Орканутый. Том 1

Глава 10 Зеленая Анаконда

— А что еще я мог сделать, а⁈ — ритмично бился я головой о ствол дерева.

Теперь у меня был свой шатер, роскошный и просторный по меркам орка. Стены из качественных шкур и кожи, не костяные, а деревянные основания, имелась даже дверь вместо простой накидки. Видно, что тут жила «элита». Но мне больше нравилось дерево — единственное несрубленное во всем лагере. Оно росло прямо за моим новым домом. Тут я и сходил с ума, подальше от любопытных глаз.

— Понимаешь меня, Уилсон? — погладил я шершавую кору. — Ну конечно же, ты понимаешь.

Я нарисовал углем на дереве лицо. Или оно было похоже на лицо. Но теперь это — мой лучший друг. Он понимает меня во всем. Это мой Уилсон, а я — его Том Хэнкс из фильма «Изгой».

Итак, как же я докатился до такого? Да случилось всякое. Пропустим такие мелочи, как расчленение, потрошение и поедание сердец. Если восстановить хронологию событий, то после моего выступления в орде наступил хаос. Из семисот смотревших поединок целыми вернулось меньше половины. Вместо того чтобы бросаться на цитадель, они сидели в лагере, ожидая… чего? Приказа, божественного озарения? Это стратегия поэтапного штурма, оккупация, или как в играх — врагов тысяча, но пока не убьешь десяток, остальные не появятся?

«Дебилы, бля» — мелькнула в голове фраза, и почему-то вспомнился Сергей Викторович Лавров.

После моей речи произошло массовое побоище. И как я после этого выжил — чудо из чудес. Набегался я тогда на всю оставшуюся жизнь. Но спас меня не талант визжать и убегать, а второй шаман Улук-Урай. Я так и не понял, как, но он раскидывал во все стороны всех, кто хотел меня освежевать. А ведь магии в нем нет, я проверял. Так, немного — с жопку муравьишки.

Орки бунтовали. Хотя разлад во мнениях среди них имел место и до меня. Оказывается, я не первый поклонник вмешательства в орочьи устои и традиции, только те, другие, больше молчали, чем говорили. Но теперь у меня появилось много последователей, которым не нравилось быть пушечным мясом. Трайл, кстати говоря, всегда придерживался этого мнения и был относительно активным бунтарем, за что папочка его и невзлюбил. Как и многие другие орки.

Но все же к «Зеленым анакондам» примкнули немногие. Кто посмел в открытую меня поддержать, были убиты на арене. Но оставшиеся разнесли молву по всему лагерю.

Теперь назревала великая бойня и попахивало жопой, в глубине которой я и очутился. Масла в огонь подлил папочка, наблюдавший за поединком. Он объявил «Зеленых анаконд» и всех, кто меня поддерживает, предателями рода, а это означало, что для нас отменена «ранговая система» вызова на поединок. Любой чмырь теперь мог зарезать последователя анаконды со спины. Никаких вызовов,, предупреждений, клут-канов и тому подобного бреда. Если открыл рот в мою поддержку, сразу набежит очередь желающих заткнуть этот рот огромным хером.

Но мы пока держимся. Единомышленники сплотились в небольшую банду у моего нового шатра. Нас бы уже давно перебили, но… «Единая орда» ни хрена не единая. Они крысят по одному, не объединяясь в большие группы, считая это зашкваром. Да-да, вот такие идиоты.

Но это далеко не всё. Ко мне присоединился второй шаман Улук-Урай. Мудрый старикан прикрывал зеленые спины, которых оставалось все меньше и меньше. Нас верно вырезали последователи вождя Урлы и старых традиций. В основном это были старперы. Много молодых орков косились на нас, но не трогали.

Ах, да, чуть не забыл. Вождем бунтовщиков сделали меня. Эдаким козлом отпущения за шайку придурков, умеющих считать до десяти. Я-то хотел править царством орков или хотя бы многотысячным кланом «костиебущих», но… что-то не срослось.

— Вождь! — раздалось за моей спиной.

Я вздрогнул от неожиданности. Твою ж мать, в последнее время я стал еще дерганей. Надежда, что я буду мужественнее в свете последних событий, заржала и покрутила пальцем у виска.

— Хм-м-м? — потупился молодой Джыр, сын Жыра, не зная, как реагировать на привычки нового вождя.

На его лице почти не было шрамов, но он уже считался умелым воином. Один из немногих выживших на арене. И я выделил его как довольно умного.

— Да что? — рыкнул я, взяв свои орочьи яйца в кулак. — Я попросил немного времени подумать. Зачем отвлекаешь?

— Там это, вождь… — смотрел в пол Джыр. — Грота убили.

— Что? Опять⁈ Черт!

Это был уже четвертый просранный сторонник за сутки. Я собрал всех своих орков в кучу и заставил их прикрывать друг другу спины. Это считалось позором, но я ОЧЕНЬ КУЛЬТУРНО пояснил, что лично оторву волосатую мошонку тому, кто еще раз произнесет это слово. Стоящий по правую руку Улук-Урай придавал мне уверенности в своей дипломатии. Хорошо иметь верных колдунов. Он присоединился ко мне с туманной формулировкой: «Предки это предрекли. Время вслушаться в их слова», услышав которую, я закатил глаза, понимая, что имею дело с каким-то предсказанием или похожей чушью. Возможно, шаман нагадал на курином поносе или увидел знак в ночном горшке, но главное, что это было мне на руку. Я не стал расспрашивать его о подробностях, оставив это на потом. По-любому там спойлер на мою жизнь, а я такое не люблю. Хочу сам выбирать свою судьбу. К этому вопросу нужно подступаться аккуратно.

— Свободен, — махнул я рукой орку. — Передай всем, что мы к закату выступаем.

Джыр кивнул и ушел. Хороший сторонник. Не трахает мозги вопросами, почему на дереве нарисована рожа и я с ней разговариваю. Ведь наверняка все видел, говнюк.

Стараясь сдержать очередной прорыв содержимого желудка, я отправился в шатер. Последний день меня тошнило от мысли, что я вытворял на арене. Я периодически затыкал свою совесть и вытирал грязные руки о моральную составляющую своего поступка. Проще говоря: да срать! Живем дальше.