Седьмой лорд

Экстра 1. «Преследуемый собственным методом»

Причина, по которой с Князем было трудно справиться, заключалась в том, что он плыл по течению, по крайней мере, он не выглядел как человек, способный прокладывать путь к концу. Конечно, он сделал это втайне, но, к сожалению, тех, кто знал, не существовало в мире живых. Когда он тайно лечился, Великий Шаман остался в столице, начиная с того времени, когда он смог нормально говорить, не прерывая дыхание, он использовал свой бойкий язык сотню раз, придумывая каждый раз новые способы для беспокойства У Си.

Если бы это было раньше, У Си, вероятно, был бы сбит с толку этим болтливым мужчиной, но теперь, когда он поднялся в звании, казалось, даже его разум стал более открытым, чем раньше. Внезапно он понял, что мозг этого человека полностью использовался для любовных дел, было непонятно, сколько лет катания в куче косметики потребовалось, чтобы выкатить такого позолоченного снаружи и прогнившего изнутри блудного сына. Ни одна капля чернил в его животе не была упущена из-за того, что его использовали, чтобы уговорить других, и он был абсолютно искусен в ласковой речи, например, он никогда не произносил никаких сентиментальных слов, и все же, что бы другие ни любили слышать, он говорил это.

В один момент У Си дразнили его медовыми словами, словно котенок царапал ему сердце, но в следующую минуту он вспомнил, как именно это болтливое «кунг-фу» тренировалось и очень расстроился. Он просто сохранял невозмутимое выражение лица, без изменений реагируя на каждое его слово:

-Ты можешь занимать пост в любом направлении, я сам останусь неподвижным, как гора.

В тот день в экипаже Цзин Ци долго размышлял над вещами, а затем прозрел, подумав про себя, что этот мелкий ядовитый мальчишка был довольно расчетливым, он считал, что другой злился, ненавидел видеть, что он так искусен в этом, и в целом думал, что у него был залитый маслом рот, который бросил его искреннее сердце в реку и заставил его почувствовать потерю. Таким образом, он закрыл глаза в покое, а затем придумал другой план. У этого несчастного, бесполезного человека появилась новая идея, которая означала, что У Си снова будет раздражен.

У Си обнаружил, что человек, который бессмысленно искал проблемы повсюду, внезапно успокоился, неподвижно наклонившись в сторону с закрытыми глазами, как старый монах, входящий в медитацию... он ничего не сказал, но, честно говоря, он был серьезно напуган состоянием травмы Цзин Ци. Если бы это было не так, то, судя по его ярко выраженному характеру, он бы просто захотел уйти, как только его работа будет сделана, а не просто так, оставаясь в столице на целых три месяца. Внимательно обратив внимание на его цвет лица и дыхание, он почувствовал, что они были такими же устойчивыми, как и всегда, и когда он только что осмотрел его рану, не было похоже, что что-то изменилось. Теперь он просто заставил этого, измученного бездельничанием, отдыхать, так как его энергия была плохой.

Только после полудня во время приема лекарств он обнаружил, что что-то с ним не так. Он явно не спал, но и не отреагировал, когда У Си принес ему лечебный суп. Тот нахмурился, взял лекарство маленькой суповой ложкой и легонько ударил ей по губам. Это было хорошее лекарство, но его вкус был отвратительным. Каждый день в это время Цзин Ци становился несравненно прямолинейным и придерживался доктрины покончить с этим, а не вытягивать его. Выпив его тремя глотками, он сразу же кривился от запаха его зловония. В этот день, однако, Цзин Ци оставался без ответа, просто апатично открыв глаза и бросив на него взгляд, затем медленно перевел взгляд в сторону, чтобы больше его не видеть. Как только эта ленивая и беззаботная улыбка исчезла с его лица, его желтоватый оттенок стал очевиден. Лекарство, которое было густо черным, как чернила, выглядело шокирующе ярким по сравнению с его губами, которые были такими бледными, что казались прозрачными. Только тогда У Си понял, что его уловка в обращении с Цзин Ци была возвращена к нему. Слегка расстроенный, он выглядел так, как будто вернулся, когда заставлял его есть пищу, держа миску и упорствовуя, неподвижен.

