Жемчужина гарема

Аннабель обернулась к нему.

– Кит, я должна пойти. – Она с трудом подбирала слова, стараясь выразить свои мысли так, чтобы не напугать Кита. – Не думаю, что Акбар-хан будет предъявлять права на меня. Но между нами осталось что-то недоговоренное, я чувствую это. И хочу послушать, что он скажет.

– Очень хорошо. Должна так должна, – ровным голосом ответил Кит. – Но ты моя жена, и я настаиваю на своем праве пойти к нему с тобой.

Аннабель нахмурилась, ее лоб прорезала глубокая морщина.

– Но это же абсурд. Акбар-хан не сделает мне ничего плохого. Чего ты, собственно, боишься?

Как он мог сказать ей то, в чем страшился признаться себе сам? Кит еще не был уверен в Аннабель, в том, что узы, связывающие их, неразрывны. Они не успели понять это, у них было мало времени, чтобы изучить друг друга, создать прочные отношения и строить общие планы на будущее. Господи, да ведь вообще неизвестно, стоит ли это делать, можно ли рассчитывать, что такие планы реальны! Соединившие их цепи выковались в адском огне страсти. А что, если металл поостыл и стал хрупким под ледяным дыханием повседневности?

Кит направился к выходу.

– Поступай как хочешь.

– Да, я тоже так думаю, – тихо промолвила Аннабель. – Можно я возьму твой шарф?

Кит круто развернулся, от его глаз повеяло зимней стужей.

– Нет, нельзя! Моя жена не пойдет с закрытым лицом к какому-то там туземному царьку!

Аннабель прикусила губу.

– Кит, я просто хочу соблюсти приличия. Эта страна – родина Акбар-хана, и здесь существуют свои обычаи. Если бы феринге с самого начала приняли это как должное, то не случилось бы того, что случилось.

– Иди к Акбар-хану, Аннабель, если так надо, но ты пойдешь к нему как феринге… как моя жена… с открытым лицом и высоко поднятой головой. Можешь быть предельно вежливой, но вести себя ты должна как англичанка. Если нет – между нами все кончено. Навсегда.

Кит не сомневался в своей правоте, говоря это, и все же его взяла оторопь от страха. Аннабель же побелела как мел, услышав такой ультиматум, в ее темно-зеленых глазах вспыхнуло изумление. Не вымолвив более ни слова, Кит вышел из комнаты.

Аннабель еще долго стояла неподвижно и слушала, как с унылым скрипом раскачивается дверь. Если Акбар-хан по-прежнему обладает властью над ее душой, значит, пора выяснить это наверняка… и освободиться от него. Да, Акбар-хан превратил ее из ребенка в женщину – на этом-то и зиждилась его власть. А еще Аннабель испытывала чувство зависимости, страха… и, конечно, привязанности. Вот этот сплав эмоций накрепко и привязал ее к Акбар-хану. Но Кит прав: надо разобраться в себе, изгнать из своей души женщину, созданную сирдаром… и пусть она станет сама собой… свободно и беспрепятственно.

Причесавшись, Аннабель вышла в сад, где поджидал лейтенант.

– Я готова.

Кит стоял в тени можжевелового дерева и наблюдал за Аннабель. Она шла по саду плавной походкой, которая так очаровала его с первой же их встречи. Волосы, не заплетенные в косу, сверкали на солнце. Голова была гордо поднята. Кто же победит?

Лейтенант открыл дверь в приемный зал. На полу уютной комнаты лежали шелковые ковры, вдоль стен, увешанных гобеленами, стояли диваны, с которых уже сняли чехлы. Акбар-хан сидел возле окна. Не опуская головы, Аннабель медленно приблизилась к нему. Ярко-голубые глаза сирдара не упустили ни одной детали в ее новом облике.

– Мандех набаши, Акбар-хан.

– Салаамат баши, Айша.

– Ты выглядишь неважно, – тихо сказала она.

– Я устал. А как ты? Тебе не надоело жить с теми, кто близок тебе лишь по крови? Ты ведь не одна из них.

– Нет, я одна из них.

– А… – Хан пригладил бородку. – Так ты обрела счастье с Рэлстоном-хузур?

– Насколько это возможно в столь зыбкой ситуации, – честно ответила Аннабель и примостилась у его ног на оттоманке, словно ничего естественнее и быть не могло. Да так оно, в сущности, и было.

– Англичане хотят стянуть все силы и двинуться на Кабул из Кандагара и Джалалабада, – сказал Акбар-хан. – Война скоро закончится. Мы уже изгнали из столицы сына шаха Шуджи, так что английские марионетки лишились трона. Полагаю, в Кабуле вскоре начнутся переговоры… и в конце концов англичане уйдут из нашей страны. – Его рот скривился в усмешке. – Хотя, я уверен, перед этим они захотят взять небольшой реванш.

– А что же будет с нами?

– Я не собираюсь причинять вред заложникам, – ответил Акбар-хан, пожав плечами. – Может, их освободят свои, а может, нам придется отпустить пленников. Там посмотрим.

– Ты говоришь «их»… А как же я? – нерешительно спросила Аннабель.

– Ах, Айша, нелегко избавиться от старых привычек. Ты больше не принадлежишь мне. Но я вот что тебе скажу. – Наклонившись, он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Ты никогда не станешь настоящей феринге.

– Значит, я должна найти собственное место в жизни.

Он кивнул.

– «…про «я» и «ты» порою шепчут…»

– «Но полог упадет – и где мы, ты и я?» – дополнила Аннабель, грациозно встав на ноги. – Это наше прощание?

– Да, Айша. Помни слова Хайяма. Они помогут тебе найти собственное место.

Аннабель вышла из комнаты. Печаль сжимала ей горло, но она знала, что уходит от Акбар-хана свободно и беспрепятственно. Прошлое оставалось при ней, оно было неотъемлемой частью ее души, но уже не мешало жить дальше.

Вместо того чтобы вернуться в гарем, Аннабель отправилась к реке. В прозрачной воде поблескивали большие белесоватые камни. На берегу, заросшем осокой и покрытом толстым ковром мха, сверкали золотые лютики. Вокруг не было ни души. Впрочем, Аннабель это не волновало. Она сняла туфли, шальвары и рубашку, потом небрежно закрутила волосы в тяжелый узел на затылке и бросилась в воду.

Аннабель знала, что вода холодная. Даже летом солнце не могло прогреть горную реку, оно лишь успевало растопить лед. И все же Кит, следовавший за Аннабель на безопасном расстоянии, услышал дикий визг. Он невольно усмехнулся, хотя в душе его царила тревога. Страх заставил Кита стоять под окнами приемного зала Акбар-хана, а потом – пойти за Аннабель к реке. Он боялся встретиться с ней лицом к лицу, хотя и понимал, что это необходимо.