебя о таком одолжении.

Джин достал из-под сиденья журнал записей, пролистал его, снова посмотрел на панель и покачал головой:

– Не уверен, что у меня что-то получится.

– Не будем стоять у вас над душой, – с твердой верой в успех произнес Комаров и распахнул дверь, подталкивая Тимура к выходу. – Если потребуется наша помощь – зовите, мы будем рядом. И запритесь изнутри, чтобы вас никто не беспокоил, – с этими словами он также исчез за дверью.

Они вернулись на свои места, и Тимур тут же потянулся за книгой.

– Не хочешь обсудить, куда мог подеваться весь экипаж? – Андрей мягко перехватил у него книгу.

– Был ли он изначально? Сейчас стали появляться пассажирские беспилотники.

– С креслами для пилотов?

Тимур хмыкнул и почесал затылок.

– Твоя правда. Стюардессы-то тоже куда-то исчезли после той вспышки. У меня нет ни одной правдоподобной версии.

– Да брось, ты же военный.

– Я не знаю всех секретных разработок, я не знаю инопланетных планов. Я могу сейчас наплодить полтора десятка версий, но у меня нет убедительных аргументов в пользу ни одной из них. Если это НЛО, то почему похитили только экипаж? Если это психологический эксперимент, то не слишком ли многими жизнями они рискуют? Если это испытание нового вида самолета, то почему в пассажирском варианте?

– Может, мы просто сходим с ума? Как Ли-Джин?

– Думаешь, у него шиза? А не ПТСР?

– По-моему, это очевидно. И только этого нам не хватало до кучи. Когда другие пассажиры начнут о чем-то догадываться, панику будет уже не остановить. И вот здесь товарищ с раздвоением личности будет нам только мешать.

Пассажиры пока не слишком явно выражали беспокойство: трясти самолет перестало, а отсутствие стюардов для занимавшихся своими делами людей было неочевидно.

– Пусть Джин пока разбирается с приборами, а ответы на наши вопросы мы можем поискать и на земле. А ну отдай сюда книгу, я там на самом интересном месте остановился.

Джин подошел и устало опустился в кресло рядом с задремавшим Андреем.

– Курс я определил, но изменить его, к сожалению, пока не выходит. Мы летим не в Китай.

Тимур поднял осоловелый взгляд и захлопнул роман Ли.

– Ну-ка, ну-ка, а куда же?

– Насколько я могу судить, куда-то намного севернее. Причем такое впечатление, что этот курс был задан изначально. Или… или кому-то удалость влезть в программное обеспечение и что-то в нем изменить в процессе полета. Что звучит куда невероятнее. Чтобы разблокировать автопилот, нужен пароль, а у меня его нет. Диспетчер не отвечает. Топлива до пункта назначения скорее всего нам не хватит, я еще проверю его уровень, но один только автопилот машину посадить не сможет.

– А ты? – во взгляде Тимура появилась едва уловимая тревога, а Андрей до боли сжал кулаки, стараясь не выдать накрывшее его с головой волнение.

– Я попробую. Но пока я бессилен. Нам лететь еще минимум часов пять.

– Так как быть с топливом? Чем нам это чревато?

– Ну… если такой курс был задан изначально, то ответ на этот вопрос очевиден: мы долетим без каких бы то ни было проблем. А если это вмешательство извне, о чем говорит тот странный белый свет… Вообще, конечно, его всегда заправляют с приличным запасом. Но все же мы можем рухнуть значительно раньше, чем достигнем цели.

– Как-то ты слишком хорошо по-русски балакаешь, – насторожился Тимур.

– Что? – резко перешел вдруг на английский Джин.

– Книга, говорю, просто на редкость интересная, – усмехнулся Тимур и подмигнул Комарову.

II

. Лара

Марков потряс списком пассажиров перед лицом Мурова и присел на подоконник: с тех пор, как неделю назад Эдуард Николаевич поручил им расследование, появляться в стенах Лубянки им было строго-настрого запрещено. Их обоих на официальном уровне и задним числом отправили в отставку, поручив регулярно докладывать по закрытому каналу сотовой связи. Ну и порекомендовали, по крайней мере, раз в неделю проверять жилье каждого из них на предмет наличия жучков. За прошедшие семь дней Алексей уже порядком устал от этих игр в секретность, которые КГБ, изменив название, но не изменив собственной сути, продолжал вести в мире, что казался Алексею открытым и прозрачным. Павел же наслаждался, получая свою дозу адреналина от атмосферы загадок и тайн, в которую погрузился впервые за несколько успешных лет работы в органах.

– Ну и? – устало протянул Алексей.

Они сидели дома у Маркова, потягивали остывший чай и в который раз пытались придти к общему мнению, с чего же им начать расследование.

– Еще полтора года назад этот список висел в Интернете в открытом доступе. Сейчас же его отовсюду изъяли, и только Кухарчук смог его достать. На, почитай, поизучай фамилии.

Несколько минут Алексей напряженно всматривался в список из 227 имен, затем, наконец, отбросил его и пробормотал, качая головой:

– Бред какой-то… Как такое возможно? Это точно правильный список? Может, над нами кто-то подшутил?..

– Какие уж тут шутки. Я вчера не поленился и подбил статистику. Один Чернов, один Комаров, двое Трушкиных – вероятно, муж и жена, тридцать восемь – прямо как попугаев! – с фамилией Ли. Восемьдесят пять Хамидов. Ну и ровно сто Шахов. Нет, я, конечно, допускаю, что в Малайзии это очень распространенные фамилии, но не до такой же степени! Это как если бы на нашем рейсе летело сто Ивановых и сто Петровых – ну какова вероятность этого?

– Не надо ударяться в мистику. Да, совпадение имеет место, но пока я вижу в этом только удивительное совпадение и больше ничего. И что, нам предлагается пообщаться с каждым из родственников этих малайцев?

– Если бы это имело какой-то смысл… Бармен на Чистых прудах – родной брат Трушкина…

– Я бы первым делом взял в разработку этого Чернова. Точнее его жену стихоплетку. Он ведь, кажется, бывший офицер спецназа? И именно он поднял дебош на борту сразу перед отключением связи с диспетчером. У него могло быть оружие.

– С какой целью ему угонять самолет? Чтобы долететь прямиком до России без пересадок? Ну это же смешно…

– От этих бывших военных можно ожидать всего чего угодно. А если он участвовал в боевых действиях, то все, пиши пропало, с головой у него точно не в порядке.

– Участвовал… – задумчиво пробормотал Марков, копошась в личном деле Чернова.

– Вот тебе и причина угона! А заодно и причина того, почему расследование ведется неофициально: разве власти признают, что их якобы столь успешная чеченская кампания обернулась такой трагедией международного масштаба! Им еще повезло, что рейс был малазийским, а не европейским, иначе их бы давно в Гааге трепали…

– Ты сам-то веришь в то, о чем говоришь? Или ты в вопросах Чечни и Ирака с Ливией полностью разделяешь позицию правозащитников?

– Павел, мы живем в 21 веке, средневековые способы добиться от людей послушания давно канули в Лету. С людьми надо уметь договариваться при помощи рта, а не одной только плеткой, пусть она и более эффективна поначалу.

– Ты с бешеной собакой тоже будешь разговоры разговаривать? Или пристрелишь ее?

– Остается только один вопрос: кто тут бешеная собака? И кого надо расстрелять?

– Полагаю, уж ты-то точно знаешь ответ на этот вопрос. Если следовать твоей логике, от нашей страны не останется ничего, мы развалимся на дюжину Германий в один момент, если со всеми только разговаривать и никого ни к чему не принуждать.