Страница 1 из 11

Разорванный берег

Зверев Сергей

Сергей Иванович Зверев

Разорванный берег

Старший оперуполномоченный ОК УКР «Смерш» 2-го Прибалтийского фронта майор Бородин, что называется, встал не с той ноги. Настроение с утра было ни к черту. Хотя встал – громко сказано, поскольку ему удалось подремать на заднем диване «эмки», завернувшись с головой в шинель, всего лишь пару часов. Вчера ночью, едва они, смертельно уставшие после ликвидации остаточной группы немцев, завезли в госпиталь раненного в плечо лейтенанта Ерохина и, наконец, добрались до продпункта, прибежал запыхавшийся посыльный и сообщил, что их срочно вызывают в штаб авиадивизии. Как оказалось, приехал генерал Дубровский, со всеми, как говорится, отсюда вытекающими… Пришлось забыть про наваристый борщ и дразнящий аромат гречневой каши с тушенкой и отправляться в штаб. Когда среди ночи прибывает высокое начальство – хорошего не жди. Это аксиома. Машину за ними, естественно, прислать забыли, а сержанта Третьяка – водителя их оперативно-розыскной группы – вместе с машиной Бородин оставил на всякий случай в госпитале с раненым Ерохиным, и пришлось еще добрых три километра тащиться пешком через полгорода. Когда они втроем наконец ввалились в штаб, все были уже в сборе. Генерал Дубровский, длинный как жердь и, как всегда, злой и угрюмый и от того чрезвычайно похожий на большого шершня, напряженно стоял у окна, нервно покуривая. Едва офицеры вошли, он медленно повернулся к вошедшим и процедил сквозь зубы:

– Наконец-то, явились. – Сказано это было таким тоном, точно Бородин со своими подчиненными прибыл не с боевой операции, а с гулянки.

– Разрешите? – глухо проговорил майор, испытывая непреодолимое желание заехать этому умнику в ухо.

– Вошли уже, – желчно проговорил Дубровский, – садитесь.

Оперативники молча расселись за приставным столом, угрюмо глядя, как генерал расслабленной, будто управляемой невидимым кукловодом походкой марионетки подошел к большой расстеленной на столе карте и, поправив на крючковатом носу круглые очки, скрипучим голосом проинформировал:

– По данным КРО[1] «Смерш» армии, в тыл нашего фронта готовится к заброске шпионско-диверсионная группа в количестве семидесяти человек. Эта группа в свою очередь разбита на отдельные подгруппы, каждая в составе трех – десяти человек, действующих под видом военнослужащих Красной армии, вооружение – советского образца. В составе каждой группы предусмотрен опытный радист с коротковолновой радиостанцией, смонтированной в гражданском чемодане, противогазной либо санитарной сумке. Все агенты снабжены хорошо изготовленными документами. По имеющимся у нас данным, агенты прошли обучение в местечке Дальвитц в двадцати пяти километрах от города Инстербурга в разведывательно-диверсионной школе, более известной как «Белорусский десантный батальон «Дальвитц». Кодовое наименование разведывательного органа – «Мельдекопф[2] «Вальдбуш». Школа подчиняется уже известной вам абверкоманде-203. Вы с нею уже, если не ошибаюсь, имели дело. – Сделав паузу, генерал внимательно оглядел присутствующих. – А между тем, как вы знаете, со вчерашнего дня 1-й и 2-й Прибалтийские фронты вошли в состав Ленинградского фронта. В связи с этим сейчас ведется широкомасштабная передислокация войск, пополнение передовых частей маршевыми ротами. Все эти обстоятельства создают чрезвычайно благоприятные условия для почти беспрепятственного проникновения в части Красной армии немецких агентов. Не секрет, что командиры частей и соединений часто принимают пополнение без предварительной проверки личного состава органами «Смерша». – Генерал обвел присутствующих строгим взглядом. – Майор Бородин, ваша группа работает в тылах 2-го Прибалтийского фронта уже месяц, и вы хорошо знакомы с оперативной обстановкой на местах, что думаете предпринять?

Майор встал и подошел к столу. В этот момент дверь распахнулась и вошел дежурный.

