Оттаявшие сердца

— Открой, пожалуйста, дверь, — попросил он спокойным голосом.

Они прошли в оранжерею, где цветы покачивали своими кремовыми и золотыми головками в огромных вазах. Солнце, садящееся за восточные холмы, стало алым, облака переливались оранжевым и розовым.

— Красное небо — к хорошей погоде, — сказала Ясинта, просто чтобы не молчать. — Дин будет разочарован.

Пол дождался, пока она села, и спросил:

— Дожди так и не прошли?

— Несколько раз накрапывало. Дин сказал, что сена будет слишком мало и его придется закупать, если погода не изменится.

— Синоптики обещают жаркое сухое лето. Она отставила стакан с лаймом и содовой, так и не пригубив. Руки сильно дрожали, и Ясинта боялась разлить половину, прежде чем донесет стакан до губ.

— Что ты думаешь делать?

— Мы уже начали делать запасы, — сказал он. — Кроме того, на моей земле есть ручьи и запруды. Надо привести их в надлежащее состояние на тот случай, если дождь не пройдет до мая. Как твой палец?

Он не стал включать свет. Закат отбрасывал на его профиль красноватые блики.

— Все в порядке, — сказала она, осторожно протягивая руку за стаканом и пытаясь не расплескать содержимое. Но стоило Ясинте глотнуть холодную жидкость, как девушка закашлялась.

Пол поднес к губам свой стакан.

— Что интересного случилось за время моего отсутствия?

— Ничего особенного. — Ей показалось, что слова прозвучали неубедительно, и она добавила:

— Ну, почти. Я нашла на пляже чайку со сломанным крылом. Мы с Фран присматривали за ней… Поездка прошла удачно?

— Очень, — почти проворчал Пол. Виделся ли он с Мириам Андерсон в Лос-Анджелесе?

— У меня есть для тебя подарок от Лоуренса Перри, — сказал Пол, отвечая на ее невысказанный вопрос.

Ее сердце дрогнуло и забилось быстрее.

— Правда? — вежливо удивилась она. Пол достал из кармана конверт и протянул ей. Ясинта извлекла из конверта листок и, не моргая, уставилась на женщину, изображенную на рисунке. Та раскинулась в чувственной позе среди вороха золотой и оранжевой ткани. Руки и шея женщины светились в ярких солнечных лучах. Волосы были точно того же цвета, как у Ясинты. Чувствовалось, что под тонкой тканью женщина обнажена.

— Боже правый! — только и смогла сказать Ясинта.

— Покажешь? — мягко спросил Пол. И все же в его голосе было столько власти, что она тут же протянула ему картинку.

— А-а, — протянул он, бегло взглянув на листок. — Высокое искусство викторианской эпохи. Скорее всего, одно из творений лорда Лейтона.

Солнце скрылось за горизонтом, озарив на прощание все вокруг красноватым светом, прежде чем погрузить мир в синие сумерки.

— Лоуренс сказал, что я похожа на нее, — пояснила Ясинта, — но это не так. Только цвет волос…

— Нет, определенное сходство все-таки есть. — Взгляд Пола медленно перемещался по картинке. — Этот прямой английский нос. И невинный рот. Судя по позе, живописец старался показать, что ее невинность — лишь видимость.

Ясинта решила не обращать внимания на его циничное замечание.

— Со стороны Лоуренса было очень мило прислать мне рисунок.

— Он вообще довольно милый человек. И он нашел тебя очаровательной. — Пол говорил без особого выражения. — Но, с другой стороны, кажется, люди вообще склонны тебе помогать. — Он говорил мягко и вкрадчиво.

Чтобы дать себе время собраться и найти другую, более подходящую тему для разговора, Ясинта подняла стакан и медленно отпила.

Положив рисунок под сверток на столе, Пол спросил:

— Как идет книга?

— Пишется помаленьку, — ответила Ясинта. — Работа пошла гораздо веселей, когда я решила не придерживаться намеченной заранее сюжетной линии. У меня уже появилась идея насчет второй книги.

— Значит, будет еще одна?

— Думаю, будет.

— Ты уже решила, что сделаешь с этой?

— Пока нет.

Он взял со стола небольшой сверток.

— Это может тебе помочь.

Ясинта могла поклясться, что это еще одна книга. Зажав ее под мышкой, она улыбнулась.

