Страница 48 из 88
— Что это? — сделал я шаг в сторону от чокнутой.
— Эхзолл называет их пусями, — улыбнулась Ирэна. — Местный фрукт. На вкус как лимонный мармеладный червяк. Ты точно только кровь пьешь?
— Не буду я никаких пусь, твою ж… Ирэна, какая мерзость! Как ты вообще можешь брать в рот то, что называется пуся⁈ Фу-фу. Выбрось! Бяка!
— Ни за что!
— Выброси, я говорю! Откуда ты знаешь, что это такое!
Эхзолл повернул голову в нашу сторону, ядовито заулыбался.
— Какая разница! Она вкусная! — настаивала на своем Ирэна.
Я такой аргумент принять не мог:
— Что? Ты знала, что самое дорогое и вкусное кофе в мире делают из крысиного говна⁈ Ты будешь такое пить⁈
— Ты это выдумал! И это не какашки!
— Клянусь, что не выдумал! Ты хоть спросила, что это?
— Конечно! Я же сказала — фрукт!
— Фрукты так не выглядят!
Встрял Эхзолл:
— Это потовые железы демьянового червя.
— Что⁈ — завизжала Ирэна, отбрасывая угощение. — Ты же сказал — это фрукт!
Эхзолл заржал, аки конь:
— Я соврал!
Еще несколько часов мы брели по лесу. Он сгущался, пробираться через кустарник становилось все сложнее.
Жрать мне хотелось все больше и чаще, но я держался. По словам того же Эхзолла, даже высшие вампиры иногда становится вамисами, не сдержав свой голод. Такие вампиры сотнями лет могут терроризировать целые поселения, а то и города.
Я твердо решил поднять себе хер. Тьфу ты, левел! Итерна чуть ли не телепортировалась и мысли читала, я тоже так хочу. А для этого надо стать высшим. Не знаю, почему, но индикатором опыта у меня стал член. Если он встанет — значит я поднял класс до высшего. Я все время поглядывал на Ирэну и представлял. Как ее попку облегают штаны, показывая аппетитные формы. Сорвать эту ткань под ее томный стон, засунуть хер между этими ягодицами, поводить вверх-вниз, пока она не намокнет и не станет умолять войти в нее.
Ну и? Я посмотрел на сдохшую гадину между ног. И чего ты молчишь?
Я старался почаще представлять такие картины, прислушиваясь к ощущениям. И… нихера. Буквально. Кровь не приливала к детородному органу.
А вообще, я стал замечать в себе и другие помыслы. Например, обнять. М-да. Ирэна все время покусывала себе нижнюю губу, и я старался не упустить этот момент. Ну блин, нравится, да. Один раз девушка заметила мой интерес к ней и улыбнулась. Просто, без всяких лишних стесняшек. Просто. Искренне. Улыбнулась.
А-а-а-а!!!
Я точно знаю, как все эти сигналы взаимоотношений называются.
Чтобы как-то отвлечься, я охотился. Иногда приходилось это делать. И вкуснее всего оказались тварюги, похожие на лысых обезьян. Я старался быть гуманным и с хрустом сворачивал им шею, прежде чем впиться клыками. Ирэна от такого зрелища бледнела и старалась больше не смотреть в мою сторону.
Через пару часов, я заметил, что обезьяны поумнели, а поймать их стало сложнее.
— У них один разум, — с энтузиазмом пояснил Эхзолл. — Убил одного, а об этом узнали все. И эту прекрасную предсмертную боль тоже почувствовали. Очень мстительные животные. Жди, за тобой уже давно следят.
Я недоуменно отлип от лысого трупа обезьяны, отбросил его в сторону.
— А раньше сказать нельзя было?
Четырехногий засранец заулыбался.
— Я думал, ты знал, — прикинулся он дураком. — Ты что, обезьян испугался?
Испугался? Нет, конечно! Я, блять, ненавижу обезьян! У меня фобия на этих страшных уродов. Они непредсказуемые, хитрые и говнистые. Могут сожрать тебе яйца, оторвать скальп или нагло обворовать. Вспомнить только… как же там эта страна называется… странно, вроде память вампирская… А, точно! Индия! Там пиздец с этими бандитами красножопыми. Они их считают священными животными. В каком месте эти уебища священные? Это позор для природы. Короче, стало страшно. Мести обезьян мне только не хватает.
Мы шли, а на горизонте уже высматривалась пелена на четвертый уровень. К ночи должны добраться.
Эсхолл сказал:
— Дальше будет тяжело, предупреждаю сразу. Вот, возьмите.
Он протянул нам амулеты, пропитанные магией некроморфов.
— Как вы их делаете? — спросил я. — Не первый раз вижу.
— А-а, это, — безразлично сказал некр, протягивая мне обугленное кольцо. — Некролиты. Мы умеем выкорчевывать магию из других существ и вкладывать ее в предметы. Даже не представляете, как им при этом больно. Эльфы называют это опустошением. Но они недалеко в этом продвинулись. Зато наш результат бесценен. Многие знают, как мы это делаем, но платят — приносят нам девственниц и детей. Самый бесценный материал. В каждой стране со сладкопоющими королями на публике есть арсенал с некролитами. Меня всегда это забавляло.
— Отвратительно, — сморщилась Ирэна. — Пытать детей? Как можно опуститься до такого, Эхзолл?
Некроморф только отмахнулся:
— Брось, я не собираюсь это обсуждать, и эту философскую ерунду давно перерос.
— Ты мне отвратителен! Как и все твои некрострашилища.
Я поежился. Не дай Асмодей Эхзолл обидится.
Но он не обиделся, а только пожал плечами.
Мне тоже это дерьмо не нравится. Будь ты хоть десять раз хорошим правителем, но ничего не сможешь сделать, зная, что у твоего соседа есть оружие некроморфа. Приходится компенсировать тем же. Это как гонка ядерным вооружением.
Когда Ирэна с отвращением коснулась протянутого Эхзоллом кольца, то подкосилась и упала не землю, словно все мыщцы в ее теле разом пропали.
Одновременно с этим со всех сторон раздались звуки макак. Сотни и сотни мерзких красножопиков приближались, намереваясь отомстить. Я бросился к Ирэне, закрывая ее от полетевших в нас камней.