– Товарищ генерал, разрешите обратиться к товарищу полковнику? – Генерал небрежно кивнул, и дежурный повернулся к полковнику:

– Товарищ полковник, звонили из Управления сельсовета Кальвене. Полчаса назад местные мальчишки видели над лесом три парашютных купола. Ориентировочно в районе хутора Анмас.

– Спасибо, вы свободны, – кивнул полковник.

– Дождались первой ласточки, – желчно прокомментировал сообщение дежурного генерал.

– Разрешите? – напомнил о себе Бородин. – Вот хутор Анмас, – майор остановил указку в нужном месте. – Это от станции Кальвене порядка двадцати километров. От нас порядка ста километров – полтора-два часа на нашей «эмке»[3]. Маршрутов движения у диверсантов не так много. Местность там лесистая, много непроходимых болот. Так что в любом случае им понадобится проводник. Если, конечно, в составе их группы нет местного, хорошо знающего эти места. В сторону линии фронта, до которого около десяти километров, они не пойдут.

– А если пойдут? – спросил генерал.

– На этот случай, – ответил за майора его непосредственный начальник полковник Воробьев, – мы сориентируем представителей контрразведки 67-й, 42-й, 10-й гвардейской и 4-й ударных армий.

– Сориентируем, – так же желчно пробурчал генерал. – Пока вы будете ориентировать, они выйдут из леса и окажутся в нашем глубоком тылу! Ищи потом ветра в поле.

– Верно, – согласился Бородин. – А потому брать их будем на выходе из леса.

– И где, по вашему мнению, они выйдут?

– Ну поскольку, – не обращая внимания на сарказм генерала, продолжил Бородин, – в прифронтовой полосе немецкая агентура обычно действует под видом саперов, производящих разминирование либо минирование, связистов, тянущих либо ремонтирующих линию связи, снайперов или разведчиков, выполняющих особое задание командования, установить их будет несложно. В условиях передислокации войск это для них идеальное прикрытие. Возможно, они разделятся. Но я все-таки думаю, что основное ядро группы будет пробираться к станции, потому что их основное задание – сбор сведений о передислокации наших войск в преддверии наступления, а это логичнее делать на станции, ведя наблюдение в местах скопления наших военнослужащих. Опять-таки там находится общевойсковой продпункт, через который ежесуточно проходит огромное количество людей. Имея командировочные удостоверения либо справки из госпиталя, там проще всего затеряться, тем более что со временем эти документы будут неизбежно подкреплены настоящими отметками наших этапно-заградительных комендатур и вообще перестанут вызывать сомнения. Пройти там можно только одним путем. Вот этой тропой, – майор сдвинул указку чуть в сторону. – Она выведет их прямо к развалинам кирхи. Там очень удобное место для засады. Около нее мы немецких агентов и встретим.

– А вы думаете, немцы дураки и не понимают этого? – усмехнулся полковник.

– Ну, во-первых, – медленно проговорил майор, – за всю войну я пока не встречал в составе немецких диверсионно-разведывательных групп немцев, разве только обрусевших. Во все эти абверкоманды немцы набирают, как правило, пленных, дезертиров, перебежчиков и прочий сброд. И во-вторых, сейчас не сорок первый, так что особой прыти у диверсантов последнее время я тоже не наблюдаю. Болота уже местами оттаяли, и верхняя корка рыхлая, я не думаю, что они пойдут через них. Стоит один раз провалиться, хотя бы по пояс – и конец, согреться им будет негде. Считаю, что пойдут они именно к кирхе.

– Я согласен с майором, – высказал свое мнение Воробьев. – К тому же к этому делу будем подключать еще не менее двух оперативно-розыскных групп, которые перекроют другие, менее перспективные направления. Группе Бородина предлагаю выдвинуться в Кальвене немедленно.

– Действуйте! – согласился Дубровский.

КРО – контрразведывательное отделение.

Мельдекопф – (Meldekopf – нем.) оперативный пункт, являлся во время ВОВ полуотделением (Halbtrupp – нем.) контрразведывательного фронтового отделения Управления «Абвер».

«Эмка» – автомашина «ГАЗ-М1».