Злой мальчик

Злой мальчик

У меня было трудное детство. И я старался испортить его всем остальным. Ни один человек не проходил мимо, чтобы я не скорчил ему рожу. В начальной школе нас было двое таких – я и Игорь Деев, двое кривляк. Игорь кривлялся даже лучше. Он был моим учителем издевательств. Даже больше – жизни. Игорь однажды рассказал мне, как нашел на улице какую-то железку и продал ее за деньги. На них он купил час времени в компьютерном клубе – играл в Mortal Kombat. Мне Игорь продал советские значки и отцовские медали. Родители узнали и заставили все вернуть. Я расстроился, так как значки нравились мне больше денег.

Потом Игорь куда-то делся. Кажется, семья уехала из Ташкента. Большинство людей, которых я тогда потерял, уезжали в Россию. И я остался один – главный маленький злодей.

Меня все ненавидели и любили. Ненавидели, потому что я издевался над всеми. А любили по этой же причине – ведь я издевался над всеми. Более того, я даже вдохновлял других. Так, одноклассник однажды нарисовал меня в виде полового члена. Мне этот рисунок очень понравился. Я и сейчас могу воспроизвести его в памяти. Я закрываю глаза и вижу его: на нем я очень похож на Путина… Я улыбаюсь.

Однажды я своими шутками довел до слез девочку Таню. Она была очень религиозной, а я сказал что-то смешное про бога. Таня зарыдала. Через много лет я скажу что-то смешное про бога другу Павлу, и он рассмеется до икоты. Однажды я решу сделать это своей профессией – доводить людей до слез и смеха. До смеха легче. До слез – дольше.

Я часто вспоминаю, как в начальной школе впервые испытал свою огромную власть. Сидя на первой парте, я обернулся и скорчил рожу. Весь класс засмеялся, а я сорвал урок. Был дневник, двойка и скандал. Тогда я понял, что это мой главный талант. Нужно лишь закончить школу и продолжить смешить людей. Злить и смешить.

Я злой мальчик. С каждым днем все меньше – мальчик, с каждым днем все больше – злой.

Писатель без почерка

Однажды со мной случился казус. В РАО нужно было подписать одну бумажку, и вдруг… В общем, я запутался в буквах. Рука отвыкла писать прописью, а в голове случилось короткое замыкание. В этот момент я услышал, как тетенька из РАО сказала ядовито: «Вы забыли, как пишутся буквы?». Мол, а еще драматург.

И тут я вспомнил все. Второй класс школы. У меня очень плохие оценки по чистописанию. Очень, очень плохие. Дома со мной уже год ведут войну. Меня спрашивают, понимаю ли я, как важно научиться писать красиво и четко. Я говорю: угу. Человек с хорошим почерком много добьется в жизни. Угу. Я хочу много добиться в жизни? Угу, но почему у великих людей был такой плохой почерк? А потому что заткнись.

У отца был очень интересный авторский метод обучения каллиграфии. Послушайте и никогда не повторяйте.

Однажды в школе мы писали текст про зиму. Под диктовку. Я написал криво и коряво, получил тройку. В классе были и двойки, на что мне говорили: еще чуть-чуть – и ты среди дебилов.

Дома отец дал мне двойной листочек и попросил переписать текст еще раз, но старательно. Я переписал: снова криво. Отец дал мне еще один листок. Я снова переписал, и снова криво. Еще листок, я пишу в третий раз: снежинки кружились и падали на землю. Некоторые буквы стали выходить ровнее. Четвертая попытка: теперь другие буквы стали получаться лучше, но старые снова хуже. Пятая: теперь снова какая-то каша.

А потом отец сказал, что уходит по делам, а мне лучше продолжить самому. Его не было два часа. Я переписал текст раз двадцать. Рассказ про зиму превратился в нечитаемый вихрь линий, кружочков и петелек. Тогда я испытал первое в жизни сложное чувство: отчаяние, усталость, гнев и замысел. Да, замысел: отомстить когда-нибудь всей это хуйне.

Пройдет десять лет, школа научит меня еще многому бесполезному. А еще через десять лет почерк полностью исчезнет.

Его больше нет.

