Страница 3 из 78
— В таком случае извольте. — усмехнулся Морозов. — Здоровье вашими усилиями и молитвами идет на поправку, жена счастлива что не потеряла супруга, а дочка успешно исполнила свою мечту и вышла за любимого будущего императора. Я всё верно ответил, ваше высочество?
— Да, пожалуй, верно. — усмехнувшись ответил я. — Ладно, вы правы, толку ходить около нет. Я предлагаю вам и вашей партии возглавить боярскую думу на следующие четыре года. Молодежная партия и перешедшие ко мне лоялисты короны проголосуют за выдвижение вас на роль премьер-министра.
— Очень лестное предложение. — осторожно проговорил Морозов. — И чем же я буду обязан вам, за такую существенную услугу. Вы же фактически можете сейчас выдвинуть свою кандидатуру и занять это место.
— Я слишком плохо разбираюсь в политике и управлении государством, чтобы сейчас претендовать на эту роль. — честно признался я. — Можно было бы поставить на это место более лояльных людей, например Мирослава, однако я стараюсь объективно оценивать его возможности… Суворовы — это живой армейский герб. Символ. И они должны заниматься флотом.
— И всё же, что вы хотите взамен? — настойчиво поинтересовался Морозов.
— Проведение глобальной реформы титулов и наследования в дворянстве. — подумав немного ответил я. — Вам придется взять на себя отмену наследственного дворянского статуса, с переводом наиболее значимых семей в боярство, а остальных исключительно в личное дворянство без права наследования титулов.
— Ничего себе. — усмехнулся Петр. — Это же навсегда закроет мне любые политические перспективы. О командных и руководящих постах можно будет забыть. Да со мной здороваться не будут. Не говоря уже о том, что провести такой законопроект через обе палаты парламента будет крайне затруднительно.
— Начнем с вашего первого возражения. К концу вашего срока я планирую занять престол, со всеми вытекающими последствиями. — улыбнувшись сказал я. — Так что вы будете последним влиятельным премьер-министром на долгие годы. Что же касается проведения закона, если вы согласитесь, мы развернем крупномасштабную компанию в СМИ, где будет говориться о том, что только защищающий и служащий на благо родины имеет право на титул. Хочешь быть в том же титуле что и родитель — трудись.
— Это приведет к кумовству, стяжательству и блокированию перспективных должностей для потомства. — почти мгновенно возразил Петр.
— И я это прекрасно осознаю. — кивнул я. — Как и то, что сейчас это происходит вообще само-собой, а так им придется друг с другом бороться за титулы и места. Кроме того, мы всегда найдем горячие точки куда можно будет отправлять таких наследников. В данный момент это Рубеж.
— Начать можно с малого. — подумав предложил Петр. — Не отменять наследование титулов, а запретить его для тех, кто не проходил государственную службу. Затем чуть усложнить условия, и понижать его для потомков, не достигших требуемого ранга или срока выслуги…
— По поводу рангов будет отдельный вопрос. — вспомнив разговор с Филаретом заметил я. — У нас появилось несколько тысяч одаренных, чьи способности исходят не от потомственной селекции, а из-за рождения рядом с диссонансной зоной. И с годами их станет всё больше.
— Но это же искаженные, чудища, а не люди, как их можно сравнивать? — удивленно спросил Морозов.
— Хочу напомнить, что вы сам сейчас искаженный. — ответил я, заставив Петра нахмурится. — И дело не в последней, практически смертельной полученной дозе диссонанса, а в тех изменениях который ваш организм получил во время инициации и роста управления даром.
— Значит все высокоранговые дарники — искаженные? — уточнил Морозов.
— Практически все. Мы сами воздействуем на свое тело, изменяя его… звучание если угодно. — ответил я. — Хотя мне ближе понятие ауры, чакр или энергетических меридианов. И это станет для вас вторым бонусом, если вы согласитесь провести реформу дворянства, личным.
— Что именно? — нахмурился Петр. — Хотите сказать, что откажете мне в лечении если, я не стану вам помогать? Отцу вашей супруги?
— У вас с ней странные отношения, а у нас с вами, учитывая все покушения и угрозу тюрьмой, и тем более. — усмехнувшись ответил я. — Хотя, кто старое помянет, тому глаз вон. Верно? К тому же я не на столько жесток, и буду вас лечить в любом случае. Но, если вы мне всё же согласитесь помочь, по-семейному, как вы только что напомнили, я смогу заняться вашим здоровьем более точечно, и, например восстановить детородные функции как вам, так и вашей супруге. Обеим если угодно.
— Дети взамен на ненависть дворянства и потерю поддержки среди бояр, которые будут выступать против включения влиятельных дворянских семей в бархатную книгу. — усмехнувшись проговорил Петр. — Сплошные плюсы, куда не глянь.
— Увы, у всякой монеты две стороны. — улыбнувшись ответил я. — Обдумайте наше предложение, я не тороплю. Тем более что в ближайшее время оно будет не актуально, всё проблемы сейчас на Рубеже.
— После вашего триумфального вмешательства они стоят не так остро. — заверил Морозов. — Я как раз думал, что вы решили обсудить именно этот вопрос. С переброской сил и изменением графиков отпусков для военных.
— Вот как? Это и в самом деле интересно. — удивленно сказал я.
— Благодаря высотным аэростатам нам удалось провести разведку из стратосферы, с высоты в двадцать пять километров. — не без гордости сообщил Петр. — Полет проходил в частично автоматическом режиме, с управлением по радиоканалу до входа в зону и после её покидания. Снимки вышли не всегда четкие, но представление о происходящем в зоне составить можно.
Морозов достал кристалл памяти, и я поместил его в приемник своего коммуникатора. А через несколько мгновений открыл карту на большом экране.
— Вот тут была Варшава. — показал Морозов, приближая изображение. — Часть остовов зданий и развалин осталась до сих пор. Но в основном все снесено под ноль и стерто тысячами тварей. Вот здесь должны быть врата диссонанса, по крайней мере именно из этого района они выходят.
Приглядевшись, я понял, что серо-черное пятно на самом деле гигантское живое поле, из которого отпочковываются одиночные твари. Вот только судя по масштабу занимало оно почти пятьдесят километров в диаметре. Невообразимые размеры, которые с трудом укладывались в голове.