Страница 50 из 85
Глава 17 Тяжелый мир
Этой ночью никто не спал, а я еще чувствовал себя как с бодуна. Унылой и уставшей вереницей мы плелись по буреломам и кустарникам. Дорог здесь не было, но орки-мужики исправно играли роль сенокосов, расчищая путь огромными тесаками и топорами. Трое орков прихрамывали, еще двое не могли поднять оружие. Одного пришлось бросить — слишком большая заноза.
Ну ладно, мы его не бросили. Я заставил взять подранка с собой. Смастерили волокушу, и теперь Бом и Гым, недовольно бурча, тащили раненого. По их словам, такое мероприятие для рядового орка приравнивается чуть ли не к лишению анальной девственности. Раненому орку тоже было не по себе. Рядом с ним шел шаман и периодически усыплял бедолагу, который норовил покончить жизнь самоубийством в муках позора. Да уж, старые привычки так просто не искоренить. Нам с шаманом пришлось уговаривать орков, и это оказалось непросто. Они вроде и понимали, но мешала вековечная «память крови».
Мою оборотную натуру не боялись. Орки вообще мало чего боятся, особенно силу. Для них чем враг сильнее, тем лучше. Сильных друзей, если такое понятие для орков приемлемо, уважают, а я-то, оказывается, раз в месяц сильнее целого десятка зеленых бугаев. Значит, это — хвала и почести. На маленькие недостатки вроде потери памяти и контроля над собой никто не обращает внимания.
Мы шли медленно, так медленно, что рисковали добраться до цели не через два, а через все три дня. И все из-за тупорылого оборотня. Вот Край, вот проказник. И где только подцепил такую хворь?
— Так он хотел стать сильнее, — вздохнул шаман. — Весь в отца. Один изуродовал себя некромагией, другой стал оборотнем. А ведь даже я ничего не чувствовал.
— Ага, — согласился я и посмотрел на свой кулак. — Тело действительно слабовато. Дыхалки не хватает, стамина падает. Но очень быстрое и ловкое. Видимо, из-за этого.
Мудрый орк пропустил мимо ушей непонятные слова. Основной смысл он уловил.
До вечера мы не дотянули. Первыми стали канючить дети. Ну как канючить — басить, что жрать хотят и срать. Это же орочьи дети. Но все понимали, что идти без отдыха и сна для хрупкого детского организма весом в сотню килограмм очень тяжело. Остановились на привал, разбили лагерь. Многие сразу вырубились прямо на земле — захрапели.
Я тоже прилег. Но ненадолго. Ко мне подошел Улук-Урай.
— Молодой вождь, — замялся он. — Ты обещал мне рассказать о своем мире. Может быть, найдется время для любопытного старика?
— Прямо сейчас? — устало спросил я.
— Прошу, молодой вождь.
Что ж. Ничего не поделать.
Активировать навык «Пиздабол»…
— Хорошо, — величественно кивнул я. — Я поделюсь с тобой толикой своей безграничной мудрости. Присаживайся.
Бросаю кость…
Проверка сопротивления цели…
Шаман улыбнулся. Или ухмыльнулся. Неужели старый лис чувствует пиздабольную ауру? Имеет большой резист к ментальной магии?
Вывожу: частичный успех…
— Расскажи о своем мире, пожалуйста, — с огромным интересом попросил он. — Какие неведомые существа и твари обитают в нем?
Я задумался. Глубоко так задумался. Шаман заерзал на месте. Наконец я заговорил:
— Ну что ж, внемли. Мой мир огромен, и там живет множество чудных существ. Я расскажу тебе лишь о некоторых из них. Это расисты, фашисты, секс-меньшинства, феминистки, анархисты, сектанты, фанаты Тимати и Ольги Бузовой, веганы и вегетарианцы. Да-да, последние — не одно и то же. Одни чуть ебанутей других и мед считают пчелиной рвотой.
— А разве это не так? — перебил меня шаман.
— Так, но… — запнулся я. — Не перебивай! На чем я остановился? Ах, да. У нас тоже есть тролли. И они огромные! Невидимые! И плюют кислотой, прожигающей душу! Им нельзя въебать, можно только убежать! Мало кто может противостоять им долго. Они плодятся и плодятся. Есть подвид троллей. Называются хейтеры. Смысл их существования — доказать гигантизм своей маленькой пипирки. Они прячутся в тенях и… вертят ею, вертят во все стороны в надежде, что кто-нибудь ее заметит.
Шаман даже дышать перестал. Ему было тяжело уловить весь смысл сказанного, но мне это только играло на руку. Так и задумано. Пусть считает, что еще не дорос до такой мудрости.
— Я уже говорил тебе про чинарей? Это демоны! Очень могущественные. Не все из них принадлежат клану педерастов, но многие! Еще есть всякие преосвященства с наручными часами за двадцать тысяч долларов и дворцами в Геленджике. Они захватывают слабые умы и просят денег. Их магия — ментализм. Знаешь, как это работает? Приведу пример. Вот часы видим на руке, но верить в это нельзя — ваш’рах. Божество не видим — но верь обязательно! Короче, я за макаронного монстра!
Уши шамана аж раскраснелись от перенапряжения. Ладно, последний заход.
— Во еще! Негры и афроамериканцы. Вроде и вид один, а ни фига-а-а. Совершенно разные. Негры с одними палками сейчас захватывают мир, а им за это целуют попки. Представляешь такой мир, а? Это как если орки — негры. Вы подошли к стенам эльфийской цитадели, и весь Варгарон вас поддерживает. Еще вы можете кричать, что вас ущемляют. Например, платят маленькое пособие по безработице. Это такая штука, когда эльфы приносят вам дары, кормят и поят, а вы в носу ковыряетесь. Но вам этого вдруг стало мало. Вы захотели, чтобы они еще и сами на топоры бросались. Так вот, вы бунтуете у стен. И для вас не просто откроют ворота цитадели. Оттуда выйдет армия голожопых эльфов и встанет рядком у стен. Мол, ебите нас полностью! Унижайте! И попробуй какой эльф возмутись! Свой народ же потом и загнобит…
Шаман слушал, разинув рот. Он многое не понимал, но искренне старался разобраться. Я подкидывал ему пищу для размышлений, но дозировал ее аккуратно. Не стоит ломать мозг мудрому орку. Улук-Урай ахал и охал, удивлялся, как мир может быть настолько сложным. Мы проговорили с ним еще несколько часов, и мой запас пиздабольной энергии стал иссякать. Пришлось диалог закончить.
На этот раз отдохнули мы хорошо и, сытые, бодрые и веселые, отправились в путь чуть свет. Орк, страдающий, что не может перерезать себе глотку, смог встать на ноги и идти самостоятельно. Это тоже немного нас ускорило.