И мне кажется, это месть всех заебанных чистописанием детей – изобрести интернет и мессенджеры. Мне кажется, это месть моей соседки-левши Наташи, которую переучили на правшу. Зачем? Для чего?

А сейчас я с огромным удовольствием еще раз напишу с помощью клавиатуры: снежинки кружились и падали на землю.

Кукуха поехала

Давайте извинимся перед котами

После самоизоляции, карантина, переносов и обвалов мы должны подойти к нашим котам и попросить у них прощения. Положить перед ними вискас и сказать: «Извините нас, коты. Все эти годы мы загораживали ногой проход, когда открывали дверь. Мы не давали вам выбежать в тамбур. Тем более не пускали на улицу. От этого можно сойти с ума. Но вы сохранили рассудок и помогли сохранить его нам». Я сегодня, без шуток, сделал именно так. Подошел к своему коту, поставил перед ним блюдце, выдавил туда куриный вискас и, пока он не налетел, произнес эти слова. Меня удивило, что кот не стал сразу есть. Он посмотрел на меня глазами цвета авантюрина и как будто все понял. А потом сказал: «Валера, спасибо за твои слова. Как жаль, что у тебя нет кота. Твоя кукуха просто поехала. Всего-то в конце второй недели. Ай-ай-ай». Я посмотрел на миску с вискасом и заплакал. До 30 апреля еще семнадцать дней.

Берегите пушистиков.

Воображаемая собака

Я завел собаку. Правда, во сне, но завел. Это маленький черно-белый французский бульдог. Я стал видеть его практически каждую ночь. Засыпаю – и приходит он. Но в этот момент почему-то исчезает микроволновая печь. Сегодня он сам объяснил, что он днем – микроволновка, а ночью – бульдог. С ним я свободно гуляю во сне. И признаюсь, мы настолько дерзкие, что отходим от дома на расстояние 101, 102 и даже 105 метров. Вообще это оказалось очень удобно – собака во сне. Он практически не ест, не какает, ни разу не требовал ветеринара. Со своей стороны я обещал его не кастрировать, а он – охранять меня от коронавируса. Deal! Раньше я использовал сон как время для отдыха, а теперь я продолжаю жить там активной жизнью. Не знаю пока, можно ли брать туда фильмы и книги. Но прогуливаться можно и, возможно, встречаться, если мы заранее договоримся. Вы узнаете меня по французскому бульдогу и пальто из кьюар-кода. До встречи.

«Озорная пчелка»

Сегодня произошло чудо. Сначала у меня кончилось сладкое. Я обнаружил это в полночь, когда думал о России и мне захотелось сахара. Но в холодильнике был только салат «Цезарь» по сорокапроцентной скидке. А сладкого нет. И время такое, что все закрыто. И так стало обидно и больно… Я вспомнил Шопенгауэра, сказавшего, что мы живем в худшем из миров. Действительно, в прошлом веке война унесла миллионы жизней. Как их по-прежнему уносят техногенные катастрофы, цунами и вот – вирус. А больные дети? А музыканты, потерявшие слух? А животные, потерянные хозяевами? Весь мир предстал передо мной зловещим и бесчеловечным. Злой шуткой бога, которого нет. Я лег спать и думал, что, возможно, умру во сне. Без сладкого. Захлебнувшись солеными слезами. Я сделал мудрое лицо и уснул…

А когда проснулся, то первым делом увидел свой рюкзак. Накануне я схватил его, чтобы выбежать из дома. Пока не осознал, что поздно, и не бросил на пол. Утром проснулся, хотел переложить, как вдруг… Из его бокового кармана высыпались конфеты… «Озорная пчелка». Их обертки сверкнули в полуденном свете. Я не верил своим глазам. Штук двадцать, может быть – тридцать «озорных пчелок». И тут я вспомнил, что был в гостях и друзья насыпали мне конфет. Тогда я не придал этому значения… Но теперь… Я понял, что накануне они все это время были со мной. Я искал то, что всегда было со мной. Пауло, блядь, Коэльо. Озорные пчелки лучшего из миров. С хитрыми мордочками Артура Шопенгауэра.

Теперь я хожу по квартире и ищу, куда же правительство Российской Федерации положило свою материальную поддержку. И я уверен, что найду. Бззззззззз!..