Неожиданно Цзин Ци оказался еще настойчивее, чем раньше. Глядя прямо на улицу, все парящие огни тропы струились по поверхности его глаз, но казалось, что ни следа от них не останется. Он молчал, как будто был без сознания... в то же время злобно думая про себя, этот Лорд однажды сидел, не двигаясь, шестьдесят три года. Неужели много времени тратят на тебя? И все же через некоторое время он почувствовал себя вялым. Он действительно становился все более и более "многообещающим", потому что его серьезно свели к игре в перетягивание каната с этим маленьким ядовитым мальчишкой. Несмотря на то, что он так оскорблял себя в своей голове, выражение его лица было серьезным. Погода стояла морозная, и тепло в чаше быстро рассеивалось, если бы она действительно остыла, ее лечебные свойства, вероятно, пропали бы. У Си не ожидал, что Цзин Ци разозлится на него, поэтому он не знал, что ему делать. После долгого молчания он наконец уступил.

-Выпей, - сказал он приглушенным голосом.

Цзин Ци даже не обернулся, как будто его душа покинула тело. Подумав, У Си опустил голову, набрал в рот черную жидкость, ущипнул Цзин Ци за подбородок, притянул его к себе и затем насильно накормил его лекарством изо рта в рот. Цзин Ци не ожидал такого метода, будучи застигнутым врасплох с добавлением такого горького вкуса, который вызвал возмущение как в теле, так и в душе, он резко оттолкнул его на место, задыхаясь и кашляя. У Си не беспокоился, медленно похлопывая его по спине, ожидая, пока его кашель прекратится, потому что он собирался заставить его выпить еще. Цзин Ци, наконец, понял, что притвориться мертвым не сработает, поэтому он бросил на него гневный взгляд, взял чашу и проглотил все ее содержимое.

Отважно выпив ее, Цзин Ци протянул руку и вытер рот. Взмахом поднятой руки он аккуратно швырнул миску на стол, устойчиво встал, затем прошел мимо У Си, хлопнув дверью кареты и крикнул:

-Стоять!

Он привык командовать людьми, и с низким криком, который он использовал, кучер не понял, кто говорит, сразу останавливая экипаж. Дверь открылась изнутри, Цзин Ци, не боясь холода, выпрыгнул из нее, одетый только в нижнюю мантию, и ушел, не оглядываясь, как будто знал эту дорогу. Экипаж Великого Шамана остановился, так что окружающие наньцзянские воины, конечно же, остановились тоже. Они посмотрели друг на друга, когда увидели, как красивый молодой человек выпрыгнул. Вскоре после этого У Си вздохнул, поднял верхнюю одежду, затем догнал другого, не слишком далекого «я», закутав его в нее. Цзин Ци, однако, не принял его сострадания, уклонился в сторону, отступил на шаг и ускользнул, как плывущая рыба.

-Не беспокойся, Великий Шаман, - усмехнулся он.

Нахмурившись, У Си подошел и попытался схватить его за руку, но Цзин Ци убрал локоть и согнул пальцы, ловко щелкнув прямо по его меридианам, У Си одной рукой молниеносно бросил хлопчатобумажный халат вверх, в то время как другой был настроен скользить вверх по склону с тыльной стороны руки мужчины. Вскоре после этого он силой дернул его за плечо и прижал к себе. Затем халат упал и приземлился прямо на Цзин Ци. Все было сделано за один присест, без малейшей затраты сил. После этого У Си категорически сказал:

-Хелиан И считает, что ты мертв. Если ты вернешься в столицу, это будет обман королевской семьи.

Цзин Ци фальшиво улыбнулся ему.

-Великий Шаман, ты, конечно, не веришь, что в моем поместье после стольких лет осталась только эта часть собственности в столице? Не скрою от тебя, под именем этого князя нет ничего, кроме приличного количества поместьев и нескольких магазинов. Если ты прямо сейчас отправишься в регион Дунтин и поинтересуешься, ты найдешь серебряный ломбард той же породы под именем Седьмой Лорд, и если я уйду, все это будет подчинено голосу их Великого Лавка... Я просто надеюсь, что ты все же позволишь Великому Стюарду нашего Поместья освободиться.