Страница 16 из 85
Глава 6 Трололи
— Можно я спрячусь у тебя? — умоляюще посмотрел я на Каю.
— Зачем?
Прежде чем я успел выплеснуть негатив на тупую орчиху — мол, соображать надо быстрее, чем задавать вопросы, — в шатер заглянуло ОНО.
Завистливый взгляд Каи на эту скалу кривого мяса я пропустил мимо внимания. Было не до этого. Моя жизнь в опасности! Существо, названное моей женой, на голову выше меня и на десяток сантиметров шире. Обгрызанные уши, выбитый глаз и лопатоподобная челюсть. Мышцы такие, словно сам Шварценеггер удостоен чести делать ей только массаж стоп и подтирать огромную задницу, которая, кстати говоря, непонятно где расположилась — то ли на лице, то ли на своем законном месте…
Из моего рта вышел воздух, издавая звук, схожий с писком придавленного жопой сбежавшего из клетки хомяка, которого хозяйка наконец нашла. Примерно так я себя и чувствовал.
— ТРАЙЛ!!! — взорвалось существо и шагнуло в мою сторону.
А я-то уж думал, что папа-вождь тут всех страшнее и сильнее. Я вжал голову в плечи, приготовившись лишиться моральной девственности и еще пары зубов.
Но удара не последовало. Вместо этого гора мяса обняла меня своими ручищами.
— Трайл жив? — буднично спросила «моя жена». — Я сказать детям: ихний отец умереть с честью!
— Да-а… — начал я, но что-то хрустнуло в спине. — О-о-о!
Так, стоп! Что за фигня происходит? У нас тут орда или матриархат? Я заключил свою женушку в ответные объятия. Руки еле-еле сомкнулись в замок на ее талии. Напряг всё тело.
— Щекотно, — хмыкнула жена. — Так любишь меня, ну?
Она сжала сильнее. Если я расслаблю тело, то кишки вылезут из ушей. Пришлось устроить мини-турнир по самбо. И это существо не на поле боя, а детей воспитывает? Так, что⁈ Детей?!!
Страшное осознание пришло слишком поздно.
— У меня есть де… — не смог я договорить, почувствовав, как остатки воздуха покидают легкие через все имеющиеся в моем зеленом организме дыры.
— Осталось целых э-э-э семь, да. Потерять на войне только пятерых. Даже Обохуха воспитала тринадцать воинов. Осталось трое! Слышать, Трайл? Моя каста проигрывает Обохуха! Слишком мало умирать!
Ёбушки-воробушки, вот это материнский инстинкт! Вот это логика! Нарожать, чтобы быстрее отправить на смерть… В случае войны — китайцам на заметку.
— И э-э-э, — не унималось ОНО, — говорят, Обохуха одного сына сама убить. Подстроила все так, словно он в бою пал! А ты⁈ Ты взять и жить! Оу-у-у!
Я напряг все свои силы. Руки вдавились в «нежненькое» женское мясо.
— О-у-у-у, — томно выдохнула особь голосом Сильвестра Сталлоне. — Мне нравится…
О нет! Ей нравится? Я же убить ее хочу!
Все это время Кая смотрела на нас со спокойной улыбкой. Ну да, ну да. Думает, милые бранятся — только тешатся. Спаси меня, курица нетасканая! Ебни скорее табуретом по голове этому чудовищу! Плесни кислотой в лицо! Не знаю, вколи лошадиный транквилизатор. Заколдуй! Спасите, умираю!!!
Меня начали покидать силы. Да, в этом любовном поединке я однозначно проигрывал. И даже поменяться телами не могу или дезориентировать — жижи не хватает. Да и хватило бы — слишком палевно.
Из последних сил выгнув шею назад я вдарил женушке лбом по выпирающей челюсти. Лбом. По челюсти. При этом, скорее всего, сверкнуло в глазах только у меня.
Чудовище, слава Асмодею, выпустило меня из объятий, отступило на шаг и качнуло головой, словно отгоняя назойливую муху.
— О-х-х, хорошо, — довольно скривилась она. — Вижу — скучал. На позор пойти ради меня.
«Сгинь, ебанутая», — матерился я про себя, но, задыхаясь, сказал другое:
— Тебе чего надо, жена?
Бухнувшись на лавку, я тяжело дышал. Все тело ныло. Жена же была свежа и готова к новым объятиям.
— Тебя надо! — гаркнула она. — Мне говорят, что ты пришел! Почему не дома⁈ Детей надо делать! Что тут делаешь? Приходуешь ее?
Кая вздрогнула, испуганно пискнув. Чудовище посмотрело на красавицу оценивающим взглядом и, видимо, не разглядев в ней конкурентки, заржало. Шатер затрясся.
— Хотя что тут приходовать-то⁈
Девушка-полуорк опустила голову, поджав губы. Мне даже стало её жалко. Кая сама не понимает, насколько она привлекательна за пределами лагеря зеленых свиней и идиотов. Наверное, с самого рождения находилась в этом обществе и не знает других устоев. Настоящий «гадкий утенок».
— Ну, так идем? — перестав издеваться над Каей, спросила «настоящая красотка».
— У меня еще дела, жена! — решил я вылезти «из-под каблука». — Подождешь! Твоя э-м-м… красота никуда не денется. Наделаем сразу сотню детей.
От этой мысли на моей зеленой коже проступили капли пота.
— Хорошо! Жду на ночь! — пёрнуло существо отверстием, похожим на рот и анус тираннозавра одновременно. — Надеюсь, ты не знахарничать сюда придти? Потом позора сильный.
— Конечно, нет. Есть одно средство… — начал я выдумывать на ходу и запнулся. В голову ничего не лезло.
К счастью, возлюбленная супруга домыслила за меня.
— О-о-о-о! — заблестели у нее глаза. — Знаю, знаю! Взбодрить малыша хочешь⁈ Вижу, что думать обо мне. Хороший мазь, да. Ну ладно.
Рыгнув напоследок, перекаченная слониха вышла из шатра, оставив меня в полном недоумении. Во-первых, откуда она знает, как и что бодрит? Не похоже, что у нас до этого был подобный опыт. Любовника завела, шалава? Во-вторых, это у меня-то малыш? За анаконду стало очень обидно. Понижаю его в ранге до питона.
— Ах, какая женщина, — завистливыми глазами проводила гору мяса зеленокожая фотомодель с четвертым размером груди и осиной талией. — Как же тебе повезло, Трайл. Сильные воины с такой получатся.
Сказать бы ей, кто тут привлекательный, но не хочу пока давать козырей. Пусть думает, что я делаю одолжение страшилище, когда наступит время развязывать эти завязочки, не позволяющие вывалиться широким грудям. Интересно, какого цвета у нее соски?
Да, я нервничаю! А когда нервничаю, зашкаливает тестостерон. Отвалите, боги-критики.
Шатер я покинул под вечер, полностью опустошив шаакле Каи. Да, звучит это очень страстно, но на практике у меня теперь просто ничего не болело, хотя выглядел я все еще как кусок окровавленного мяса. Пришлось даже немного раскрыть раны. Кровило, но ничего страшного.
Перетерев все «за» и «против», я пошел ва-банк. Мне нужны приспешники, и Кае выпала честь стать первым из них. Как раз подходит — вся такая несчастная и обиженная на жизнь и Орду.
«Нет, сиськи тут ни при чем!» — мысленно утешал я себя.