— Спасибо, ты очень добр, но не стоит покупать мне книги. Хотя ту, которую ты подарил мне раньше, я уже зачитала до дыр. И, кажется, заучила наизусть несколько отрывков.

— Это список издателей, к которым ты могла бы обратиться.

— Спасибо, — повторила она.

Темнота в комнате понемногу сгущалась, становилась плотнее. Сердце Ясинты сильно билось. Она вскрыла сверток и отложила его в сторону. Пол откинулся в кресле и вытянул длинные ноги. Он задумчиво вертел в руках стакан.

Завороженная, она смотрела на вспышки, мерцавшие в центре стакана. Ее взгляд медленно поднялся к лицу Пола, сейчас скрытому тенью. В ней проснулось и расцвело нечто повергшее ее в ужас своей настойчивой мощью и в одну секунду заполнившее ее.

Ясинта вдруг подумала, что это не только любовь. Пол был единственным человеком, к которому она испытывала такие сильные чувства.

Банальность этих мыслей смутила ее, но от этого они не потеряли ни толики ценности и правдивости. До этого момента она могла играть в любовь и страсть, готовая отринуть их в любую минуту. И вдруг поняла, что другой любви в ее жизни уже не будет.

И даже если она сбежит, ничего не изменится. Пол — единственный мужчина, созданный для нее. Ясинта отчетливо осознала это сейчас. Ее мать любила отца до самой смерти. И его имя слетело с ее губ вместе с последним вздохом…

Ясинта с трудом взяла себя в руки и сказала:

— Ты, наверное, устал…

— Доброй ночи. — Пол поднялся, когда она встала, и галантно протянул ей рисунок, присланный Лоуренсом. — Забери это.

Она послушно взяла листок, но рука дрожала. Их пальцы соприкоснулись.

Листок бумаги спланировал на пол, когда Пол сжал Ясинту в объятиях.

Она чувствовала, как раскаляется ее тело. И когда его губы завладели ее ртом, она словно растаяла.

Подняв голову, Пол быстро проговорил:

— Ясинта, я хочу тебя с первой нашей встречи. На Фиджи я не спал ночами, представляя, каковы на вкус твои губы…

Пораженная его откровением, она вздохнула, а он прильнул к ее губам. Он будил в ней женщину, способную отвечать ему с такой же пылкой страстью.

Когда их поцелуй прервался, оба тяжело дышали. Он оглядел ее губы сузившимися глазами, которые горели жаждой завоевания.

От желания у Ясинты сжалось сердце. Все в ней стремилось к удовлетворению глубоко запрятанного инстинкта… Низким, соблазняющим голосом она назвала его по имени. И ей понравилось, как это прозвучало. Ее тело было готово покориться Полу, следуя его желаниям и ее собственной страсти.

— Пол, — выдохнула она снова, не в силах смотреть в голубые горящие глаза.

Его руки зарылись в ее волосы. Слегка запрокинув девушке голову, Пол целовал Ясинте подбородок, уголки губ, шею…

Ясинта затрепетала от удовольствия. Из ее горла вырвалось нечто похожее на мурлыканье, и он улыбнулся.

Боже, подумала она, какое удовольствие чувствовать его улыбку кожей!

Его руки пробегали по ее волосам, потом скользнули по плечам. Ясинта уже не чувствовала счастья. Ей хотелось чего-то неизмеримо большего.

— Ясинта… — Голос Пола прозвучал странно неуверенно. Он осторожно вынул розу из петельки и уронил ее на пол. — Такая сладкая, солнечная и благоухающая…

Его ладони ласково обхватили ее грудь. Медленно и неторопливо он расстегнул пуговицы на ее блузке. Уверенные движения его пальцев приносили ей новое, ранее неведомое удовольствие. Подняв отяжелевшие веки, Ясинта смотрела на маленькую жилку, пульсирующую у него на шее. Она знала: что бы ни произошло сейчас между ней и Полом, она никогда не будет об этом сожалеть.

Спокойная невозмутимость и шутливость исчезли. Это была лишь маска, скрывающая охотника, хищника. И все же она не боялась Пола и своей любви к нему. Ясинта интуитивно чувствовала, что он не будет с ней груб или снисходителен. И примет ее неопытность как должное.

Когда блузка распахнулась, он расстегнул Ясинте лифчик. Она обвила руками шею Пола.

— Не спеши, — сказал Пол, отстраняя ее. — Дай мне посмотреть на тебя.