Страница 39 из 88
Глава 12 Переполох в эльфятнике
Я сожрал Ирэну…
…
…
…
Меня накрыл самый сильный приступ паники с момента попадания в Варгарон.
Заозирался в поисках подтверждений, что ошибаюсь. Это, наверное, лягушки! Это кровь чертовых лягушек! Я сожрал чертовых лягушек, а девушка просто вышла… погулять по болотам!
Опустил голову.
В руках держу обгрызенное женское запястье…
Не проронив ни звука, я отбросил его в сторону и отскочил, прижался спиной к стене.
Это совсем не смешно.
Точно! Наверное, это было запястье лягушки! Просто похоже на женское! Или это другая женщина!
Краем глаза заметил что-то круглое…
Нет, я не буду смотреть в ту сторону. Не буду. Это не может быть… голова…
Я посмотрел.
Пустые и мертвые глаза Ирэны смотрят на меня из оторванной с корнем головы. Половина скальпа была содрана с нее еще при жизни…
Чтобы убедиться, что не сплю или глючу, въёб себе по морде, выбив зуб. На его месте сразу же стал расти другой.
Боли не почувствовал.
Ну, конечно, не почувствовал.
Я заставил клыки вырасти, насадил на них язык, прижал ладони ко рту.
Зашипел. Больно. Очень больно!
Похоже, я не сплю.
…
Мозги встали на предохранитель, отказались думать. Сверху закапала кровь.
Кап…
Кап…
Кап…
Без паники! Без паники!
Все тридцать два зуба словно по команде стали заостряться.
Стоять, ёбаные эмоции! В жопу вас драть! Стоять-бояться! Держи себя в клыках!
Кожа ссыхалась…
Мозги покрылись пеленой.
Сдерживаться не получается. Удивительно. Я-то думал, что это просто. Взять так, и сдержать вампирские замашки. Я же, мать вашу, Великий Школьник…
Не знаю почему, но мне срочно нужно забыться… в кровавом безумии. Насколько я помню, именно так низшие вампиры деградируют, не справившись с собой.
Именно так они превращаются в диких животных.
Забавно. И чего это я вообще так распереживался?..
Процесс не остановить. Я превращаюсь в страшную тварь.
Снаружи кто-то крикнул:
— Эй, вампир!
Я замер, прислушался. Когти стали увеличиваться чуть медленнее.
— Ты там как, вампир? Я слышу тебя!
А?
— Выходи, вампир!
Одно движение, и я сижу на краю дупла, высматриваю свою жертву. Ох, кто бы это ни был, жить ему осталось недолго. Зря он здесь появился! Зря. Меня сейчас лучше не трогать! Я в крайне дурном настроении. И это мягко выражаясь…
Внизу на всех четырех ногах стоял Эхзолл, скрестив руки на груди, он противно лыбился, смотрел на меня.
Бесит!
— Что с твоим лицом? Плохо выглядишь. Ты зачем бабу свою порвал, а?
Ну, всё, молись своим богам, тварь!
Мозг окончательно заплыл злобой. Я зарычал, оттолкнулся ногами от дерева, с рыком прыгнул прямо на некроморфа, намереваясь разорвать гаду глотку.
— Тхр-тр, джм! — быстро произнес Эхзолл почти непроизносимые слова. Вокруг него образовался барьер-дымка. Такой же, каким пользовался Айрад.
Я нарвался на преграду, упал в воду, вскочил, зашипел, пуская слюну. Правый бок прожгло до мяса. Хотя боли я и не почувствовал, эмоции стали вытекать из ушей.
Бесит!
— Успокойся, — сказал Эхзолл, не сдвинувшись с места.
Бесит! Бесит! Бесит!
С рыком дикого животного я кинулся вперед, нарываясь на барьер руками. Стал проталкивать их внутрь. Кожа зашипела, с мерзким ощущением она лоскутами отваливались и падала в воду, оголяя мясо.
Эхзолл зевнул.
— Низко же ты опустился, вампир.
Он даже не двинулся с места. Издевается. Кто-то решил поиздеваться надо мной⁈
Бесит! Бесит! Бесит! Бесит!
Я заскрежетал зубами так, что они стали крошиться.
Как же бесит! Разве можно так беситься? Ух…
Как же я ненавижу…
Всё ненавижу!
Я отскочил в сторону. Встал на четвереньки, как дикая собака.
— Я всё-таки рассказал о тебе анклаву вампиров, — лениво улыбнулся Эхзолл. — Они попросили за тобой присмотреть. Так что давай без гл…
Бесит.
Что-то заставило некроморфа резко измениться в лице. Он больше не выглядел расслабленным. В его руках появились проклятые амулеты. Барьер сгустился.
…
…
…
Вампирская память и забывчивая душа школьника, давно поняли, как идеально подходят друг другу. То, что было забыто в телах других с яростью обезумевшего вампира всплыло в памяти.
Астария…
Одна из сильнейших ледяных магесс Гашарта.
Мозг вампира не забывает. Я вспомнил, как целых семнадцать лет эльфийская девочка сидела в пещере, где холод пробирал до самых костей.
«Ради новой силы, нужной не ему»
…
…
Нет!
…
…
…
Нет!
Кровь, пропитанная магией, забурлила в жилах, стала просачиваться через поры и стекать по коже.
Эхзолл, не моргая смотрел на меня, напряженно хмыкнул:
— Мерзко, даже для меня.
Лягушки заглохли, когда болото похолодело. Водомерки и подводные пауки засуетились. От меня стали расходиться паутинки льда.
Некроморф медленно отступил назад.
Кровь на коже резко испарилась в магическом эфире.
Вода под ногами замерзла! Кровавый лед разошелся во все стороны. Врезался в барьер пошатнувшегося Эхзолла.
Магия ветра и воды. Именно эти стихии изучают в обители бледной зимы. В сочетании с кровью вампира эти силы стали более разрушительными.
Я намертво примёрз к месту.
Мгновение, и спокойное болото превратилось в эпицентр багряной пурги. Завыл ветер. Кожу рвали ледяные осколки. Легкие наполнились воздухом из морозного ада.
Если преисподняя и существует, то то, что сейчас происходит — ее правдоподобная версия. Даже свист ветра напоминает вой грешников.
Барьер некроморфа начал трещать по швам, когда со всех сторон в него полетели глыбы льда, пропитанные кровью взбесившегося вампира.
Сквозь завывание тысяч гомосеков я услышал крик Эхзолла:
— Хватит буйствовать, как ненормальный! Эй вампир, ты слышишь⁈ Тр-зг! Кт-лм! Ах, гной Бордула! Вампир, хватит, я тебе не враг!
Что-то трещало, ломалось, хрустело.
— Вампир! Эй! Ты сожрал мою куклу, а не девку! Я вытащил ее, как только ты стал сходить с ума! Вампиры никогда не отдают свою добычу! Пришлось ее чем-то заменить! Во имя Бордула, от девок одни проблемы!
И не поспоришь.
…
Фу-у-ух, как же полегчало.
Я вышел из боевого режима, а некр расслабил булки и тяжело выдохнул.